реставрация. Под его руководством мы будем давать новую жизнь ветхим, но значимым для общества объектам, сохранять памятники архитектуры — это благородное дело.
А ещё поговаривают, что он привлечёт нас к иностранным проектам.
Узнав обо всём об этом, я решила не терять время и махнуть в долгожданный, заслуженный отпуск. Вдруг новый босс не отпустил бы? А я выдохлась, мне нужна перезагрузка.
И вот сейчас, набравшись сил и напитавшись яркими эмоциями, я иду по освещённой фонарями улице. Иду и замечаю двоих подозрительных парней, что, привалившись спиной к забору, плотоядно смотрят на меня.
Замедляю шаг, волнуюсь. Впиваюсь пальцами в ремешок сумки, перехожу на другую сторону дороги, но они следуют за мной...
2.
Ника
Мамочки! Только не это! Не могу я в свой последний день отпуска попасть в лапы грабителей или насильников. Что делать? Бежать? Звать на помощь? Ну зачем я попёрлась на эту прогулку? Нет бы проваляться весь день на пляже!
Сердце бьётся, отдаваясь в горле, от страха трясутся коленки, собираюсь броситься бежать, может, повезёт и смогу оторваться. Набираю в лёгкие побольше воздуха и чуть не вскрикиваю, когда большая мужская ладонь обхватывает мою руку.
Кто-то сжимает пальцы, закидывает по-хозяйски руку мне на плечо, будто присваивает меня себе. Я оборачиваюсь.
Антонио? Теряю дар речи, хлопаю ресницами, ума не приложу, как он так быстро и, главное, вовремя появился?
Его взгляд суров и бдителен, испепеляет двоих недоумков. Прижимаюсь к нему, интуитивно чувствую себя в безопасности. Осторожно улыбаюсь, будто так и нужно, будто бы мы влюблённая пара, чтобы те двое отстали. Ещё бы, мой кавалер высок, силён и связываться с ним - себе дороже.
Хочу узнать, как Антонио нашёл меня? Следил? Переживал, что опять заплутаю?
Спросила бы, если бы не языковой барьер, поэтому просто благодарно улыбаюсь.
Отходим всё дальше, хулиганов и след простыл. Антонио убирает свою руку с моего, плеча, спускает к ладони и переплетает пальцы с моими. Теряюсь, но не сопротивляюсь.
Он местный, если решил выдать себя за моего парня, потому что так для меня безопаснее, значит, так тому и быть.
Тем более мне точно не помешает провожатый.
Уже виднеется мой отель, мы идём не спеша. Всё, что можем, это улыбаться друг другу и обмениваться взглядами. Неожиданно замечаю медальон на цепочке, украшающий его рельефную грудь. Медальон не выглядит современным, скорее, наоборот. Необычное украшение для мужчины, но ему определённо идёт. Господи, да такому как он всё к лицу: и костюм от Армани, и униформа.
Где-то вдалеке слышатся танцевальные мотивы: уличные музыканты играют на гитарах и ручных барабанах зажигательную мелодию. Антонио воодушевляется, тянет меня за руку в их сторону. Добираемся до места и видим группу людей: они веселятся, поют и танцуют так живо, умело, что я не могу не восхититься.
— Ника, — зовёт присоединиться Антонио.
— Нет! — отказываюсь, яростно сопротивляясь.
На ломаном английском (ну а вдруг знает) сообщаю, что не танцую. Не умею, не могу, не дано. Ещё в детстве на моих ушах медведь потоптался.
Чувства ритма нет, музыкального слуха — тоже, я либо буду стоять истуканом, либо это, будет позорище. Антонио лучезарно улыбается и, согнув ладонь, манит к себе пальцами.
Э-э-э... Хочу изобразить оскорбление. Меня? Манить пальчиком? Да щ-щ-щаз!
Но вместо возмущения, я попадаю в его объятия. Одна рука на моей пояснице, другая на плече - всё чинно, прилично, никаких ладоней, желающих прилечь и отдохнуть на моей попе.
Сдаюсь и окунаюсь в омут танца и глаз цвета горького шоколада.
И опять эта ослепительная озорная улыбка...
— Ах ты, кубинский искуситель! — бурчу, благо, он не понимает, что говорю.
Усмехается, наверное, думает, что ругаюсь.
Становится боком, кладёт ладонь на свой живот, делая шаги и пританцовывая вправо-влево. Его движения пластичны, энергичны, наполнены страстью и самой жизнью.
Раскрепощённый, темпераментный - он наслаждается танцем, будто занимается этим всю жизнь. Такой простой, очаровательный, даже безмятежный, наверное, он живёт легко и просто, радуется каждому дню, а не тонет сутками напролёт в бумагах и электронных письмах, как я.
Я в чём-то ему даже завидую.
А как он двигает бёдрами... Мама дорогая...
Пытаюсь за ним повторить, он придерживает за талию, направляет и задаёт ритм. Его задор передаётся мне, я полностью расслабляюсь и, отбросив все предрассудки, запрокидываю голову и звонко смеюсь, наслаждаюсь этим мгновением.
Хорошо, так легко и весело, жаль только, что это мой последний день на этом чудесном острове. Но сейчас мне не хочется грустить, хочется танцевать, улыбаться людям вокруг и чувствовать себя самой счастливой.
— Как же здорово! — не стесняюсь своих эмоций.
Антонио весело смеётся, и пусть я точно знаю, что он не понимает ни слова, моё приподнятое настроение его радует. Берёт за руку, кружит, заключает в объятия и снова задаёт ритм.
Мой горячий кубинец сомкнул руки у меня на талии и резко притянул к себе. Слишком тесный контакт для обычного танца. Его бёдра упираются в мои, лицо так близко, что я могу разглядеть радужку его глаз, острые скулы и идеально очерченные губы.
А в глазах уже давно полыхает пламя.
Сглатываю. Невозможно устоять перед таким мужчиной.
Тело слушается не меня, оно подчиняется исключительно ему, повторяя каждое движение. Антонио проводит большим пальцем по моей щеке, а у меня дыхание перехватывает. Смотрит в глаза и проникает в самую душу.
— Антонио,— судорожно выдыхаю ему в губы. — Что... Что ты делаешь со мной?
Улыбка исчезает с его лица, а взгляд скользит по моим губам. Неправильно это...
Не хорошо.. Мысленно ругаю себя, что поддаюсь искушению, но не могу оттолкнуть, развернуться и уйти тоже не могу.
Тушуюсь перед ним, таю как свеча, и он замечает. Отстраняется, деликатно берёт за руку и, вежливо улыбаясь, уводит от уличным танцоров, чтобы наконец-то проводить до отеля.
Мы так натанцевались, что ноги гудят. Антонио проводил меня, за что я была ему очень благодарна.
Его появление по-настоящему скрасило мой отпуск. Да что там?.. Кого я обманываю?
Встреча с ним, пусть и такая недолгая, стала самым ярким моментом моего пребывания на Кубе.
Сколько раз я с тоской смотрела на влюблённые парочки на пляже, занималась самовнушением, уверяя, что мне и одной хорошо. Но это всё ложь. Сердце тосковало по любви, тело — по объятиям и ласкам, а губы - по страстным поцелуям.
После развода все два года у меня никого не было, всё моё время занимала работа.
А сейчас, вдыхая пьянящий южный воздух, наслаждаясь солнцем и безмятежностью, я понимаю, что тоже живая. И тоже хочу почувствовать себя красивой, желанной.
Антонио приближается, приобнимает, чтобы традиционно для его страны попрощаться со мной поцелуем в щёку. Я отдаю дань традиции и позволяю.
Он слегка наклоняет голову, чувствую на щеке его горячее дыхание. Прикрываю глаза, впиваясь ногтями в мускулистые плечи, а его пальцы властно сжимаются мою талию.
Его губы уже на моём подбородке, я теряю контроль.
— Нет, прекрати... — издаю сладкий стон удовольствия и закусываю губу.
Он не понимает, а я не в силах остановить.
— Нет...
Его губы уже жадно впиваются в мою шею, подбородок.
— Нет... — глубокий спасительный вдох. — К чёрту всё! Да...
И в эту секунду его горячие губы накрывают мои.
3.
Ника
Врываемся в номер, и Антонио прижимает меня к стене. Горячие ладони скользят по изгибам тела, а терпкие губы оставляют влажные поцелуи на моей шее. Сумасшествие какое-то! Кайф, самый настоящий кайф, запрещённый, но такой желанный. В порыве боюсь потерять равновесие и хватаюсь рукой за вешалку, сбиваю пляжную сумку, и она с глухим звуком падает на пол.
