Невероятные ощущения, и в порыве страсти я перестаю заморачиваться, чтобы понять, откуда они взялись.

С головой ухожу в удовольствие.

— Я хочу тебя, — шепчу в губы и тут же впиваюсь в них жадным поцелуем.

Обвиваю шею руками, голова кругом. От каждого прикосновения вздрагиваю, от каждого поцелуя по телу проносится электрический ток.

— Антон, пожалуйста, — хнычу, изнемогая.

— Какая нетерпеливая кошечка, — смеётся надо мной, продолжая мучить своими фантастическими ласками.

— Антон! — рычу уже совсем не как кошечка.

Когда он входит, я выгибаюсь и плотно сжимаю губы, чтобы криком не разбудить нашу любимую бабушку.

— Ника. — его шёпот обжигает кожу.

Ловлю его поцелуй, не могу оторваться, хочу его всего — каждую клеточку, каждый вдох, каждый взгляд, проникающий прямо в сердце.

У нас было много секса. Разного: и быстрого страстного; и медленного чувственного.

Каждый раз я улетала, но сейчас было что-то особенное.

Перекатываемся, я сверху, наполненная им до конца. Двигаюсь в своём темпе, наклоняюсь за вожделенным поцелуем, он запускает пальцы в мои волосы, не хочу, чтобы это заканчивалось.

Упираюсь ладонями в каменную грудь, его ладони сжимают мои бёдра.

— Ты меня с ума сводишь, — выдыхает, прогибаясь в спине.

Мои губы высохли от нескончаемых стонов. В спальне становится очень жарко, будто все батареи разом включили на максимум.

Двигаемся в унисон, переплетаем пальцы, финиш уже близко.

— Моя.

— Мой.

Одновременно вскрикиваем и обессиленные падаем на кровать.

Целую его, трогаю влажную спину, вдыхаю аромат мужчины, от которого без ума.

Уже давно без ума и это, кажется, неизлечимо.

Антон уснул, а вот мне не спится. Аккуратно выбираюсь из его объятий, натягиваю дежурную футболку любимого, которая за столько вместе проведённых ночей стала моей.

На цыпочках выхожу из спальни, иду на кухню, чтобы попить воды, и замечаю включённый свет.

Осторожно захожу и вижу бабушку Росу. Она сидит за столом и что-то кропотливо печатает на ноутбуке.

— Роса? Почему вы не спите?

Она спускает очки на кончик носа, смотрит на меня и, кажется, совсем не удивляется моему внезапному появлению.

— Ника, детка, из-за смены часовых поясов у меня день с ночью перепутались.

Захожу, но тут же вспоминаю, что в одной футболке. Да, она длинная, прикрывает все неприличные места, но мой вид всё равно далёк от целомудренного.

— 0й! — тяну полы футболки вниз.

— Милая, не переживай! — машет рукой. — За годы работы я повидала столько голых женских ног.

А потом, прыснув, дополняет в своей манере:

— И не только ног.

Подмигивает, заговорщически играя бровками. Я краснею.

Прохожу к холодильнику, достаю бутылку воды и делаю пару глотков.

— А что вы делаете? — смотрю на ноутбук. — Роман пишите?

— Нет, детка. Писатель из меня так себе, — морщится. — Я письмо подруге писала.

Нажимает на кнопку мыши, щёлкает по клавиатуре и, видимо, закончив, опускает крышку ноутбука.

— Подруге? Сильвии?

— Да, Сильвии. Этой старой перечнице!

Тихонько хихикаю, вот тебе и дружба до гроба.

— Мы с ней лучшие подруги, весь город об этом знает. Каждое наше утро начинается со споров и ругани, потом по-соседски посплетничаем, а вечерами приходим друг к другу в гости. Поворчим, посмеёмся, а, бывает, поплачем. Вот так и живём, милая.

Несмотря на склоки, о подруге Роса говорит с необычайной теплотой.

— Антонио всё время предлагает мне перебраться в его виллу в Варадеро. А я всё время отказываюсь. Ну как я могу покинуть Гавану? Там дорогие сердцу люди: семья, соседи, друзья и просто знакомые. А скольких я этими ручками приняла во время их появления на свет, — протягивает мне свои смуглые ладони.

Улыбаюсь и с нежностью смотрю на шикарную Росу. Сколько в этой женщине тепла и солнца, какое же у неё огромное сердце.

— Именно эти люди помогли мне, когда я узнала о смерти сына.

Улыбка тут же исчезает с моего лица, а брови в тоске приподнимаются.

— Они не дали мне опустить руки, они подарили мне столько любви, что я поняла - я не одна.

В её глазах заблестели слёзы, а моё сердце тут же отозвалось на эту боль.

— Каждый день я его оплакиваю, каждый день молюсь всем святым за упокой его души.

Я могла бы сойти с ума, могла бы не пережить этой утраты, но мои близкие были рядом. А

когда в моей жизни появился Антонио — сын моего сыночка — у меня будто крылья за спиной выросли.

Невыносимо это слушать, слёзы текут по моим щекам, не переставая.

— 0й, простите, Роса, — всхлипнув, провожу рукой, стирая мокрые дорожки.

— Ничего-ничего, милая. Сентиментальность в твоём положении - это нормально.

— Что? — опешив, замираю. — В каком положении?

— Я сказала в «положении»? — изображает удивление. — ОЙ, детка, я перепутала. Как там у вас говорят? В состоянии! Да, в состоянии стресса и шока от этой жуткой прессконференции. Извини, Ника, я частенько путаю слова в русском языке.

Звучит вроде бы убедительно, но что-то слишком уж подозрительно.

— Ким-кхм! — слышим басовитый кашель и оборачиваемся.

Антон появляется на кухне, скрестив руки на груди. Указывает пальцем на настенные часы и с укором говорит:

— Я, конечно, всё понимаю, ночные посиделки за разговорами — это прекрасно, но давайте спать. Два часа ночи вообще-то.

— Да? А я и не заметила, как время пролетело.

— Нам завтра на работу, — этот укор уже в мой адрес.

Молча киваю и выхожу из-за стола.

— Кому на работу, — загадочно тянет Роса. — А кому - в аэропорт.

— Что?! — мы с Антоном одновременно расстраиваемся.

— Да, мои хорошие, погостила, посмотрела на вас, пора домой.

— Роса, нет, побудь ещё, — не хочет Антон отпускать любимую бабушку.

— Малыш, мой дом — Куба, а сюда я прилетела, чтобы поддержать тебя, убедиться, что с тобой всё хорошо. И, знаешь, — ласково смотрит на нас. — Я убедилась.

— Роса, правда, оставайтесь, — присоединяюсь к просьбе. — Вы же только недавно прилетели.

— Не могу, детка. Там я нужнее. К тому же мне столько всего нужно рассказать Сильвии!

Да меня разорвёт, если я ещё хотя бы на день задержусь в Москве!

35.

Антон

Вместе с любимой провожаем Росу в её комнату. Конечно, я жутко расстроился, что бабушка так быстро нас покидает. Но это Роса, она сама спонтанность и непредсказуемость.

Беру Нику за руку, веду на второй этаж моего пентхауса.

Ника очень загадочная.

— О чём думаешь?

— Знаешь, — останавливается и смотрит на меня. — Зачем Роса так стремится домой, к подруге, если только что отправила ей электронное письмо?

— Что? — округляю глаза. — Роса отправила Сильвии письмо?

— Да.

Ника, задумавшись, убирает прядку волос за ухо.

— Она сама так сказала. Я вошла на кухню, а она сидела за твоим ноутбуком.

— Этого просто не может быть. Роса терпеть не может современную технику. А уж

Сильвия. Мне кажется, она вообще не знает о существовании интернета.

— Я не обманываю.

— Я верю, но что-то тут не сходится, — кривлю губы.

— Может быть твоя бабушка решила приобщиться к современным технологиям, а заодно приобщить подругу.

Нехотя соглашаюсь. Наверное, это последнее, во что я поверю. Но пока другого объяснения не вижу.

Возвращаемся в спальню, закрываем дверь. Я скидываю пижамные штаны и голышом плюхаюсь в кровать, забираюсь под одеяло. Жду, когда любимая присоединится. Я, как всегда, её обниму, и мы хотя бы немного поспим.

— Антон... — слышу её тонкий голосок.

Смотрю на неё, выгнув бровь.

Моя красавица мнётся, кусает губы и тянет футболку. Сжимает бёдра, а щёки просто пылают.

— Ника? — сильнее выгибаю брови.

— Любимый, это странно, что я тебя снова хочу?

Расплываюсь в улыбке как кашалот. С моим темпераментом обычно я переживаю за любимую, выдержит или не!