Инга использовала все свои связи, нажимала на нужные рычаги, порой жертвуя личными интересами, но получалось не все. Вернуть Торика на прежнее место не вышло, зато удалось хотя бы немного исправить общественное мнение о нем, чтобы его смогли взять куда-то в другое место в Городе. Словом, почву она подготовила. Теперь оставалось лишь надеяться на его благополучное возвращение, а затем и выздоровление.

Стручок вспомнил свои навыки системного аналитика и решил разобраться, почему возникали странные скачки скорости. Он построил большую диаграмму взаимодействия программ и модулей для погружения, а Зоя по телефону подсказала, как можно оптимизировать ее топологию.

Проведя полный анализ и ряд тестов, Стручок пришел к выводу, что неожиданные задержки могли возникнуть только либо по аппаратной причине, либо из-за внезапного изменения структуры пространства души. Но на структуру повлиять они никак не могли, а вот железяку проверить не мешало бы. Они с Зоей решили снова встретиться и посмотреть прибор на месте.

* * *

Зоя чувствовала себя… странно. Жуткая паника и активное желание «никогда-никогда больше!» уступили место приглушенной боли от пережитого и ощущения беспомощности — ей ведь так и не удалось уговорить Торика вернуться. Еще она постоянно чувствовала себя разбитой. Хотелось лечь и пролежать весь день. Отец спрашивал, не заболела ли она, но она сослалась на временные недомогания, и он в итоге успокоился.

А еще ей очень хотелось побольше узнать о своей новой способности: теперь ее не пугали прикосновения других людей. Ее по-прежнему не тянуло самой прикасаться к ним, но случайные прикосновения, скажем, в троллейбусе, больше не вызывали панического ужаса, как раньше. Атипичная невралгия прикосновений, возникшая после издевательств мужа, либо исчезла совсем, либо почти прошла. Пару раз Зоя даже сама попробовала в троллейбусе украдкой касаться других людей. Просто нейтральное прикосновение — к коже, к одежде, к пластику сумок или к металлу спинок сидений. Никаких взрывов эмоций. Чем бы ни были те чудесные светлячки, они ей помогли!

В этом месте рассуждений мнения Зои раздваивались. Как ученый-естествоиспытатель, она понимала, что избавление от болезни — следствие встречи с этим существом. Но своей другой стороной она понимала, что никакого существа там нет и быть не могло. Современная наука не только отрицает существование души, но и тем более не допускает обитаемости пространства между душами. В то же время она сама лично только что побывала в этом несуществующем пространстве, добираясь до несуществующей души.

Здесь она окончательно впадала в противоречие между тем, что знают все, и тем, что испытала лично она. В голове роились сомнения. А вдруг все, чем они занимались, это большой-пребольшой обман? Вдруг они просто убедили себя, что видят не обычные сны, а потоки информации? Тогда она могла просто вообразить себе Торика, а говорила сама с собой. Она чуть было не убедила себя в том, что все, чем они жили последние годы — это одна огромная мистификация.

Помешало лишь одно маленькое препятствие. Допустим, она просто помнила все свои воспоминания, и электрогипноз здесь ни при чем. Но чем тогда объяснить способность видеть воспоминания Торика? А ведь она подробно, в деталях, увидела очень многое из его жизни, о чем он никогда ей не рассказывал. Какой научный фокус можно притянуть за уши, чтобы объяснить этот простой факт? Телепатию? Внушение мыслей на расстоянии? Допустим. Но эти явления ничуть не более достоверны, чем души. Или космос, в котором они находятся.

Дойдя до этой сложносочиненной мысли, Зоя устало откинулась на подушку. Разболелась голова. Думать больше не хотелось. Она уснула и проспала до вечера без единого сновидения.

Зоя отдыхала от перегрузок.

Глава 30. Новое путешествие

— Слушай, да ты целое научное исследование провел. Так детально!

Стручок довольно улыбнулся, а Зоя продолжила:

— Правда, вот с этой диаграммой я бы поспорила, — она побарабанила пальцами. — Я понимаю, ты брал за основу наши данные. Но они снимались давно, когда мы еще не умели учитывать при воздействии фазу.

— Ну, — он развел руками, — откуда мне знать такие тонкости.

— Но в целом я согласна. Скорее всего, проблема аппаратная. Давай еще раз внимательно осмотрим прибор и все, с чем он взаимодействует.

Они разложили на столе Мнемоскан, открыли корпус, Стручок даже продул печатные платы, хотя они выглядели неповрежденными. Зоя тщательно проверила все кабели — немного помяты, но ни заломов, ни обрывов не видно. Осмотрели шлем — через него прибор взаимодействовал с путником. И там все нормально — вшитые резисторы целы, электроды чуть погнулись, но даже не окислились, должны работать. Неожиданность случилась только одна: когда Зоя потянулась положить шлем на место, разъем считывания данных вдруг выскочил из гнезда и повис на своем кабеле.

Стручок многозначительно посмотрел на нее:

— Я как раз про этот разъем говорил. В прошлый раз ты так мотала головой, что он чуть не оторвался. И я его чуть подправил.

— С этим можно что-нибудь придумать?

— Воткнем покрепче, это не проблема. Да хоть скотчем примотаем. Вика! Скотч есть?

— Не знаю. Вроде изолента в столе была, — послышалось из другой комнаты.

— Спасибо! — крикнул Стручок и потом добавил тише: — Могло это вызывать проблемы?

Зоя задумалась:

— Казалось бы — нет. По этому кабелю мы передаем принятый от мозга сигнал, чтобы записывать и анализировать его.

Стручок поднял вверх палец. Зоя кивнула:

— Вот именно. Если рассмотреть процесс глубже, при работе движителя, когда мы помогаем путнику перемещаться в нужном направлении, система формирует ответный сигнал на основе принятого.

— То есть, — соображал вслух Стручок, — пока мы погружаемся естественным образом, можно жить и без этого кабеля. А когда движемся в пространстве души…

— Или в космосе.

— Получается, без него мы не сможем двигаться?

— Да, но у нас он не отключился, а стал лишь частично недоступен. А часть сигналов все-таки шла.

— Правильно, вот наша система и не знала, что делать. Это как… на человека нацепить очень темные очки. Идти он сможет, но сильно замедлится, будет осторожничать.

— Аналогия не слишком точная, — Зоя нахмурилась. — Процессы там совсем другие. Но как первое приближение сойдет.

— Похоже, в этом и была причина заторможенной реакции программы и твоего медленного перемещения в последнем погружении.

— Значит, в следующий раз все пройдет без проблем?

— По крайней мере, без тормозов. К тому же я теперь внимательней буду отслеживать скорость перемещения путника.

— Да уж, Олег, пожалуйста. А то, даже если с ума не сойду, на меня галстуков не напасешься.

Она смущенно улыбнулась. Стручок шутливо отмахнулся, но затем взгляд его стал серьезней:

— Слушай, у меня вот какая идея возникла. Когда мы только начали исследования, у нас не было данных. Но теперь-то мы знаем координаты души Торика.

— И что?

— Можно попытаться тебя сразу туда отправлять, без долгих скитаний в космосе в компании всяких там… непонятных тварей.

Зоя помолчала, обдумывая эту мысль. Безмолвной тенью в комнату скользнула Вика и уселась рядом. Это настолько отличалось от ее обычного поведения, что друзья, не сговариваясь, посмотрели на нее пристальней. Губы сжаты, лицо бледное, пальцы одной руки безотчетно мнут пальцы другой, словно ей предстоит сдать анализ крови. Она была так погружена в своим мысли, что даже не заметила их взглядов.

— Что скажешь? — напомнил о своем предложении Стручок.

— Казалось бы — да, но — нет, — ответила Зоя и бережно накрыла ладонью его руку. — Знаешь, есть хороший принцип…

— Знаю: «работает — не трогай».

— Ну… можно и так сказать. Я имела в виду «лучшее — враг хорошего». В прошлый раз я двигалась нормально. Ты решил спрямить дорогу. В итоге мы получили нападение Круженя. Точнее, я получила. И грань между «нормально вернуться» и «навсегда стать овощем» оказалась очень тонкой!