Катарина вызвалась добровольцем. Ага, готова, умеет, хороша в бою, смелая. Вся из себя, всех покромсает и меня защитит, но тут уже отказался я, не надо мне такого.
Будет тут свой задницей крутить, толку-то от нее немного. Будет только отвлекать, а если ранит ее кто-нибудь?! Там такое тело, нельзя его ранить.
Дедушка Адель, меняющий форму и не имеющий имени, просто сказал, что примет бой плечом к плечу вместе со мной. И с ним никто не спорил, даже я, и сейчас, видя как он превратился в змею, я понимаю, он может быть очень полезен.
Форма зверя, дышащего огнем в любой вариации и вот, пожалуйста, универсальный боец. Огня в прошлый раз мне против некромантов очень не хватало, ну что тут поделать, плохо вода убивает мертвых, с живыми все проще.
Данте тащить было бы совсем бессовестно, он сейчас собирает по городу всех некромантов для попытки отбиться от некротического удара.
Да и не будет он ползать по земле, он ходить-то не любит, а тут ползти надо. Правда, у него есть боевая форма...
А во время боя будет весело ночью, может, сбежать? А то дыхание смерти, трупы… ну его нафиг.
— Птичка-птичка, не лети сюда, — взмолился я, видя как ворон с пустыми глазницами летит на высоте полутора метров над полем, по которому я ползу.
— Ше шеспокойся, оно не шидит, — прошелестела змея. — Она шидит только щизнь.
— Успокоил, — шепнул я, а ворон подлетел к небольшой кочке и тут же взорвался темным облачком.
Там, где зеленела трава, осталось лишь серое сено, это облачко забрала жизнь, а в кочке остались торчать косточки птички. Где-то высоко в небе, за полем моего зрения, стали слышны хлопанье крыльев.
— Кар! — прозвучало многоголосое карканье и я посмотрел на небо. Огромная стая огромная ворон собиралась высоко в небе, и долетев до невидимой линии, птички начали взрываться. Данте не пускал их в город, а тёмные облачка между тем спускались вниз. И как раз на меня, я был рядом с этой линией.
— Шыстрее, — прошелестела змея.
— Сам знаю, — прошептал я и усиленно пополз вперед, а ползти еще километров шесть, плюс к трем, которые я уже прополз.
Вот тут было уже страшно, я усиленно полз по грязи да по траве, а облака черной смерти падали один за другим на землю и убивали все живое, что встало на их пути.
Казалось, самое страшное будет ночью, но нет, на закате они уже начали наносить свои первые удары и явно искали брешь в защите города. Данте точно подготовился, а мне надо поспешить.
Главный удар, возможно, будет с двух сторон, и кажется, не с этой, значит со стороны ворот. Этот удар наверняка лишь отвлекающий, и основные пойдут через реку.
Что было сил я полз, скрываемый мантией невидимости и рунами, и всем чем только можно, ноги, руки болели. Я полз дальше, не жалея себя и обливаясь водой, чтобы ускориться, для простого человека такой путь ползком невозможен. И тут…
— Оу-у-у, — выпучил я глаза, моя рука почувствовала боль. Меня укусила пчела, мертвая пчела.
Я поднял над травой голову, темные тучи пчел летели вперёд, уничтожая все живое, что они встретили, а ко мне неслась на всей скорости змея. Она была на разведке и ей явно сейчас будет больно.
—Залезай, — поднялся я на руках над небольшой ямкой, куда заползла змея, а затем накрыл ее своим телом и лег сверху.
Это были невозможно долгие десятки минут незабываемых ощущений, кольчуга, штаны и рубаха с сапогами спасали, но не полностью.
Перед глазами меркло, хотелось бежать, я чувствовал, как некоторые пчелы пролезли и к змее, и как она болезненно сокращается.
Эти безмозглые твари не чувствовали меня из-за рун и мазей, вероятно, считая каким-нибудь бревном, и лезли лишь к змее, Но и мне прилетело, где-то на двадцатом укусе все слилось в единую боль и я перестал считать. Чистил усиленно кровь, пил воду из фляги. Но это было невероятное ощущение.
И когда ни пчелы, ни птицы не нашли защиты в куполе из моей тушки, атака прекратилась, а я полез дальше.
Я уже почти терял сознание, голова болела, морда распухла, руки превратились в боксерские перчатки. И вот уже я слышу, как течет речка, крутой берег и я словно бревно просто свалился в реку. С высокого берега больно ударяясь, во мне ещё и яда пчелиного куча, не помогает ничего.
И вот она, прохлада, моя сила, моя радость, то, что убережет, вылечит. Моя водичка.
Ох, как же я люблю воду. Вдохнув воду я просто улегся на дно, собираясь с силами и запуская усиленные лечебные умения. Как раз те, которые очищают от яда и в которых я поднаторел на свою голову.
Кин была права, я кусок говна, с ней сложно спорить. Можно все, конечно скидывать на то, что время стоит на месте, а события несутся так стремительно, что успеть что-то невозможно.
Надо учиться ускорено, давно следовало использовать защитную пелену воды, но нет, не умею. Улучшил бы лечение, но не умею, да как же так, все надо уметь, а времени нет.
— Кусок говна, — смотрел я на свою руку, которая начала приобретать нормальные размеры, а мимо проплыла змея. Красивые узоры гипнотизировали и я прикоснулся к её чешуе, незабываемые ощущения. — Но это не моя змея!
Змея атаковала меня не думая, укус в плечо и вот я уже в сдавливающих кольцах. Манипулировать водой в моем состоянии было сложно, лишь успел повысить плотность воды около меня.
И получилось смертельное комбо, змея сдавливает меня все сильнее, а вода становится тверже, и сама змея постепенно обрастала льдом.
— Паника, уйди, — пронеслась мысль в голове и на моих пальцах отрасли когти.
Делов-то было, быстро порвать на куски мертвую змею, а дело все в панике, ну напугался я немного.
И потому мыслил плохо, восприятие меня что-то подводит. Вокруг меня плавал меняющий форму теперь уже в виде крокодила, небольшого размера, чтобы не привлекать внимания. Я же сел в позу медитации на глубине, мне нужно было собраться с мыслями, а то какая-то пятиметровая змея, напугала меня до чертиков. Нет, так дело не пойдёт.
Во-первых, я устал, во-вторых яд пчел, в третьих бой был вчера и я выложился на полную. Тут уже не дело в мастерстве, силе воли или в силе внутренней стихии воды.
Это осада, постоянная критическая ситуация каждый день, каждый час, надо правильно распределить силы и средства.
— А не мотать себе нервы по пустякам, пусть и фигуристым, рыжим, или нежным и милым, — вздохнул я потоком воды. — Итак, что мы имеем? Надо проводить правильную политику во имя выживания меня любимого.
Крокодил плавал рядом и вдруг замер, я улыбнулся, потоки воды подхватили нас и понесли против течения. Контакт с рекой был легким, она живая вода, не мертвая, и уже в курсе о том, что учудили странные существа на поверхности.
Ну и на удивление меня уже знали, а вон тех, что приперлись и чьи животные нагадили в озере, нет.
— О, а это интересно. Как эта река связана с озером? Хотя… — пронеслось у меня в голове.
Вода это замкнутая планетарная система, и наверное как-то может передавать информацию, что не изучено в моем мире, но ярко проявляется в этом мире.
Небольшая речушка практически прокатила меня по кругу и уже тащила по направлению к слиянию с большой рекой. Были ли здесь враги?
— Были, но нам они не интересны, — пронеслось в голове, когда мимо проплыла огромная рыба, похожая на акулу четыре змеи и огромный, пятнадцати метровый крокодил, он уже сильно разлагался и его жрали мелкие рыбы.
Некроманты покидали в реки немало своего зверья, но пока я не видел и не чувствовал ни одного водника, и даже догадываюсь почему.
Им тут неприятно находиться и, когда меня вынесло в большую реку, я чуть не заржал. Как объяснить, что именно произошло, хотя бы самому себе, не понятно.
Это как с ножом, есть добрый металл, есть злой, и ты чувствуешь это, тут также. Река жаловалась! Большая река жаловалась мне на людей!
— Невероятно хочу в море, — промыслил я, прекрасно понимая, что река живая и может что-то испытывать, как показало, к примеру, озеро.
И вот так несясь по течению, я встретил водника на дежурстве у самого дна. Он был прекрасен в ледяном доспехе, с двумя короткими мечами в омуте речном, прямо в вихре воронки.
