— О, а вот и госпожа Вэлис. Именно ей я обязана своим эффектным видом, — произнесла одна из них, и я с некоторым изумлением узнала в говорившей секретаршу. Да, такого результата даже я не ожидала: передо мной сидела элегантная, абсолютно уверенная в себе женщина. Тюрбан скрыл недостатки природы и подчеркнул высокий лоб, светлую кожу и идеально ровный нос. Оказалось, что у гелы тонкие щиколотки и маленькие ступни, которые изящно красовались в замшевых туфельках без каблука. Выглядела госпожа Вирсон так, будто скинула несколько лет: расправились плечи, появилась плавность движений, — уверена, она осознала, что привлекательна, и гордилась этим. Вторая дама была не менее колоритна: седые волосы ее были заплетены во множество мелких кос, на голове был невысокий цилиндр, а сама она была загорелая, живая и очень подвижная. Мужской брючный костюм подчеркивал аппетитную, я бы даже сказала, выдающуюся фигуру, на шее красовался мех какого-то баснословно дорогого животного, а трость в руке венчал огромный драгоценный камень. Судя по всему, это и была та самая гномка — зазноба ректора. Сейчас она с восторгом рассматривала Сонею, одобрительно улыбаясь.
— Превосходный наряд, — неожиданно сиплым голосом произнесла незнакомка. — Вы — большая оригиналка, — повернулась она к секретарше, — думаю, мы подружимся: люблю необычных и смелых людей, — и дама по-простецки хлопнула по плечу гелу так, что та пригнулась. — А вы, милочка, — мастер с большой буквы, — обратилась она ко мне, — обязательно заскочу к вам в следующий раз, как приеду.
— А что, вы уже уезжаете? — с тайной надеждой спросила Сонея. — Какая досада! (На мой взгляд, вышло крайне неубедительно, но гномка, кажется, не обратила на это внимания).
— Да, сегодня. Вот пришла попрощаться, а малыша Корри нет на месте, — с сожалением вздохнула дама.
При таком фамильярном сокращении имени ректора лицо Сонеи невольно перекосилось, и она неодобрительно уставилась на говорившую. Гномке же все было ни почём: она достала курительную трубку, затянулась, с удовольствием выпуская сизый дымок, и начала рассказывать о предстоящем путешествии на модный курорт.
Вошедший в это мгновение ректор закашлялся, зеленея на глазах, и полузадушенно просипел:
— Мама, я же просил тебя не курить эту ужасную гадость — у меня аллергия!
— Ничего, сыночка, проветришь, — философски отозвалась гномка, щелчком пальцев открывая окно настежь. — Я вот тебя тоже просила на людях звать меня исключительно по имени — и что?
— Вы мама мэтра Кориуса? — потрясённо прошептала Сонея.
— Предпочитаю, чтобы это оставалось тайной: иметь такого старого сына не к лицу такой шикарной женщине, как я.
— Мама! — возмутился гном. — Я вовсе не старый!
— Что "мама"? Посмотри, на кого ты похож, — поморщилась дама. — Всего пятьсот лет, а уже весь седой, брюхо в штаны не помещается, борода редеет. Бери пример со старшего брата! Сегги на двести лет старше, а выглядит так, что с ним не стыдно по городу под ручку пройтись. Тебе срочно надо заняться собой. Ты себя запустил совсем. Нужно о себе заботиться, — наставительно вещала дражайшая родственница мэтра, постукивая тростью по ножке стула.
— Вот и я о том же постоянно твержу, — подхватила Сонея. — Сколько раз говорила, что ни одно дело не стоит здоровья, что нужно вовремя питаться и отдыхать, — с укоризной глядя на ректора, добавила она.
Гномка заинтересованно посмотрела на гелу:
— Бравиана Кориус. Можете ко мне так обращаться, — и протянула руку для пожатия Сонее, которую та с готовностью пожала.
— Корри, а почему ты не говорил, что с тобой работает такая достойная женщина? — повернулась гномка, нахмурив брови, к сыну, который не знал, куда деваться. — Вы же секретарь, милочка, я правильно понимаю? — обратилась она к геле.
— Кто? — выпучил глаза мэтр Кориус. — Госпожа Сонея — это вы? — наконец отмер маги и неверяще принялся вглядываться в гелу. — Я вас и не признал. Вы сегодня просто сами на себя не похожи.
Госпожа Вирсон покраснела ещё больше.
— Ох уж эти невнимательные и черствые мужчины! — посетовала гномка. — Такой цветок под самым носом сидит, а он и не видит. Милочка, обязательно присмотрите за моим сыночкой, — царственно велела она Сонее, которая не могла поверить в происходящее. — Вот мой номер магфона. Сообщайте, как он кушает, сколько гуляет на воздухе, следите, чтобы не перерабатывал, — продолжала Бравиана давать указания, после чего, подчеркивая каждое слово ударом трости по ладони (выглядело угрожающе, надо признаться), сказала ректору: — А ты смотри, чтобы не увели такую прелестную даму! — и припечатала: — Мне она нравится.
Теперь очередь краснеть наступила ректору.
Ну все, если не ошибаюсь, мечты Сонеи о внимании ее неприступного объекта страсти скоро сбудутся. У гномов матриархат: если мать одобрила женщину, почтительный сын не смеет противиться воле родительницы. Что-то такое, кажется, слышала и госпожа Вирсон, так как довольный блеск глаз выдал ее с головой. Сочувствую ректору: гелы не злые, просто злопамятные, а Сонею слишком долго игнорировали, чтобы она это просто так оставила.
— Все, Корри, я устала, — тем временем капризно сказала госпожа Кориус. — Проводи меня. Всего вам доброго, — хищно улыбнувшись, кивнула нам почтенная дама и добавила, пристально глядя на секретаршу: — Присматривайте за моим непоседой. Седые волосы, а все не женат. А я, между прочим, внуков хочу. Ты меня понял? — многозначительно поиграв кустистыми бровями, повернулась гномка к сыну. Ректор промямлил нечто невразумительное и, скомканно попрощавшись, пара вышла за дверь. Я ретировалась практически следом, видя, что от расплывающейся в счастливой предвкушающей улыбке гелы сейчас не будет толку. Ну что ж, как философски всегда отмечала тетушка: "Каждой твари — по паре, у Светлых богов все под счет".
Слухи о гномке, ректоре и преображенной секретарше ещё некоторое время летали по Академии, но пришла пора сессии, и стало не до этого.
Экзамены оставили после себя приятное впечатление. Меня порадовала общая готовность по моему предмету. Младшие курсы сдавали пока только теорию. Испытания старших курсов я записывала на магкристалл, чтобы предоставить в качестве подтверждения в Центр образования Союза магических миров. Видно было, что ребята готовились, так как материал отскакивал от зубов. Практика показала, что программа усвоена на отлично: каждый демонстрировал хороший уровень концентрации и распределения силы. Конечно, жесты ещё не были отточены до совершенства, поэтому случались казусы: так Толлан, скрутив чуть сильнее пальцы, устроил небольшой потоп вместо того, чтобы полить цветок, а зельевар Ферг, радостно махнув рукой напоследок, разбил у комиссии стаканы. Но в целом экзамены прошли на удивление гладко, и можно было выдохнуть с облегчением.
Этим же днём мы с Морой и, приехавшим недавно, Квитом направились в город и наелись до отвала в нашем любимом кафе. После мы долго гуляли, рассказывая смешные истории. На душе было спокойно, напряжение последних недель отпускало. Впереди была практика. Как объяснил боевик, нас со старшими курсами направят телепортом на необитаемый остров на соседней планете. Факультетов будет несколько, задания будут выполняться ребятами совместно, а задачи педагогов будут заключаться в наблюдении и корректировке.
— Вот там, Ляля, надо будет быть всегда настороже, — предупредил маг. — Поверьте, ничто так не вдохновляет студента на шалости, как смена локации, свежий воздух малоизученного мира и понимание, что кругом море неизведанного и таинственного, поэтому вдвойне привлекательного. Там, вне стен Академии, остро ощущается дух свободы; поэтому, мой вам совет, следите в оба, как бы чего не натворили ребята. Хотя, — задумчиво протянул маг, — я бы и за вами присмотрел: помню еще вашу тягу к приключениям.
— Да ладно, Квит, — немного обиженная таким недоверием, ответила я. — Вы же знаете, что я очень ответственная.
— Да, — согласился боевик, — только непоседливая, и случайности вас просто обожают. Если честно, я за вас переживаю иногда больше, чем за студентов.
