— Обязан был предвидеть. — Скворец нахохлился. — Не должен был оставлять.

— Нужно срочно связаться с Барсукотом, сообщить ему, что ситуация изменилась. Полностью изменилась! Где же эти собаки?.. Сколько можно их ждать?

— А ориентировки на деревьях? — поинтересовался Гриф. — «Скорей обращайся к копам, законопослушный друг, Голого Землекопа если увидишь вдруг» — с ними что делать? В свете новых обстоятельств?

— Их надо убрать, — грустно сказал Барсук Старший. — Мы больше не ищем Голого Землекопа.

— Не ищем Голого Землекопа, — повторил Скворец.

— Гр-р-р-раф в ваше р-р-р-распор-р-ряжение пр-р-р-рибыл! — В полицейский участок, свесив язык и возбуждённо размахивая хвостом, влетел подрощенный щенок охотничьей породы.

— Ну наконец-то, — обрадовался Барсук. — Нашли Барсукота?

— Никак нет! — звонко тявкнул Граф.

— Как — нет?..

— Никак нет!

— Почему вы не выполнили свою работу? — рассердился Старший. — Вы что, хотите, чтобы Великий Дог покарал вас громом и молнией?!

— Никак нет, — заскулил Граф. — Не надо, пожалуйста. Мы очень старались. Мы пр-р-р-роследили след Барсукота до гостиницы «Под семью дубами», до номера Песца. Дальше его след пропал.

— Как так — пропал?

— Вонючая мор-р-рская твар-р-рь типа креветки полностью заглушила запах Барсукота.

— И что говорит Песец? Вы его опросили?

— Песец ничего не говорит. Он съехал. Отправился обратно на север.

— А вонючая креветка что говорит?

— Креветки тоже не было. Мы немного проследили за ней по запаху. Она ушла в сторону Ближнего Леса.

— Так … — Барсук Старший тяжело уселся на пол и сразу показался подрощенному щенку Графу очень старым и очень несчастным зверем. Очень странно, что Великий Дог выбирает себе таких старых помощников. Но кто он такой, Граф, чтобы обсуждать решения Великого Дога. Кого выбрал, того выбрал, ему виднее …

— Я должен связаться с Барсукотом по ква-каунту, — сказал Старший. — Кто-нибудь видит поблизости лягушку?

— Я — нет, — гордо сообщил Гриф. — И вообще, все эти новомодные штучки мне неведомы.

— Я — нет, — сказал Скворец. — И вообще.

— Я тоже плохо в них разбираюсь, — признался Барсук Старший. — Но Сорока в клинике «Семейный Грач» в критическом состоянии. Так что другого способа связаться с Барсукотом нет. Нужна лягушка. Срочно.

— Я видел лягушку! — завилял хвостом Граф. — Валялась у входа в участок пузом кверху, спала. Пр-р-р-ритащить?

— Ух-ух-ух, молодой зверёк, чем это вы так воняете? — Сыч Уг брезгливо скривил клюв и заслонился крылом, взметнув облако пыли над прилавком.

— Лучший одеколон для самцов, «Пахучая метка», — ответил Барсукот и поставил свой мешок на пол.

— Такое ощущение, что вы неделю пролежали на дне реки, потом течение вас выбросило на берег, и там вы ещё неделю валялись на солнце, изрядно подтух-ух-ухли, после чего восстали и отправились ко мне в лавку, помечая всё на своём пути. — Сыч Уг смахнул крылом пыль с товаров и поморщился.

— Да, мужественный запах, — сказал Барсукот. — Погодите-ка, — он всмотрелся в лицо сыча, — я вас знаю! Вы ведь Сыч Адвокат. И с вами был второй такой же. Вы ещё защищали преступную семью Зайцев и помогали им завладеть волчьим логовом! Я знаю вас!

— Ну и что с того? Я вас тоже знаю. Вы — Младший Барсук Полиции Дальнего Леса. Я так понимаю, вы пришли сюда что-то вынюхивать? В таком случае вы напрасно так надушились, ваша мужественная вонь начисто заглушает все остальные запахи.

— Нет, я вообще-то … принёс кое-что на продажу. Но, наверное, я ошибся сычами. Мне нужны сычи — скупщики краденого.

— Это мы и есть. Я и мой брат Чак. Правозащитная деятельность приносит мало дохода, поэтому в свободное время мы работаем в лавке. В две смены. Вам повезло, молодой зверёк, что вы попали именно в мою смену. Сыч Чак вас бы даже на порог не пустил, сказал бы: ух-ух-уходите! Он терпеть не может полицейских. А я хоть и с трудом, но терплю. Так что вы там принесли?

— Уникальное произведение искусства. — Барсукот извлёк из мешка «Муху в янтаре». — Я готов продать вам эту «Муху» за миллион шишей.

— За миллион — вот эту исцарапанную мух-ух-ух-ух-уху? — Уг хрипло захохотал. — Да вы с ума сошли, Кот Полиции! Смотрите, тут безобразные следы когтей в янтаре. За эту «Муху» я могу предложить триста тысяч шишей, не больше.

— У меня есть ещё разные вещи! — Барсукот судорожно вытряхнул содержимое мешка на пыльный пол.

— Фальшиши … Неинтересно. Паутина … Неинтересно. Пчелиный яд … Хм … Чуть-чуть интересно … А вот это вот … — Сыч Уг поворошил крылом связку хвостов ящерицы. — Любопытно! Это, что ли, Яшкины? Яшки Юркого?

— Его, — кивнул Барсукот.

— Ух-хих-ух! — захихикал сыч. — Яшка много барахла мне приносит в лавку, но сам ещё ни разу ничего не купил. Но хвосты, свои собственные хвосты — их-то он наверняка купит! Беру.

— Миллион шишей — за весь мешок, — сказал Барсукот.

— Пятьсот тысяч, — глухо отозвался сыч Уг.

— Миллион.

— Шестьсот тысяч. Это максимум.

— Миллион.

— Семьсот тысяч, молодой зверёк. Это моё последнее слово. Даю семьсот тысяч шишей за ваш мешок — или забирайте всё и уходите.

— Дайте хотя бы девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот шишей, — жалобно пропищал Барсукот. — У меня есть сбережения … Сто шишей … Я их добавлю — и мне хватит на выкуп. Пожалуйста! Это вопрос жизни и смерти самой прекрасной кошки на свете.

— Ничего не знаю ни про какую мёртвую кошку, — холодно сказал сыч. — Семьсот тысяч — и точка. Я не занимаюсь благотворительностью. Я покупаю дёшево — а продаю дорого, иначе мне не выгодно. Вот, смотрите, какие у меня чудесные, дорогие товары. Один только парадный костюм чего стоит! — Сыч Уг резко вывернул шею и раздражённо ткнул клювом висевший за его спиной пыльный чехол. Чехол с треском разошёлся по шву, и, когда пыль осела, в образовавшейся дыре показался парадный костюм из змеиной кожи с меховой оторочкой.

— Откуда у вас эта вещь? — тихо спросил Барсукот.

— Ух-ух, так я и сказал. Я своих поставщиков полиции не сдаю.

— Это один из экспонатов, украденных с подземной выставки искусства Дальнего Леса.

— И что из этого? — подбоченился Уг. — Всё откуда-то украдено, молодой зверёк.

— Это Голый Землекоп вам принёс?

— Не скажу. — Сыч презрительно отвернулся от Барсукота два раза подряд в одну и ту же сторону, закрутив шею в турунду. Очень гибкая шея позволяла сычу давать подчёркнуто демонстративный отказ.

— Именем закона я требую, чтобы вы сказали, кто продал вам этот костюм!

— Именем закона? — Сыч резко раскрутился обратно. — Вонючий Барсучок Полиции, притащивший мне мешок краденого барахла, имеет наглость что-то требовать именем закона? Ух-ух-хах-ха-ха! Ай! Ух-ух! Моя шея!

Барсукот одним прыжком перемахнул через прилавок и схватил сыча Уга за горло.

— Я сейчас покажу тебе вонючего барсучка, мерзкая пыльная птица! — Он выпустил когти. — А ну говори, кто принёс тебе парадный костюм? Землекоп? — Он сжал лапы на шее Уга сильней, тот вытаращил глаза и захрипел. — Голый Землекоп? — Барсукот резко встряхнул сыча и задержал дыхание, пока не осела пыль. — А ну, отвечай! Или я сейчас ощиплю догола тебя самого!

— Без … ух …. ух-ух … ухий … — просипел сыч Уг.

— Что? — Барсукот чуть ослабил хватку.

— Безухий … кот … — слабым голосом произнёс сыч.

— Опять обзываешься? — Барсукот ткнул Уга когтем под перья.

— Ух-ух! Я не обзываюсь! — Сыч Уг замахал пыльными крыльями. — Я рассказываю, кто мне продал костюм!

— Безухий кот?! — Барсукот отпустил сыча и чихнул.

— Да! Бездомный чёрный кот с оторванным ух-ух-ухом! — Сыч Уг закашлялся. — Он принёс мне этот костюм, а ещё бересту с рисунками в наивно-когтевой технике, ежовые рукавицы, ореховые ядра, трофейные клыки псов …

— Награбленное с выставки, — подытожил Барсукот. —