Я поднял голову смотря с ненавистью в глаза инструктора.

— Малыш, ты что-то хочешь мне сказать?

Собрав последние силы, я выровнял дыхание, поднялся, хоть и пошатываясь.

— Прошу прощения, инструктор, я сегодня не смогу провести тренировку по состоянию здоровья. Разрешите завтра вернутся!

— Инструктор Фуст, — поправил он меня, сверля взглядом.

Я набычившись смотрел на него. Ведь он реально издевается. Но я не понимаю какой реакции он ожидает. Ладно, с меня не убудет, хотя кипит внутри.

— Инструктор Фуст, разрешите обратится.

— Разрешаю - с интересом ответил тот.

— В ходе разогрева для тренировки моё тело доказало неспособность продолжить её сегодня. Прошу отменить тренировку.

Фуст молча изучал меня несколько секунд, затем хмыкнул:

— Вали отсюда. Завтра в это же время.

Он развернулся и ушёл, словно потеряв ко мне интерес.

— Давайте, Цезарь, я помогу вам вернуться, — предложил Тит, поспешив ко мне.

— Нет. Веди в бани, — ответил я.

Я что дурак отказываться от помощи в таком состоянии? Ничего, Рим не сразу строился, и я не сразу покажу им… хмм... а что показать? Потом придумаю, но точно что-то покажу. Или докажу? Без разницы.

В банях я провел больше полдня. Нужно было восстановить хоть как-то тело, массаж, распарка, помогли в этом в некоторой мере. Потом завалился к себе в палатку. Учителя поблажек не давали. Римские упыри.

Я не дурак отказываться от помощи. В банях я провёл полдня: массаж и пар помогли хоть немного восстановить тело. Однако вечером учителя, словно сговорившись, не дали мне ни малейшей поблажки.

На следующее утро я проснулся с болью во всех мышцах. Но слово было дано. Прибыв к кампусу, я снова встретил Фуста и Тита.

— Сальве, Люций, — произнёс Фуст, испытывающе глядя на меня.

— Сальве, инструктор Фуст. Прибыл для проведения тренировки.

— Да? Ну ты знаешь что нужно для тренировки, да?

— Разогрев.

— И? - выжидательно спросил тот.

— Двадцать кругов вокруг кампуса? — спросил я, неуверенно глядя на него.

— Молодец, Люций! — оскалился Фуст. — Раз ты знаешь, что делать, почему ещё здесь?

Сдержав тяжёлый вздох, я развернулся и медленно побежал. В этот раз я не стал разгоняться, понимая свои силы.

***

Фуст наблюдал, как мальчишка начал неспешный бег. Учится, быстро.

— Ты заметил, центурион, как он .. – он выразительно помахал рукой - ну, это, говорит?

— Ага, еще вчера. - неохотно ответил Тит наблюдая за Коммодом. — Необычно.

— Вот именно! Не обычно! — Фуст усмехнулся. — Я вообще не слышал чтобы так.. обращались. Но что-то в этом есть! Чувствую!

— Что же?

— Пока не понял, - нехотя вздохнул инструктор. – но я точно это разгадаю. Но как это он… Разрешите обратится!

Тит ничего не ответил, тоже невразумительно хмыкнул. Да, в этом точно что-то есть. Главное чтобы он научился наконец разогреваться.

***

Двадцать кругов, конечно, были мне не под силу. Даже одиннадцать, на которые я едва наскреб вчера, казались чем-то недостижимым. Сегодня я свалился на шестом.

— Люций, ты точно хочешь уважения легионеров? — наигранно протянул Фуст, подходя ко мне.

Я упрямо молчал. Какой смысл отвечать? Здесь ценят дела, а не слова. Собрав остатки сил, я встал и шагом продолжил круг. Тело протестовало, но я упорно шёл, чувствуя каждый шаг как удар молота. Ещё четыре круга шагом — и я снова рухнул.

— Инструктор Фуст, разрешите обратиться, — прохрипел я, поднимаясь на дрожащих ногах.

— Разрешаю. - с неким прищуром ответил он, скрестив руки на груди.

— Ученик Люций, не смог довести разогрев к тренировке, по состоянию здоровья. Прошу перенести тренировку на завтра.

Фуст внимательно смотрел на меня, жуя губами.

— Ладно, приходи. А теперь не мозоль мне глаза.

Как обычно, я провалялся в бане, в этот раз чуть дольше, чтобы хоть немного успокоить ноющие мышцы. Следующий день прошёл так же, как предыдущий, и я снова свалился до достижения цели.

Но изменения всё же были. Во первых, я начал носить с собой флягу с кипячёной водой — на этот раз решил, что разумнее потратить усилия на утоление жажды, чем сражаться с её последствиями. Во вторых, я валился уже на тринадцатом круге. На вечерних посиделках я ловил странные взгляды отца. Он молчал, но смотрел на меня с выражением, которое я никак не мог разгадать. В ответ я упрямо удерживал его взгляд, и отец отец уводил взгляд.

А спустя еще неделю, когда я закончил, свой недоразогрев, Фуст на мою просьбу придти завтра, ответил:

— Нет, Люций, завтра ты не придешь ко мне.

Я удивлённо посмотрел на него.

— Завтра военный совет. Император хочет, чтобы ты там был. Отдыхай.

Не сказать что его форма обращения ко мне как-то изменилась за это время. Все та же насмешливо издевательская. Но сейчас, впервые за всё время, его тон звучал почти доброжелательно. Меня не так впечатлило то, что надо идти на совет, как этот ответ. Видимо, что-то такое он уловил на моем лице, поэтому рявкнул:

— Вали уже отсюда, дохляк!

В сопровождении Декстера я направился в бани, чувствуя, как с каждым шагом тело наливается усталостью. Завтра всё будет иначе, думаю, один день перерыва точно пойдет на пользу.

А на совете, я узнал что отец, с легионами, начинает переправу через Дунай, начав кампанию против маркоманов.

Глава 7

923(170) май, Карнунт, Паннония

На совете все то же повторилось что и раньше, проверялись приказы и готовность войск, доставка припасов и состояние укреплений.

Когда отец начал перечислять силы, которые будут участвовать в походе, общее число впечатляло: около ста тысяч. Но, как заметили генералы, это были не только легионеры. Много вспомогательных войск, набранных из недавно мобилизованных.

— Вспомогательные войска недостаточно подготовлены, — сказал генерал Гай Песцений Нигер, склонившись над картой. — Они с трудом следуют инструкциям, и есть риск, что под давлением врага они дрогнут.

— Времени на полную подготовку нет, — спокойно ответил отец. — Медлить значит подвергнуть опасности наши северные провинции.

Я был согласен что невозможно в полной мере подготовится к войне.

Наконец, отец обратился ко мне:

— Ты, Люций Аврелий Коммод, останешься здесь, в лагере. Поход для тебя ещё преждевременен.

— Почему, Август? — спросил я.

Я заметил, как несколько генералов переглянулись.

— Поход, Цезарь, требует… полного разогрева, — вмешался генерал Клавдий Фронтон с едва заметной улыбкой.

Отец согласно кивнул. Но меня задело то, что вместо отца посмел вмешаться генерал, пусть и очень уважаемый. Никогда не любил нарушение субординации. А еще и оказывается что тут все в курсе про мои особые тренировки. Хотя, тренировки ли это? Неважно! Тут похоже сквозит так, что никто не умеет держать язык за зубами.

— Когда я разогреюсь, - медленно процедил я, глядя на Фронтона, – жарко будем всем.

Никто не ожидал такого ответа, и видно что взрослые дяди немного упали в осадок, от такого.

— Что ты имеешь в виду, Люций Аврелий Коммод? - спокойно, но с лёгким интересом спросил отец.

— Ничего особенного, - сострил я невинное личико. - просто, думаю, освою разогрев летом. Когда будет очень жарко.

Этот невинный выпад вызвал понимающие хмыканья у генералов, а Фронтон лишь слегка усмехнулся. Отец удовлетворённо кивнул, возвращаясь к обсуждению. На этом инцидент завершился, вернувшись в деловое обсуждение.

В целом, я был согласен, что мне еще рано, на фронт. Решение оставить меня в лагере было правильным. Зачем молодому и неопытному цезарю подвергать себя рискам? Особенно если учесть, что мои физические тренировки — всего лишь начало долгого пути. В этой эпохе пешая война требовала невероятной выносливости, а мои двадцать кругов вокруг кампуса, как я начал понимать, были действительно только «разогревом». Ну да, ладно, мне есть чем занятся и в лагере.