На следующий день началась переброска войск через Дунай.

Лагерь, который и так жил в постоянном напряжении, теперь гудел, словно улей. Всё смешалось: лязг оружия, громкие команды офицеров, скрип повозок, перегруженных припасами. Тысячи солдат шли организованными колоннами к переправе.

На реке солдаты строили понтонные мосты. Некоторые части использовали лодки, большие и маленькие, чтобы перевезти не только людей, но и грузы. Лошади нервничали, фыркая и брыкаясь при погрузке.

Я наблюдал за этим с одной из вышек, пытаясь охватить взглядом весь масштаб операции. Казалось, река пульсировала — с одной стороны перешагивала Империя, с другой уже ощущалось дыхание варваров.

Переправа заняла неделю. Всё это время я следовал привычному графику: утренние тренировки с Фустом, почти уже осилил четырнадцать кругов. Далее, занятия с учителями, вечерние посиделки. Наконец, в конце недели отец сообщил, что завтра начнётся наступление.

***

Несколько дней спустя, после изнуряющей тренировки, я ввалился в палатку и увидел долгожданного гостя.

— Сальве, Цезарь, — поклонился Гален с более выраженным почтением, чем раньше.

— Сальве, достопочтенный Гален, — добродушно улыбнулся я. — Рад видеть вас. Впрочем, едва ли такой занятой медикус зашел просто так. Вы по делу, верно?

— Ваша проницательность, юный цезарь, удивляет меня. Вы правы, я пришел с результатами опытов и посчитал важным обсудить их с вами.

— Я весь во внимании, достопочтенный. Присаживайтесь, пожалуйста, — предложил я, изобразив гостеприимного хозяина.

Когда мы сели, Гален некоторое время молча изучал меня взглядом. Я понимал, что мои предположения о кипячении воды могли оказаться ошибочными, но все равно чувствовал волнение. И тем более, выводы могут быть сделаны вообще какие угодно, из-за слабой основы понимания естественных наук.

— Император предоставил мне небольшое число пленных для опытов, поэтому эксперименты были ограничены. Мы взяли один источник воды, часть которой кипятили, а часть оставили сырой. Вообще не всегда от потребления воды могут возникнуть проблемы со здоровьем. К тому же мы умеем ее в некоторой мере очищать песком и углем, как сделано в акведуках. Чтобы ускорить результаты, я намеренно "загрязнил" воду. В двух из трех групп различий почти не наблюдалось. Однако в третьей, где количество миазмов было больше, рабы, пившие сырую воду, пострадали от отравления, в то время как те, кто пил кипяченую, остались здоровы. Пришлось, - он вздохнул, - пока лишь испытывать три разные пропорции. Надо понимать что варвары, сами по себе крепкие здоровьем. И надо постараться, чтобы испортить им желудок. Там где было меньшее количество миазмов, разницы не было. Легкие недомогания были во второй пропорции, где миазмов было больше. Рабы пившие сырую воду, морщились от некоторых неудобств. В последней же группе опыты дали самый очевидный результат. Мы давали воду с миазмами, сырую и кипяченую. От сырой все рабы подхватили отравления. Но те кто пил кипяченую не имели тех проблем.

— Это радует, — кивнул я. — Кипяченую воду я тоже использовал на тренировках. Она мне очень помогала.

Гален задумчиво молчал.

— После кипячения запахи миазмов исчезают. Вы упоминали, что они могут быть чем-то живым, но мне сложно принять это на веру.

— Возможно, — осторожно начал я, — но почему бы не предположить? Если допустить, что миазмы — это живое, их уничтожение огнем кажется логичным.

Гален усмехнулся, но его взгляд оставался внимательным.

— Это смелое предположение, но пока что это лишь гипотеза.

— Мой интерес в этом связан с философией Демокрита об "атомах". Она показалась мне занятной. Конечно, она умозрительна, но некоторые идеи дают простор для размышлений.

— О, я знаю о ней. Но вы правы, она в том что философская, умозрительная. К сожалению, она не соответствует подходу, что практикуем и наблюдаем мы, медикусы. И как вы связали это с миазмами?

— Я считаю что все теории об изначальном, не проверяемы в полной мере. – пожал плечами – Но если взять за основу эту мысль об атомах, то мы можем предположить что наш мир состоит из атомов. Разных атомов, которые дают ответ, почему мы видим столь много разных материалов с разными свойствами. Но они невидимы. Каков же их размер? Пока этот ответ неизвестен. Но возможно, миазмы — это не просто запах, а мельчайшие живые существа.

— Но к чему эта теория? Я пока не уловил суть.

— Суть в размерах вещей видимые нами. Мы видим слонов, лошадей, собак, — продолжил я, — но они заметны из-за их размеров. Чем мельче существо, тем труднее его разглядеть. Наше зрение имеет предел. Вы, как медикус, отлично знаете, что есть люди с разным зрением. Кто-то видит лучше, кто-то хуже. Мы ограничены своими глазами. Размышляя над этим, я даже провел странный опыт. - немного запнулся я. - Я смотрел вдаль, с вытянутой ладонью перед собой. Когда я смотрел вдаль, я видел очень плохо ладонь. Но когда я смотрел на ладонь, видя линии на ней, я не различал то что вдали. Я так и не смог одновременно видеть то что вдали и линии своей ладони.

Гален слушал меня внимательно и не перебивал. А после описания опыта по фокусировке зрения, тоже вытянул перед собой руку и начал фокусироваться на разных предметах.

— Удивительно! Мы научились лечить катаракту, вытягивая лишнюю жидкость из глаза больного. Но я не задумывался ранее, об этом свойстве глаза. То есть, мы всегда знали это, но не обратили на это внимание осознанно. Что же, продолжай свою мысль к чему ты пришел?

— А затем я наблюдал за орлом который высоко в небе охотился. Он ринулся вниз явно видя свою жертву. Я тогда задумался, а увидел бы я зайца с той высоты? Мы на земле их не всегда замечаем. Для той же высоты они должны быть мельче муравья для нас. Значит, в принципе, возможно видеть что-то более мелкое, но наш глаз не способен. Если бы у нас было зрения орла, то может мы бы увидели что-то более мелкое? Возможно есть что-то живое, но которое мы не видим, как атомы? Я не знаю как прямо это доказать и увидеть. - вздохнул я. - возможно инженеры могут что-то придумать? Наш пытливый ум смог очень многое изобрести, что в природе нет. Тогда бы мы смогли увидеть новый мир. Микро универсум.

— Как вы сказали микро? Хмм.. маленький мир.. - задумчиво произнес Гален. - Простите, цезарь, но я не могу это принять. Ваши доводы слишком умозрительны и смелы.

— Если есть этот микромир, – продолжил я – то возможно, его живые существа могли бы назвать микробы, то есть микро и био…

— Если есть этот мир. - скептически улыбнулся Гален, - Но вряд ли это так. Нет никаких доказательств или наблюдений подтверждающих это.

Я предполагал что мои слова не примут на веру. Да, он выслушал из уважения, но вряд ли Гален, примет на веру такую теорию. Тем более что сам он утверждал что тело человека состоит из четырех видов жидкостей (гуморов): крови, флегмы, желтой и черной желчи. Я когда услышал это, был немного в осадке, как такой ученый который хорошо разобрался в хирургии, опирался на такую чушь?

— Разве мы не знаем, что нет живых существ, которые бы не пахли?

Гален слегка нахмурился, но не перебивал.

— Если вода пахнет миазмами, а после кипячения запах исчезает, это может говорить о том, что мы уничтожили источник запаха. Неживые вещества, вероятно, не изменили бы запах после кипячения.

Гален усмехнулся.

— Смелое утверждение, цезарь. Но то, что мы можем утверждать с уверенностью, это то, что огонь меняет свойства воды. Ваши идеи уже значимы. Не всегда есть возможность очистить воду, но вскипятить ее проще. Я уже поделился этим опытом с медикусами легионов.

Я понял, что убедить его в существовании "микробов" пока невозможно. Но это не повод сдаваться.

— Уважаемый Гален, — сказал я, слегка наклоняясь вперед. — Мне пришла в голову еще одна мысль. Как насчет следующего опыта?

— Внимательно слушаю.

— Если кипячение помогает воде, то, может быть, стоит попробовать прокипятить бинты и инструменты перед операциями? Я слышал, что раны иногда воспаляются.