— Срочно к оврагу! — скомандовал Барсук Старший.

— Клок шерсти был достаточно большой, — с надеждой сказал Барсукот. — Собакам должно хватить его, чтобы учуять запах козла и вывести нас на его след.

— Несомненно, это шерсть горного козла. — Гриф аккуратно положил клок шерсти на землю и прошёлся вдоль оврага.

Что-то в голосе Грифа прозвучало не так. Как будто было ещё какое-то «но». Барсукот напряжённо посмотрел на Грифа, потом перевёл взгляд на противоположный склон оврага — там всё ещё оставались подснежники, хотя по дороге на конкурс красоты он нарвал огромный букет. Ничего, он ещё подарит белоснежной кошке белоснежные цветы. Будет новый букет. И будет новая встреча. Всё будет хорошо.

— Это шерсть горного козла — но? — нетерпеливо уточнил Барсук Старший. Ему тоже почудилось что-то странное в интонации Грифа.

— Но … — Гриф поднялся в воздух и завис над оврагом, любуясь своим отражением в талой воде. — Но теперь, когда материала больше, я понял, почему козёл казался мне старым или даже мёртвым. Дело в том, что это не свежая шерсть, выпавшая из живого зверя. Это скорее кусок некой вязаной ткани. Шарфа или, к примеру, накидки …

— Накидки, — повторил Барсук Старший. — Накидки! Мы срочно должны опросить Крота-экскурсовода.

— Но мы ведь его уже опрашивали! — разозлился Барсукот. — Зачем терять время? — Он посмотрел вверх; солнце уже стояло в зените. — Пока мы будем бесконечно беседовать с кротами, Маркизе начнут отрезать хвост по кусочку!

— Мы идём к Кроту, — упрямо повторил Старший. — Благо он живёт тут неподалёку. Мы спросим его про Голого Землекопа.

— Про голого кого?! — изумился Барсукот.

— Вот! — Барсук Старший припустил вдоль оврага. — Вот, вот, вот! Голого Землекопа никто не запомнил! Даже ты, полицейский! А ведь он был на выставке. Неприметный такой.

В накидке! Крот сказал, что Землекоп помогал ему делать электрику.

— Что за зверь такой — землекоп? — Барсукот кинулся следом за Барсуком Старшим.

— Голый землекоп — это такой грызун типа крота, — пропыхтел Барсук. — Абсолютно лысый, без шерсти. Изо рта торчат два длинных жёлтых зуба. Землекопы хладнокровны, выносливы, терпеливы, практически нечувствительны к боли. Живут обычно подземными колониями, в которых царит строгая дисциплина. Идеальные солдаты.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Барсук Полиции обязан иметь хотя бы общее представление о любом звере. Потому что любой зверь в любой момент может оказаться либо жертвой, либо преступником. И тогда уже не будет времени выяснять, кто есть кто и у кого какие повадки. Так что тебе, сынок, не мешало бы перечитать Зверскую Энциклопедию Мира.

— Но она скучная.

— Зато там описаны все виды зверей.

— Хорошо, ты прав, Старший, — согласился Барсукот. — Когда мы спасём Маркизу, я обязательно прочту Зверскую Энциклопедию Мира. А сейчас мы … короче … подозреваем Лысого Землекопа, так?

— Подозреваем, да. Но не Лысого, а Голого.

— Точно, Голого. Голый Землекоп в козлиной шкуре — идеальный солдат, глава террористической организации «Когти гнева». Звучит.

— Но что-то немного не сходится … Его не было в списке сбежавших с выставки. Если он — преступник, он должен был сбежать.

— Возможно, Крот-экскурсовод его покрывает? Возможно, они сообщники?

— Всё может быть. — Барсук Старший на секунду остановился, перевёл дыхание и побежал дальше. — Чужое зверство — потёмки.

«Чужое зверство — потёмки», — повторил про себя Барсукот и содрогнулся. Он вдруг представил себе белоснежную Маркизу — под землёй, во тьме, пленённую уродливым, лысым, зубастым кротом, — и новое стихотворение само собой стало складываться в его голове. Прямо на бегу. Всё-таки он был чрезвычайно одарён.

— Голый Землекоп — ну, он очень дисциплинированный, вежливый, исполнительный … — Крот-экскурсовод поскрёб лапой затылок, — ответственный. Он старательно выполнял все мои поручения. А что такое, начальник? Почему интересуешься?.. Землекоп — хороший помощник. У меня к нему нет претензий.

— Какие конкретно поручения выполнял Землекоп? — строго спросил Барсук Старший.

— В основном он вкручивал светляков. Это очень кропотливая работа, она требует внимания и сноровки.

— Если он вкручивал светляков — значит, теоретически, он мог заранее их испортить, так? Чтобы потом они перегрелись?

— Зачем ему это делать? — Крот наморщил лоб.

— Просто ответьте на вопрос.

— Ну, теоретически — мог. Но всё же — зачем?

— А затем, что твой Землекоп — безжалостный террорист, который отрезает прекрасным кошкам хвосты! — вмешался Барсукот.

— Как это — террорист? — изумился Крот.

— Это наша рабочая версия, — быстро сказал Барсук. — Одна из нескольких.

— Дурацкая версия, — возмутился Крот. — Голый Землекоп — никакой не террорист, а простой рабочий парень, трудяга. Приехал сюда из пустыни на заработки …

— Это он вам рассказывал? — уточнил Старший.

— Да, рассказывал. У него в пустыне осталась семья — жена, детки. И все голые. И сам он тоже голый. Ему в жизни тяжело приходится …

— Поэтому он ненавидит всех успешных, меховых, породистых зверей, так? — резко спросил Барсук.

— Да никого он не ненавидит! Он нормальный зверь. Мы с ним работали душа в душу.

— Раз ты его защищаешь, значит, ты его сообщник! — закричал Барсукот.

— Вот как? Теперича я, значится, террорист? — От возмущения Крот вспотел, его шерсть покрылась испариной.

— Простите моего коллегу, — сказал Барсук Старший. — Он немного перенервничал. Сколько раз я говорил тебе, Младший Барсук Полиции, что нельзя обвинять зверей огульно?

— А я не огульно! Ты сам говорил про список!

— Какой список? — напрягся Крот.

— Список сбежавших. Вы не указали среди сбежавших с выставки Голого Землекопа, хотя лично я, когда загорелись аварийные блуждающие огоньки, Землекопа среди нас не увидел. Возможно, я ошибся и просто его не заметил?

— Да нет, начальник, не ошибся. — Крот-экскурсовод явно смутился. — Действительно, не было его.

— Тогда почему вы не указали его в списке сбежавших?

— А потому, что он — не сбежавший. Он не убёг, начальник. Я сам его отпустил.

— В смысле — отпустил? Я же чётко сказал, когда погасли светляки: «Всем оставаться на своих местах».

— Ну так он ещё до этого отпросился. Светляки ещё горели. Он ко мне подошёл и спросил, доволен ли я его работой. Я ответил, что да, без претензий. Тогда он сказал, что очень замёрз и хочет домой. И я его отпустил. А потом сразу погасли светляки.

— Домой — это куда? — быстро спросил Барсук. — Где он живёт?

— Так я ж сказал — в пустыне.

— То есть он отпросился с выставки искусства Дальнего Леса — в пустыню?

— Ну да, домой, в пустыню. У нас здесь он мёрз очень. Иногда прям аж трясся весь. Вечно кутался в эту свою накидку. Я однажды его спросил: «Друг, а можно тебя пощупать? Очень мне любопытно. Никогда я голых зверей не щупал». Ну, он дал пощупать спину, живот. И действительно — голый. Вот прям совсем, бедолага.