Когда наступил вечер, я позволила себе расслабиться. Уютный плед, любимая книга, чашка чая — всё это помогало создать иллюзию спокойствия.

«Всё под контролем,» — повторяла я слова Даниила, которые он произнёс перед отъездом.

День бежал за днём, и жизнь снова вернулась на круги своя, чему я была невероятно рада. Рутинные заботы, привычные хлопоты — всё это постепенно сглаживало напряжение. Тем более финал конкурса приближался, а значит, скоро Даниил вернётся домой.

— Кира! — крикнула я дочери из кухни, доставая из духовки противень с булочками. — Ты уроки сделала?

— Мам! — раздался недовольный голос из гостиной. — У папы сегодня объявление результатов, я смотрю! Уроки позже сделаю.

Я вытерла руки полотенцем и прищурилась, услышав в её тоне знакомое упрямство.

— Кира, — позвала я снова, на этот раз строже, направляясь к двери. — Быстро за уроки садись, всё бы тебе только отговорки!

Она выглянула из-за угла, её карие глаза сверкали детским вызовом.

— Ну мам! Это же папа! Он может победить! Я же не каждый день это смотрю!

Её попытка оправдаться выглядела искренней, но я была настроена серьёзно.

— Это не повод откладывать то, что тебе нужно сделать, — сказала я, подойдя ближе. — Папа и без тебя справится. А тебе никто оценки исправлять не будет, если за уроки не сядешь.

— Тебе совсем не интересно? — вдруг рявкнула на меня дочь с абсолютно отцовскими интонациями. — Мама, папе же это так важно! Ты вообще отмороженная, что ли?

— Ты как с матерью говоришь, кикморка мелкая? — тут же поднял голову Боря. — Тон сбавь!

— А ты меня заставь! — тут же вскинулась она на брата, поворачиваясь к нему резко, как кошка, готовая к драке. — Папа за дверь, а ты сразу рот открыл?

Боря встал из-за стола, его фигура сразу заполнила комнату своим авторитетом.

— Это ты сейчас на кого подняла голос? — спросил он, глядя на сестру сверху вниз. — На мать? Или на меня?

Кира, казалось, немного растерялась, но быстро вернула себе боевой настрой.

— А что ты сделаешь? — выпалила она, сложив руки на груди. — Накажешь? Ты что, теперь главный, пока папы нет?

— Я просто напомню тебе, что такое уважение, — сказал Боря, делая шаг вперёд. Его тон был ровным, но от этого ещё более пугающим.

— Дети! — я встала между ними, подняв руки, чтобы их остановить. — Хватит!

Они оба уставились на меня, их лица горели от гнева, но я видела в их взглядах растерянность.

— Кира, ты перегнула, — строго сказала я, глядя на дочь. — Твой отец важен для нас всех, но это не даёт тебе права хамить.

Она опустила глаза, но всё ещё выглядела сердитой.

— Боря, спасибо, что заступился, — повернулась я к сыну, стараясь успокоить его взглядом. — Но сейчас не надо превращать это в разборки.

Кира схватила планшет и резко ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью, а через секунду я услышала как она закрылась на замок.

— Вот коза! — выругался Боря. — Мам, разреши ее проучить. Отец ее вообще распустил! Она тебя ни во что не ставит.

— Оставь, Борь, — я погладила сына по плечу. — Успокоится сама. А если оценки за контрольные плохими будут, отец с ней сам разберется. Ты спокойно к сессии готовься….

— Мам, — сын вздохнул, — тут такое дело….

— Что такое? — спросила я, внимательно посмотрев на него.

Боря замялся, скрестил руки на груди, словно собирался с мыслями, и наконец сказал:

— Помнишь, я рассказывал тебе про практику? Ну, про то, что мне нужно устроиться на неё по профилю?

— Конечно, помню, — кивнула я. — Ты говорил, что с этим могут быть сложности.

— Вот… — он вздохнул, отвёл взгляд и продолжил, — меня никто брать не хочет.

— Почему? — спросила я, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.

— Все знают, что я Сокольский, — сказал он с горечью. — А значит, потенциальный прямой конкурент.

Я нахмурилась, пытаясь понять, насколько серьёзной была его проблема.

— Борь, ну это же просто практика. Какая конкуренция?

— Мам, — он посмотрел на меня с усталой улыбкой, будто говорил с ребёнком, который ничего не понимает. — В мире дизайна это не просто практика. Это доступ к людям, к идеям, к клиентам. Все думают, что если я под крылом отца, то завтра я уже буду с собственными клиентами. Никто не хочет рисковать.

— Но ведь это несправедливо! — воскликнула я, чувствуя, как закипает возмущение.

— Это жизнь, мам, — Боря пожал плечами. — А я засада для всех. Одна фамилия, и уже ярлык на лбу. Мама, поговори с отцом…. В конце концов, я — его сын, я ношу его фамилию, имею право поработать с собственной компании!

Я растерялась. Боря говорил с такой решимостью и одновременно с болью, что я не знала, что ответить сразу.

— Борь, — осторожно начала я, — ты же знаешь, какой у папы принцип. Он не берёт в компанию своих, чтобы…

— Чтобы что? — перебил он, и в его голосе появилась едва сдерживаемая обида. — Чтобы показать, что у него нет фаворитов? Чтобы доказать, что он объективен? А как насчёт того, чтобы поддержать собственного сына? Кому в итоге достанется компания? Кирке, что ли? Да она ж…. Неужели нельзя просто помочь мне?

Я закрыла глаза.

— Я поговорю с ним, Боря. Постараюсь помочь. Но ты ведь знаешь отца…. Он…

— Упертый баран, — пробурчал Борис.

— Боря! — я одёрнула его, но голос был скорее усталым, чем строгим.

— Ну а что, мам? — он поднял глаза, в которых читалась настоящая обида. — Разве не так? Он всегда делает всё по-своему, не слушая никого. А когда дело доходит до семьи, он будто специально делает всё сложнее. Я словно и не его сын совсем! Другие отцы делают все, чтобы дети имели возможности, а мой…. Не ценит меня совсем!

— Боря… он хочет…. чтобы ты был самостоятельным.

— Я самостоятельный, мам! Но мне нужна поддержка!

Наш разговор был прерван внезапным звонком. Надрывался мой телефон в гостиной.

Устало вытерев лицо, я взяла трубку.

— Да, Лика, что такое?

— Ты награждение смотришь? — без лишних слов спросила меня подруга.

— Нет, — честно ответила я, — Кира смотрит, и у нас тут война по этому поводу.

— Заканчивай войну и включай трансляцию! Срочно! — завопила подруга, а у меня в животе упал тяжелый холодный ком.

Я быстро прошла к комнате Киры и резко ударила в дверь.

— Кира, быстро открывай. Живо!

Видимо, голос у меня был такой, что дочь открыла дверь почти сразу, её лицо выражало удивление и лёгкий испуг.

— Что случилось? — спросила она, но я не ответила, выхватывая у неё из рук планшет.

Экран мигнул, и передо мной предстала сцена с награждением. Под яркими вспышками фотоаппаратов и камер, под аплодисменты зала, по ступеням на сцену поднимался мой муж.

Мой Даниил.

Он улыбался, своей сдержанной, уверенной улыбкой, которую я так хорошо знала. Только теперь она была обращена не ко мне.

Обнимая за талию тонкую фигурку в роскошном платье цвета сапфира, он выглядел спокойным и собранным. А её пепельные волосы были уложены в строгую, но чертовски элегантную прическу.

Алина.

Он держал её за талию, словно это было естественно. Словно это было правильно. Его рука лежала так… по-хозяйски. Не жест вежливости, а властность обладателя.

Я чувствовала, как кровь стучит в висках. Мгновение растянулось в вечность. Слова ведущего, поздравления, аплодисменты — всё это превратилось в глухой шум, неразличимый в фоне.

— Мам, что с тобой? — Кира стояла рядом, её голос был обеспокоенным.

Я подняла на неё взгляд, но не смогла ничего сказать.

На экране Даниил повернулся к Алине, обмениваясь с ней парой слов, и она засмеялась — лёгким, ненатянутым смехом. Камера уловила момент, когда их взгляды встретились.

Я почувствовала, как ком в горле поднимается, перекрывая дыхание. Планшет чуть не выскользнул из моих рук.

— Мам? — Кира повторила, уже сильнее встревожившись.

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с накатившей волной паники, но в голове звучала только одна мысль: