— Присядь и подыши, просто подыши.

Он делает руками медленные круговые вращения, изображая глубокие вдохи, а я, как заворожённая, повторяю за ним.

Как только кислород начинает поступать в кровь, а сознание приходить в норму, я выдаю:

— Ты. ты...

Ну, как выдаю?.. Мычу и мямлю.

— Ты… кто?!

Босс снова усмехается и присаживается на край стола напротив меня.

— Позволь представиться. Меня зовут Антон Маркес и я новый владелец этой компании.

Парень, который выходил с приятелями из дешёвого кубинского бара; который был одет, мягко говоря, очень скромно; танцевал со мной уличные танцы — он владелец компании?

Мне снова стало дурно. В глазах потемнело, и я начала обмахиваться.

— Ты говоришь без акцента.

— Ну да, — скрещивает руки на груди и нагло смотрит мне прямо в глаза. — Я родился и всю жизнь прожил в России. Москва — мой родной город.

Я окидываю его взглядом с головы до ноги не верю.

— Ты не очень похож на... — кручу пальцем, пытаясь подобрать самое политкорректное слово.

— Понимаю, -вежливо улыбается. — Папин ген выстрелил. Он — кубинец.

— Аа.. — тяну я. — Теперь всё понятно.

— Я рад, что мы разобрались.

Разобрались, да не очень. То, что он наполовину кубинец, не даёт мне ответы на все остальные вопросы.

Открываю рот, чтобы спросить, но теряюсь, когда нахал начинает так соблазнительно улыбаться.

Не надо. Прекрати.. Ну, хватит уже!

— Наверное, у тебя есть ко мне вопросы? — выручает Антон, подталкивая к диалогу.

— Да, — уверенно киваю.

И нафиг забываю всё, что хотела спросить.

— Спрашивай. Я с удовольствием на них отвечу.

Шок. У меня самый настоящий шок, и он до сих пор не прошёл. Часто моргаю, пытаюсь как можно скорее осознать, что Антонио. тот самый Антонио. теперь мой босс.

Шумно выдыхаю, кручу головой, стараясь угомонить хаос, творившийся в моей голове.

— Ты как оказался на Кубе? То есть... почему ты говорил со мной на испанском?

— Потому что ты первая со мной заговорила на этом языке. Приняла меня за местного, и я решил подыграть.

— Я заговорила?

Это очень громкое заявление, учитывая, что я знаю от силы слов десять! Но да, поприветствовала я его, действительно, на испанском. Откуда мне было знать, что

Антонио на самом-то деле Антон?

Что в нём должно было выдать нашего родненького?

Наверно, тёмные волосы?

Наверное, красивые, с хитрым прищуром, карие глаза?

Или смуглая, как у всех латино, кожа?

И я уж молчу про темперамент.

— То есть ты. подыграл? Но зачем?

— Тебе честно ответить? — его улыбка стала зловещей.

Я, насторожившись, киваю.

Антонио... тьфу! Антон спрыгивает со стола и подходит ко мне, наклоняется так близко, что я чувствую на губах его терпкое дыхание.

— Мне показалось— шепчет томно и окидывает взглядом моё лицо. — Что тебе это нравится.

— Мне?

Снова вскидывает бровь, делает взгляд до безобразия дерзким.

— Что-то я не помню, чтобы ты говорила мне: «Уйди». Кажется, я слышал совершенно другие слова... Что-то там.. — щёлкает пальцами. — Про кубинского искусителя.

Мои щёки тут же вспыхивают, я резко зажимаю его пальцы своими.

— Это... это не то, что ты подумал! Это. Я...

Оправдываться было так глупо, учитывая, сколько всего я ещё тогда наговорила.

Спрятав лицо в ладонях, я сокрушённо опускаю голову и мычу:

— Господи, я переспала с собственным боссом!

— Ника...

— Господи, да я...

— Ника! — встряхнув меня за плечи, Антон прекращает этот бессмысленный поток стенаний. — Всё нормально. Ты не знала. И я не знал. К тому же, всё, что было на Кубе, остаётся на Кубе. Верно?

Он процитировал мою же собственную фразу, которой я утешала себя все дни после той ночи. Вот это я понимаю, ментальная связь.

— Справедливости ради, я подыгрывал тебе недолго. Утром хотел всё рассказать, но мне срочно пришлось уехать. Я оставил тебе записку, надеюсь, ты её прочитала.

— Записку? — хмурюсь я, вспоминая. — Я не видела никакой записки.

Антон выпрямляется, становясь серьёзным. Кажется, он рассчитывал услышать другой ответ.

— Буклет с экскурсиями. Я оставил его на столе.

— Нет, не видела.

Память невольно возвращает меня в тот день, где в гостиничном номере я выхожу из ванной и иду к балкону, чтобы открыть дверь и впустить в комнату свежий воздух.

Поднялся ветер, и сквозняком унесло несколько ненужных мне бумажек.

— ой...

Кажется, паззл начал сходиться...

— Жаль, — печально отзывается босс. — В записке я вкратце объяснил, кто я и оставил свой номер. Я ждал твоего звонка, Ника.

Мне бы радоваться, прыгать до потолка, что симпатия оказалась взаимной, раз он ждал звонка. Но что-то мне подсказывает, что дело вовсе не в симпатии.

— Возможно, у тебя осталась одна моя вещь, — начинает издалека.

Вот и ответ. Он ждал звонка, чтобы забрать медальон. Видимо, понял, что оставил его в моём номере.

— Медальон, — поясняет. — Он мне нужен.

Ну да, разумеется. Жена-то, небось, обратила внимание, что её супруг вернулся без памятной вещицы.

— Он принадлежал дорогому мне человеку, — продолжает рассказ мой босс. — Ты случайно его с собой не забрала?

Я продолжаю сидеть на стуле и хлопать ресницами.

— Нет, не думай, что я обвиняю тебя в присвоении чужого, может, случайно положила в чемодан?

От былого соблазнителя не осталось и следа, сейчас босс был сильно взволнован.

Понимаю, вещь, действительно, памятная, особенно та женщина, чьё фото с укором смотрит на меня, несмотря на улыбку.

— Нет, — отвечаю холодно и увожу взгляд.

— Точно?

— Точно.

Антон возвращается за стол и молчаливо смотрит в одну точку. Мой ответ его очень расстроил.

Не знаю, что на меня нашло, но мне захотелось наказать изменника. Отомстить за всех обманутых женщин. Пусть попляшет, пусть понервничает, когда будет бесстыже врать своей жене и объясняться.

Таких надо учить, чтобы неповадно потом было.

Только босс решает спросить меня ещё о чём-то, к нам врывается мой начальник Пётр

Степаныч.

— Ну что? Познакомились?

— Да, мы с Вероникой неплохо пообщались, — сдержанно отвечает Антон.

— Доложила про результаты совещания? — шепчет мне начальник.

— Я.. я ещё не успела.

— Савельева, ничего тебе доверить нельзя! — рычит так, что слышу его только я. — Иди отсюда! Сам доложу.

Я пячусь к двери, но ловлю на себе заинтересованный взгляд Антона.

— Вероника... Ника. Вечером зайдите ко мне. Мы не договорили.

Киваю и с воинственным настроем выхожу из кабинета.

Он не договорил? Ну-ну. А нету меня ни малейшего желания с ним разговаривать.

Но босс есть босс, и не слушаться его я не имею права.

А, значит, устою-ка я ему такой вечер, чтобы пожалел, что вообще связался со мной!

11.

Ника

— Кстати, — отвлекла меня от работы Таис. — Ты заметила, что у нового босса нет своей секретарши?

Подруга мечтательно смотрит в потолок, накручивая локон на карандаш. Связано это с

Антоном или нет, но этот её жест вдруг начал раздражать.

— Своя секретарша... — тянет она, представляя что-то явно непристойное. — Всё время вместе. Постоянно к ней обращается. Делится личным.

Таис откидывается на спинку стула и, пользуясь отсутствием начальника, делится мыслями:

— А, знаешь, секретарь, он же как личный помощник. Ему можно поручить не только на звонки отвечать и встречи планировать. Можно попросить отвезти костюм в химчистку, а потом завести его домой.

ЕЁ взгляд снова загорается, а я стискиваю челюсти и сжимаю свой карандаш с такой силой, что он гнётся.

— Вечером... домой... к боссу. Сексуальный парфюм, мои коронные стрелки на глазах и красная помада.

Вульгарно облизывает губу, на которой я уже представляю эту алую помаду.