Но то, что мертво, умереть не может.

И вот вновь встают на ноги трупы, удар тупым предметом плохо на мертвое тело воздействует. Только жуткая расчлененка мне поможет.

— Нужно резать, но чем? — уставился я на ведро воды и окунул туда свой кулак. Мысленно обхватил воду и потянул на себя. В глазах задвоилось. — Надо резать водой.

И огромный водный хлыст понесся на мертвецов, а я кричал… уже и не помню что, да и не важно это. А во тьме хохотал безумный старик.

Мертвецы оказались прочнее, чем я думал, то, что заложила в тело человека природа, разблокировалось после их смерти.

Не всегда камни помогали против мертвецов, а водный хлыст прекрасно оставлял борозды на камнях, но почему-то очень тяжело резал кости.

Хлесткий удар и голова старушки отлетела метро на три, а телу было плевать, кровь не текла, и туловище снова поперло на меня. Мясо разлеталось в разные стороны, я уже дышал раскаленным паром.

И только когда от старушки остались лишь части, только тогда она перестала представлять угрозу.

— Но она не одна, — выдохнул я поток пара в сторону тумана, где виднелись темные фигуры мертвецов, которые словно ожидали своей очереди. — Эта ночь будет долгой.

И она была долгой. Работа мясника интересна, но не красочна, тяжела, муторна. И плохо пахнет.

Рассвет встретил я в свежевырытой могиле, лежал в ней без чувств, смотря на хмурое облачное небо. Без сил, без воли к жизни, не победивший и не проигравший, я все же дождался рассвета.

— Живой? — заглянул в могилу седой Данте.

Я лишь моргнул в ответ. Сил не было, по всему кладбищу валялись растерзанные мной трупы. И будь еще один, я бы умер. Не от ран, так от усталости.

— Молодец, семерых разметал по всему кладбищу, — крякнул одобрительно старик. — Наблюдал, кстати, за тобой не только я.

— Стая? — прохрипел я.

— Стая, — кивнул Данте. — Теперь я могу тебя отпускать к ним, тем более они ждут тебя, чтобы тщательно обнюхать… э-э-э, то есть познакомиться. Но проверять тебя на прочность, кажется расхотели, да и в город теперь не боязно тебя отпускать.

— Я смог сделать водяной хлыст.

— Смог, видел. Ты, оказывается, знаешь, что вода камень точит. Так что те, кто хотел тебя прибить, дважды подумают, точно ли смогут это совершить или нет.

— Это всего лишь трупы, не воины, — зашептал я едва слышно. — Воины с оружием разделали бы меня на куски.

— Всего-о лишь трупы? — протянул свои руки Данте в могилу, его руки удлинились и я увидел клыки. — Нет, Арно, эти мертвецы подняты мной, и будь ты просто силен как человек, то умер бы. Просто бы остался без сил, а после мертвецы сожрали бы тебя.

— Мертвецы не устают…

— А ты, я смотрю, не потерял мозги, — облизнулся старец и кинул мое тело себе на плечо. — Интересно, какие на вкус они, твои мозги?

— И не думай.

— А что мне остается? А ну, Ярс, с дороги! — вдруг прокричал Данте и что-то огромное впереди ушло с его пути. — Кстати, у нас близится осада.

— Для этого был мой урок? Чтобы я был готов?

— Да, — усмехнулся старик-некромант, тащивший меня куда-то. — Скоро тебе придется убивать.

— Не хочу.

— А кто тебя будет спрашивать? Ха-ха, ну ты и сказал, гений, не хочу! Хе-хе, ну ты и шутник.

—Ага, — пробурчал устало я, прикрывал глаза.

Старик же нес меня к себе в лавку под грохот далеких колоколов и громкое хлопанье крыльев.

Мир вокруг меня напоминал темное фэнтези, кого-то тащили на спине, и это был я. И я был живым, а вон там, в стороне, катится тележка с трупами, которые умерли этой ночью. И катится эта тележка на кладбище Данте.

И не каждый человек умер своей смертью, а в небе летает дозорный стаи.

Где-то далеко по направлению к городу, в котором я живу, шагает огромная армия. Как людей, так и не совсем, и не все из них живые существа.

Вот таков непознанный дивный мир, в который я попал.

«Верните меня обратно!» — вот что мелькало в моей голове.

Ночь меня измотала, но не настолько, чтобы проспать весь день, да и кто мне это позволит?

Данте не пошел в лавку, а зачем-то направился на площадь и, подойдя к колодцу, внезапно просто скинул меня туда.

— Скотина-а! — вырвался мой крик из глубин колодезных.

Вода ласково подхватило мое израненное и измотанное тело, и там, в темноте, я вновь вдохнул воду, подобно тому, как все остальные дышат воздухом.

Коснувшись дна я завис в глубине колодезной, холодная вода и тьма обняли меня. Впитывая энергию, я почувствовал злобу.

— Данте! — прокричал я, вылетая из колодца словно из пушки, и тут же замолк. На площади собралась куча народа, а Данте что-то вещал этой толпе. И потому я аккуратно упал на стенку внутри колодца и замер.

— Как вы видите, это водник! Ему надо восстанавливаться, и именно так он это и делает, — вещал Данте. — Я не отравляю воду трупом, нет-нет, это наш водник, привыкайте!

— А он сможет рекой ударить по врагу? — воскликнул кто-то из толпы.

— К сожалению, наш водник еще слишком молод, — пожал плечами Данте. — Но думаю, он нас удивит.

— Арьергард врага, поговаривают, уже в неделе пути, — раздался недовольный голос в толпе.

— Мы готовы, — холодно проговорил Данте. — Мое кладбище с городом, мертвые с нами.

— У них тоже есть армии мертвецов, у них есть некроманты! — не унималась толпа.

— Вот и посмотрим, кто сильнее, — усмехнулся Данте, и мне не понравился блеск его глаз. — И помните, у вас не только я, у города есть вы! Живые, что станут мертвыми и вновь вступят в бой за город!

— Да иди ты к чертовой матери! Некромант! — поняла намек толпа, и люди начали расходиться.

— И что это было? — сел я на колодец и окатил себя водой.

— Ты бы себя видел со стороны, — усмехнулся старец и показал рукой на толпу. — Они подумали, что я скинул труп в колодец. Пришлось им рассказать, кто ты такой.

— А про то, что они мертвые пойдут в бой, правда?

— Конечно правда, привыкай, это такой мир, где ты даже после смерти послужишь своему государству.

— А с кем город ведет войну?

— С самим собой, у нас гражданская война.

— Кто с кем поругался?

— Да как обычно, один король решил стать императором, да помер, воюя с соседней империей, — сел рядом со мной Данте. — Потом его дети подумали и решили, что они единая империя с той, с которой воевали. Города не поняли, нашу столицу взял враг и теперь идет к нашему мятежному городу вместе с армией детей почившего императора. Мы единственные, кто может их остановить.

— А мы остановим?

— Нет, мы умрем и восстанем из пепла, чтобы вновь сразится, — оскалился старик. — Ладно, мне лавку пора открывать, а тебя наверняка уже кто-нибудь ждет из стаи.

— Дай только попью, — кинул я ведро на веревке в колодец.

— Пей сразу несколько ведер.

— В меня столько не поместится.

— А ты попробуй, — улыбнулся старик. — Твое тело способно тебя удивить.

И я попробовал, а затем весело булькая отправился в закрытый район. Ведро воды влетело в меня как будто так и должно быть. И сила в руках появилась, и радость на душе откуда-то всплыла когда в желудке весело забулькало.

Пессимизм ушел, я смотрел на утренней город иными глазами. Вон люди уже работают, запах хлеба кружит голову, кузнец, весело ругаясь, разогревает горн. Надо туда потом заглянуть.

Вот зевает огромный сонный охранник ворот в закрытый район города, арку которого надо будет изучить. И вот наша лавка, у которой уже ожидают нас гости, да какие…

На крыльце сидела огненноволосая сестренка Лили, в кандалах, явно пьяная вусмерть, в мужском костюме и с кривым кинжалом на боку. Кандалы на руках болтались будто так, для видимости.

А рядом с ней стояли три стражника и сам пес Стаи, Катарина, в своей рыцарской броне, что держала цепь, идущую к кандалам моей сестры.

Недалеко же от них пускал слюну юноша по имени Альфред. Интересно, кем он любуется?