— Сальве, уважаемые учителя! Обдумав все что вы мне рассказали за это время, я смог составить список вопросов, касательно моей идеи. Сегодня я хотел бы задать вам эти вопросы, — начал я. — Они касаются управления землёй, использования рабов и возможностей для развития.

Фабий кивнул, слегка улыбнувшись:

— Мы готовы, цезарь. Слушаем вас.

Я сделал паузу и задал первый вопрос:

— Какой опыт внедрения арендных отношений есть в провинциях? Какие уроки можно извлечь?

Фабий, не раздумывая, ответил:

— Арендные отношения в провинциях — не редкость. Виллы крупных землевладельцев часто используют арендаторов. Например, в Африке и Египте арендаторы берут землю под зерновые культуры, уплачивая хозяину часть урожая. В Иллирике же арендаторы обрабатывают виноградники и плодовые сады. Урок в том, что арендаторы, как правило, бережнее относятся к земле, чем рабы, и продуктивность в таких хозяйствах выше. Но есть и сложность: если условия аренды слишком жёсткие, арендаторы могут покинуть землю.

Взглянув на Рустика, тот добавил:

— В Мёзии аренда используется реже, но когда это происходит, важно следить за выполнением договоров. Бывают случаи, когда арендаторы, особенно варвары, уклоняются от обязательств. Это создаёт риск для владельца.

Я сделал заметки на папирусе и перешёл к следующему вопросу:

— Какой процент дохода лучше всего установить для арендаторов, чтобы это было выгодно обеим сторонам?

На этот раз Фабий задумался, затем ответил:

— Обычно арендаторы выплачивают 1/3 или 1/4 урожая. Это приемлемо, если земля плодородная и затраты на обработку умеренные. Но для менее плодородных земель можно рассмотреть фиксированные налоги, чтобы не обременять арендаторов. Всё зависит от региона и вида культуры.

Авидий Рустик кивнул, добавив:

— Иногда имеет смысл давать арендаторам льготы на первые два-три года, чтобы они смогли обустроиться и начать стабильно работать. Это особенно важно, если земля требует восстановления.

— Какие экономические и административные трудности могут возникнуть, если распространить аренду на целую провинцию? — задал я третий вопрос.

Вот этот вопрос их уже застал врасплох. Фабий сложил руки, и подумав пять минут, чуть нахмурившись наконец ответил:

— Основная сложность — это согласование интересов землевладельцев и государства. Местная знать может быть недовольна, если арендаторы начнут конкурировать с их рабскими хозяйствами. Кроме того, потребуется больше чиновников для управления и контроля, что увеличит расходы.

— Не стоит забывать о логистике, — криво улыбнувшись, добавил Рустик. — Провинция может быть обширной, и доставка урожая к рынкам или складам станет сложной задачей. Особенно если дороги в плохом состоянии.

Я записал это и задал следующий вопрос:

— Хорошо, а как вы думаете, возможно сочетать аренду с интересами местной знати, которая могла бы сопротивляться реформам?

Фабий на этот раз слегка улыбнулся, чем меня немного смутил. Наконец он ответил:

— Самое очевидное — предложить знати долю в новых доходах. Например, позволить им сдавать часть своих земель в аренду через государственные программы. Тогда они почувствуют выгоду и начнут поддерживать изменения. Но это сработает лишь у тех, кто имеет проблемы с рабами.

— Или предоставить им право на управление арендаторами, — добавил Тит Авидий.

Так себе совет. Это уже шло вразрез с интересами Империи. Может быть возможно устроить это, но точно не сейчас.

— Последний вопрос на сегодня, — сказал я, переведя взгляд на табулу. — Можно ли привлекать к аренде варваров или местное население, предоставляя им землю в обмен на обязательства?

Фабий ответил первым:

— Это возможно, но с оговорками. Смотря какие обязательства. Смотря какое население и варвары. Надо учитывать что варвары, как правило, плохо знакомы с нашими методами земледелия. Новый приток варваров-рабов всегда сталкивается с этой проблемой. Поэтому их ставят на самую простую работу. Вобщем, им потребуется время на обучение, а также гарантия безопасности. Но если привлечь их правильно, они могут стать ценным источником рабочей силы, особенно в пограничных провинциях.

Подумав, Авидий добавил:

— Варвары чаще всего стремятся к стабильности. Если предоставить им землю и чёткие условия, они, скорее всего, будут соблюдать обязательства. Вообще они предпочитают простые и понятные отношения. Но важно предусмотреть меры на случай их неповиновения.

Я отложил стилос, подытожив:

— Спасибо вам за ответы. Эти идеи подтвердили мои наблюдения. Это лишь начало работы. Думаю, они помогут мне подготовиться к разговору с отцом. Надо нам вместе через несколько дней поговорить у Императора.

— Вы подошли к этим вопросам с мудростью, цезарь, — сказал Фабий. — Мы все чувствуем как надвигаются сложные времена. Я лишь могу предположить что речь идет об арендной системе, из ваших вопросов. Мы надеемся что ваша очередная идея будет на стороне порядка и решат тот хаос что мы видим.

Мы закончили беседу, но в голове уже роились мысли о том, как превратить эти ответы в конкретные действия. Да, куратор умный человек с живым умом, поэтому он уже догадался о чем речь, а его намек дает понять что они видят эту мысль здравой.

***

Очередным шаг я считал обсуждение у отца текущих проблем. В кабинете, залитом утренним светом, царила сосредоточенная тишина. Марк Аврелий сидел за столом, заваленным свитками, его спокойный взгляд был обращён на меня. Фабий и его виликус, Тит Авидий Рустик, находились поодаль, внимательно слушая. Их лица выражали любопытство и ожидание.

— Итак, Коммод, — обратился отец, сложив руки на столе. — Ты сказал, что у тебя есть предварительные наблюдения. Расскажи.

Я перевёл взгляд на Фабия и Тита, а затем на отца, осторожно подбирая слова:

— Да, отец. Я считаю, что пока мои идеи недостаточно проработаны, чтобы их обсуждать всерьёз. Однако в ходе обучения я выявил несколько проблем, которые, как мне кажется, требуют осмысления и, возможно, изменений.

Марк Аврелий кивнул, подавая знак продолжать.

— Первая проблема — это зависимость от притока рабов. — Я сделал паузу, чтобы убедиться, что меня слушают. — Рабская система работает, пока есть постоянный приток новых рабов. Но без крупных завоеваний и постоянных войн этот источник истощается. Мы уже видим снижение эффективности труда в хозяйствах, где используются только рабы. Это приводит к стагнации. Также хочу отметить и противоречивое состояние человека в виде раба. Но это отдельная тема, которую мы сейчас не будем затрагивать.

— Звучит логично, — заметил отец. — Но продолжай.

— Также отмечу, что у рабов отсутствует внутренняя мотивация к улучшению труда, — начал я, обводя взглядом присутствующих. — Из слов наставников я понял, что они склонны избегать работы, если это возможно. Основными средствами принуждения остаются еда, угрозы и наказания. Однако этот метод, как мне кажется, уже достиг своего предела.

Я сделал паузу, ожидая реакции, но все молчали, внимательно слушая, что я скажу дальше.

— Однако, — продолжил я, — хозяева, стремящиеся повысить производительность рабов, нередко прибегают к экономической мотивации: дополнительная еда, новая одежда или другие небольшие вознаграждения. Это позволяет сделать вывод, что ключ к решению проблемы мотивации лежит именно в экономическом подходе. Даже рабы, находясь в зависимости, реагируют на стимулы. А это значит, что систему управления трудом можно улучшить, если подойти к ней более разумно.

Рустик тяжело вздохнул, слегка качнув головой:

— Увы, это так, цезарь. Если хочешь повысить производительность рабов, приходится делать маленькие подачки. Это единственное, что работает, если они чувствуют, что не могут уклониться от работы.

Он замолчал, погружённый в свои мысли, а я уловил в его голосе нечто большее — оттенок недовольства системой, которая казалась ему неспособной с повышению эффективности.