Задержав рот над одним из ее сосков, он дул до тех пор, пока тот не затвердел. Она со стоном выгнула спину, когда он провел языком по кончику.

— Нет времени, — выдохнула она.

— Трахни меня, прежде чем мы проснемся.

Напоминание вызвало гнев, с которым он стал знаком, и быстрый взгляд на свою руку подтвердил его подозрения. Вены, которые все еще не сошли, проступили на его локтях.

Ее глаза проследили за его взглядом, и она ахнула.

— Что это?

Выпрямившись, он схватил ее за бедра и притянул их ближе.

— Это ничего.

Прежде чем она успела спросить снова, он выровнял свой член и скользнул в нее, почти крича от ощущения.

— Кай, — выдохнула она и немедленно обняла его.

Казалось, что она действительно была здесь. Его член, скользящий по ее гладким мышцам, был слишком сильным, и он не знал, как долго он сможет продержаться.

— Ты в порядке? — он дышал, молясь, чтобы она сказала «да».

Ее бедра приподнялись.

— Если ты не будешь двигаться быстрее, я могу умереть, — простонала она.

Он ухмыльнулся, толкнулся глубже и наблюдал, как она откинула голову назад.

— Черт возьми, ты прекрасна.

Просунув одну руку под ее бедро, он наклонился вперед и поцеловал ее, входя в ее теплое тело.

— Я буду трахать тебя каждую ночь, если ты позволишь мне.

Двигаясь быстрее, он прижался лбом к ее плечу, и она вцепилась ему в спину, извиваясь под ним.

— Я люблю тебя, Кай, — выдохнула она.

Подняв голову, он снова поцеловал ее.

— Я тоже тебя люблю.

Его движения стали жестче и быстрее, шлепки их тел наполнили воздух.

Не задумываясь, он укусил ее за шею с животной потребностью пометить ее как свою. Звуки, которые она издавала, доводили его до крайности, и он пожалел, что у него нет своих теней, чтобы двигаться по ее клитору, чтобы его руки могли трогать ее везде. Он не мог контролировать их здесь, поэтому он приподнялся и пошевелил пальцами между ними.

Она стала громче, и удовлетворение заставило его тело загудеть. Он сел на колени и убрал большой палец, заставив ее застонать.

— Мне нужно кончить.

— Ты кончишь, — протянул он, замедляя свои движения.

Когда она обхватила ладонями свои груди, он толкнулся глубоко и медленно, желая насладиться ее прикосновением. Его большой палец пробежался по мягкой коже ее киски, дразня все, кроме ее клитора.

Ему потребовалось все его силы, чтобы не вытащить пальцы и не заменить их языком. Отказ прикоснуться к ее клитору заставил ее извиваться, и он провел большим пальцем по чувствительному месту, давая ей то, чего она жаждала.

— Черт возьми, Кай, прикоснись к этому еще раз, — умоляла она.

— Ммм.

Он ухмыльнулся.

— Я люблю каждую частичку вашей киски, мисс Рейвен, и это нельзя игнорировать.

Усилив давление, он продолжал скользить пальцами по скользкой области, медленно трахая ее, снова касаясь ее клитора.

Когда она попыталась приподнять бедра, он перевернул руку ладонью вверх, чтобы следующим движением ввести в нее средний палец. Его палец двигался внутрь и наружу вместе с его телом, и он выгнул его вперед.

Проникая так глубоко, как только мог, он застонал, когда ее дыхание участилось, когда он щелкнул кончиком пальца. Ее крики были симфонией, которую он вспоминал в самые мрачные часы своей жизни, и он наблюдал, как их тела соприкасались.

— Я бы хотел, чтобы ты видела, как твоя киска поглощает каждый дюйм меня, — сказал он ей, замедляясь, чтобы насладиться зрелищем.

Снова и снова его член и палец исчезали внутри нее, и при следующем толчке он сделал паузу, чтобы добавить еще один палец, застонав от того, как она напряглась вокруг него.

Она извивалась и издавала бессвязные звуки, и когда он согнул оба пальца, она освободилась.

Он двигался быстрее, издавая стоны, когда она билась в конвульсиях, и как только ее мышцы расслабились, он убрал руку и почувствовал, как напряглись его яйца.

— Черт, детка, — выдохнул он, когда ее остекленевшие глаза посмотрели в его.

Она ухмыльнулась и перевернула их.

— Моя очередь прокатиться, — сказала она страстным тоном, приподнимая свое тело.

Он зашипел, и когда она обхватила его своим влагалищем, его бедра взметнулись ввысь.

Положив руки ему на грудь, она повела бедрами, и это было уже слишком. Он хотел увидеть, как она кончает снова, и сдерживать собственное освобождение было бы непросто.

Он провел руками по ее бокам и грудям, массируя их, пока она насаживалась на его член.

— Кайус, — выдохнула она и стала раскачиваться быстрее, тереться клитором о его таз.

— Кончай, — скомандовал он, и ее прикрытые глаза широко раскрылись.

Его бедра повернулись под ней, и она запрыгала вверх — вниз, запрокинув голову с протяжным стоном.

Ее киска сжалась вокруг него, и она вскрикнула, заставив его член запульсировать прямо перед тем, как он кончил, полностью заполнив ее. Их движения замедлились, и их груди вздымались, когда их окружение замерцало.

— Дерьмо, — выдохнул он, и она наклонилась вперед, чтобы поцеловать его.

— Пора просыпаться.

Кай стоял на кухне с миской мороженого перед самым рассветом. Их душевный пейзаж закончился раньше обычного, и он не знал почему. Кто — то намеренно разбудил Рори?

Он отправил в рот еще одну ложку и облизал губы после того, как проглотил. Сахар снял с него стресс, всегда снимал, с тех пор как он был ребенком. Его мать заставала его прячущимся в кухонных шкафах с куском торта, зажатым в руках, и крошками, покрывающими его рубашку.

— Ты оставил что — нибудь для остальных из нас? — спросил дразнящий голос из дверного проема.

Он оглянулся, удивленный тем, что Ленора встала так рано.

— Я не против поделиться, — сказал он, поднимая свою миску.

Мать Рори сновала по острову на другую кухню. Она вернулась в комнату со своей миской и бочком подошла к нему. Взглянув на его закуску, она цыкнула.

— Я не воспринимала тебя как человека, который ест простую ваниль.

Ее взгляд задержался на его руках.

— Что это?

Она протянула руку и ткнула в черные вены.

Он повернулся к ней и взглянул на ее тарелку, ухмыляясь при виде шоколадного сиропа и орехов, посыпанных сверху.

— Это татуировки, — солгал он.

— И я не представлял тебя кем — то, кто ест мороженое на завтрак.

Ее взгляд в последний раз скользнул по его рукам, прежде чем она отправила в рот кусочек мороженого.

— Это ничем не отличается от сиропа на вафлях или желе на тосте. Сахар есть сахар.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Он облизал тыльную сторону ложки и поставил миску на стойку.

— Почему ты бродишь по дворцу в такую рань?

Перемешивая содержимое своего утреннего десерта, она избегала его взгляда.

— Фрагменты видений возвращаются с четкостью, но без контекста. Я с болью осознаю, что у меня есть ключ к спасению моей дочери, и я не могу получить к нему доступ по своему желанию.

— Что ты видела?

Кай не мог постичь, что такое получать видения и не понимать, что они означают. Разве это не было похоже на просмотр фильма?

Ее глаза остекленели, уставившись в никуда.

— Возможно, мне не стоит называть их видениями, потому что это не всегда визуальные эффекты. Это может быть что угодно: от шепота до чувств и картинок, и если у меня есть только то или иное, касающееся конкретного события, смысл неясен. По крайней мере, так было с момента прибытия сюда.

Она поставила свою чашу.

— Я видела, как ты отнял Гедеона у Рори и свернул ему шею, точно так же, как я видела, как он направил свою силу в ее грудь, пока она безжизненно лежала на земле. Я чувствую, что означают эти изображения. Я знаю, что если ты вовремя не освободишься, она умрет, но…