Волна наслаждения проходится по телу, доводит до дрожи, теряю контроль, мечусь между хочу и нельзя.

Сбрасываю босоножки, Антонио обхватывает меня со спины, перекидывает длинные светлые волосы на одну сторону и начинает сладко целовать плечо, поглаживать живот, поднимаясь к груди, запуская мурашки по всему телу. Что-то сексуально шепчет, и этот голос ласкает слух.

Сладко целует, покусывает тонкую кожу на шее. Его пальцы находят молнию моего летнего платья, и через мгновенье оно падает к ногам. Разворачивает к себе, окидывает взглядом моё загорелое тело, облизывает губы, через бюстгальтер сжимает грудь, чуть больно, но безумно приятно.

Я сопротивлялась. Я честно старалась остановиться, но это тоже самое, что одной остановить огромный мчащийся на тебя локомотив.

Локомотив с красивыми чёрными глазами... С губами, которые хочется целовать, пока в лёгких не останется воздуха...

Нельзя быть настолько шикарным... Нельзя.. Это преступление против человечества, против всего женского рода...

Тянет меня в душ, после прогулки и танцев хочется ополоснуться.

Одежда разлетается по всей ванной комнате, шум воды не в состоянии заглушить наши стоны. Обнимаю его, целую так, как никого не целовала, полностью позволяю себе раскрепоститься.

Узнаю себя с другой стороны, успокаиваю мыслью, что всё равно никто не узнает.

Всё, что было на Кубе - остаётся на Кубе.

Требовательные ласки доводят до исступления, от поцелуев уже болят губы, но мне мало.

Антонио обхватывает ладонями моё лицо, его язык проникает в рот, переплетаясь с моим.

Не могу сдержать стоны, отвечаю взаимностью, прижимаясь крепче. Скольжу ладонями по мускулистому торсу, чувствую, как каждая мышца напрягается. Открываю глаза и вижу, как вода стекает по его лицу, падая на плечи, покрывает собой всё его шикарное тело.

Дух захватывает. Невольно любуюсь, не в силах оторваться.

Не мужчина. Произведение искусства.

Антонио за шею притягивает к себе для жаркого поцелуя. Прохладная вода вмиг нагревается от наших тел, от бурлящей крови и адреналина.

Его руки исследует моё тело, пальцы вытворяют такое, что я почти задыхаюсь.

Впиваюсь ногтями в его плечи, вскрикиваю, и обмякшая падаю в его объятия.

Выбираемся из душа, падаем на кровать, целуемся и жадно гладим друг друга. Как аппетит приходит во время еды, так и моё желание растёт в геометрической прогрессии.

Но, благо, вовремя включается мозг.

— Антонио!

Он недовольно рычит.

С ним прекрасно, с ним шикарно, с ним хочется улетать снова и снова, но походы к венерологу мне, знаете ли, ни к чему.

— Презерватив... — поджимаю губы, а после произношу слово, понятное любому жителю мира: — Кондом.

— Si, — спохватывается он и вскакивает с кровати, бежит в ванную комнату.

Возвращается со своей одеждой в руках, вынимает из кармана брюк кошелёк и достаёт один презерватив.

Возвращается ко мне, с какой-то реактивной скоростью надевает защиту и накрывает моё тело своим.

Заводит меня, стимулирует, целует грудь и ключицы. Невероятно хорошо, крышу сносит, я нетерпеливо всхлипываю:

— Ну же…

Он входит, и я чуть сжимаюсь с непривычки и внушительного размера. Антонио замирает, смотрит на меня с опаской, неужели думает, что я девственница?

Нет, просто я давно ни с кем не была.

Удивлён? Кажется, да.

Глажу его спину, поясницу и царапаю ягодицы. Рычит, входит до конца и, прошептав что-то невнятное, двигается так, что я вскрикиваю от каждого толчка.

Мы занимаемся сексом, меняем позы: я сверху, снизу, сбоку, на полу, на столе, разве что на потолок меня не закинул. Наполняем комнату криками, стонами и пошлыми шлепками. Я и не знала, что такое бывает. Мой бывший муж, а по факту ещё и единственный мужчина, с кем я спала, даже в подмётки Антонио не годится.

В волшебном кошельке нашлось ещё несколько презервативов, и этот сумасшедший секс-марафон закончился только под утро.

Уже рассвело, я лежу на спине и смотрю в потолок широко распахнутыми глазами.

Антонио нежно гладит мой живот и только нависает надо мной я неожиданно громко протестую:

— Нет!

Не могу больше... Пожалейте меня...

— Si. — эротично тянет, обводит кончиком языка зубы и наклоняется к моему лицу, чтобы поцеловать.

Накрываю его губы своими пальцами и, вскочив с кровати, прикрываюсь одеялом.

Улыбаюсь, как идиотка, сообщаю, что мне срочно надо в душ и прячусь в ванной комнате.

Закрываю дверь на замок, чтобы не настиг меня, и присаживаюсь на бортик ванной.

Поворачиваю кран, обдаю лицо холодной водой и отодвигаю край одеяла, чтобы оценить последствия жаркой ночи. На бедрах остались синяки от цепких кубинских лап, когда впорыве страсти он врывался в меня, как сумасшедший.

— Ох уж этот кубинский темперамент... — хмыкаю, но всё равно довольно улыбаюсь.

Раздаётся стук в дверь, я вздрагиваю. Нет-нет-нет, пожалуйста, угомонись. Ты прекрасен, с тобой у меня случился лучший секс в моей жизни, но мне нужна передышка!

Снова стучит. Настойчиво, требовательно. Кричу, что выйду через пять минут, и стук прекращается. Вода льётся, я её даже не замечаю. Выдыхаю, даю себе ещё несколько секунд и выхожу из ванной комнаты.

Оглядываю номер.

Никого.

Крадусь на балкон.

Никого.

Открываю зачем-то балконную дверь, поднимается ветер, разворошив бумажки на столе.

Подхватывает лежащий на краю буклет с перечнем экскурсий и уносит на улицу. Ну и пусть, не жалко.

Жалко другое.

Антонио ушёл. Просто взял и ушёл. Не дождался, пока выйду из ванной комнаты, не попрощался, а просто сделал дело - и бежать.

Вот тебе, Ника, и кубинский темперамент.

Неприятно стало, до чёртиков обидно и унизительно. Подтягиваю одеяло к носу, чувствуя, как с разочарованием приходит осознание. А чего, собственно, я хотела?

Случайно познакомились, понравились друг другу, провели шикарную ночь, а вот об отношениях и любви до гроба никто не говорил.

Просто секс на один раз. Да, шикарный, крышесносный, но всего лишь секс.

Выдыхаю, провожу рукой по взъерошенным волосам, успокаиваю себя, что эти отношения изначально были обречены на провал.

Но всё равно неприятно.

Принимаю душ, на завтрак не иду, достаю чемодан и начинаю собирать вещи. Через два часа приедет автобус, чтобы забрать туристов в аэропорт, где я сяду в самолёт и покину

Кубу.

И, наверное, уже навсегда.

Пока вожусь со сборами, неожиданно замечаю на прикроватной тумбе медальон

Антонио. Подхожу, беру в руки и разглядываю. Тот самый несовременный медальон с какой-то непонятной гравировкой.

Усмехаюсь. Так спешил сбежать от девушки, что забыл своё украшение? А когда спохватишься, уже поздно будет?

Ну-ну, так тебе и надо!

4.

Антонио

.. НО на самом деле...

Антон

Смотрю на неё и хочу. Снова. Её щёки краснеют, губы истерзаны моими поцелуями.

— Ни-ка... — выдыхаю её имя, специально изображаю акцент.

Стремглав бросается в ванную комнату, а меня пробирает хохот. Откидываюсь на подушки, убираю руки за голову и, томительно прикрыв глаза, облизываю губы.

На Кубе я уже два месяца. В очередной раз прилетел по работе, а, заодно, навестить, близких. Так замотался, что на отдых и развлечения времени не осталось. Жил и работал в

Гаване, наконец-то выбрался в соседний Варадеро к двоюродным братьям, о существовании которых я узнал только десять лет назад, сходил с ними в бар, чтобы расслабиться и пропустить стаканчик-другой.

Как только собрались уходить, увидел её — белокурую скромняшку в дурацкой шляпке.

Красивая, я даже залип на какое-то время, но тут же включился в игру, когда она приняла меня за кубинца.

Смотрела так, будто роман с кубинцем был её главной эротической фантазией. А я не привык отказывать женщинам в воплощении их тайных желаний.