- Ну, это с каждым может случиться, спотыкается человек и падает, - со вздохом произнес молодой царь. При виде любимой над ним потеряли власть всякие слова его наставника, и он, не желая принять во внимание факт подтверждения падучей, пообещал: - Велю лучшим лекарям, и нашим, и заморским, поправить твое здоровье, душенька моя. Стольники, принесите мне залоги обручальные!

Два стольника торжественно внесли на руках два заранее подготовленных подноса. На первом лежали золотое кольцо и платок с золотым шитьем, их царь вручил Евфимии Всеволожской как своей будущей жене, и расцеловал ее при этом в обе щеки. Затем он еще раз посмотрел на стройный ряд оставшихся невест, уверенно подошел к Маше Плещеевой и одарил ее серебряным обручальным кольцом и платком с серебряным шитьем. Так Маша стала запасной «серебряной» невестой. Хотя царь Алексей выбрал против воли Морозова себе женой Евфимию Всеволожскую, которую подозревали в падучей болезни, полностью его слова он проигнорировать не посмел. Евфимию должны были осмотреть лучшие лекари, и в случае их подтверждения хвори несчастной Всеволожской царь готов был жениться на Марии Плещеевой, занявшей второе место в его сердце ради рождения здоровых наследников царского трона.

 » Глава 5

Царских избранниц поселили в царском тереме, причем Евфимия обосновалась в покоях сестер царя Алексея. Девушек взяли «наверх», как говорили тогда. «Верхом» назывались личные царские покои, где помимо великого государя жили царицы и царевны. Женщины из царской семьи обитали на самом верхнем ярусе высокого роскошного терема; их берегли как самое ценное сокровище, до которого трудно было добраться и невозможно похитить.

Особенно глядели и стерегли слуги государевы Евфимию Всеволожскую. До бракосочетания ей надлежало жить с царевнами и усваивать распорядок дня царской семьи, а перейти в покои великого государя она могла, только став признанной царицей. После подготовки к венчанию царскую невесту должны были обрядить в торжественные одежды, с молитвой возложить на нее царский венец и после принятия клятвы подвести к государю. С этой минуты девушка становилась полноправной царицей, и по всем церквям рассылался указ об упоминании ее имени вместе с именем царя.

Чтобы не допустить такой беды как воцарение дочери боярина Всеволожского для себя боярин Морозов сделал попытку подкупить всех лекарей при царском дворе, чтобы они признали Евфимию безнадежно хворой девицей. Однако не все доктора польстились на морозовские серебряники, и когда молодой царь спросил у них о состоянии здоровья своей избранницы, мнения эскулапов разделились. Одни утверждали, что девушка страдает «падучей», другие придерживались мнения о случайности падения царской невесты в Коломенском дворце. Алексей Михайлович охотно прислушался к тем докторам, которые признали Евфимию здоровой и тут же назначил дату свадьбы.

После такой новости Маша окончательно распрощалась с надеждой стать женой царя начала собирать вещи, готовясь отправиться обратно в родительский дом. Она не очень верила в свою избранность царицей, и потому не расстроилась, когда узнала о венчании царя с другой.

Евфимия, узнав об этом отъезде, упросила ее остаться до свадьбы, желая найти в ней дружескую поддержку в это непростое для себя время. С сестрами царя государева избранница не особо сблизилась, а с Машей она могла выговориться начистоту и поделиться с нею своими волнениями и страхами накануне столь важного события. Свадьба – самая важная перемена в судьбе каждой девушки, а когда она еще при этом становится царицей, ее тревоги усиливаются вдвойне.

Маша согласилась побыть с Евфимией Всеволожской до ее венчания с царем, помня про доброту подруги по отношению к ней, однако девушкам редко удавалось встретиться и поговорить по душам наедине. Морозов следил за Евфимией как коршун за цыпленком, не допуская к ней посторонних. Преданные ему дворовые боярыни редко оставляли без присмотра царскую невесту и гнали дочь воеводы Плещеева прочь. Большую часть времени Маша сидела в дворцовом саду и скучала на лавке под большой старой яблоней, дожидаясь возможности поговорить с Евфимией.

Неспешный ветер мерно гнал волны Москвы-реки меж извилистых берегов, в водной глади сказочными видениями отражались златоверхие главы Кремля и царские терема. В летние жаркие дни умолк шум говора на улицах столицы и только на берегах возле деревянных пристаней виднелись люди – купцы, рыбаки и стрельцы, посланные на лодках по государственной надобности.

Маша загляделась на реку и не заметила, как к ней приблизился черноволосый молодец в синем кафтане царского стремянного. Зато он весьма дерзко всю ее рассмотрел и даже громко по-разбойничьи присвистнул, выражая таким образом свое мужское восхищение ее красой.

Девушка вздрогнула, быстро обернулась и уставилась на незнакомца, не понимая, каким способом этот бесстыдник сумел проникнуть в сад женской половины царского терема.

- Что, испугалась, Мария Никифоровна? – насмешливо проговорил молодой человек, по-прежнему буравя ее недобрым взглядом черных острых глаз. – А с моей сестрицей Лукерьей ты не в пример более бойкая была.

- Ты – брат Лукерьи Грязновой, стремянной Григорий! – догадалась Маша.

- Верно, - хохотнул Григорий, и обвиняющим тоном прибавил: – Так почто мою сестру привселюдно обидела, Маша, унизила, сказав, что не ее выберет великий государь? При этом ты наверняка сглазила ее, на смотринах Алексей Михайлович даже не посмотрел на нее! За такую обиду нашему семейству изволь ответ дать!!!

Маша, не желая продолжать столь опасный разговор, вместо ответа бросилась бежать в женский терем, надеясь, что при входе ее противника задержат вооруженные бердышами дворцовые стражи. Однако Григорий Грязнов быстро нагнал ее и притиснул к крепостной стене.

- Постой, постой, не торопись, красавица моя, - тяжело задышал он, снова окидывая ее с головы до пяток жарким взглядом. – Ладно, прощу тебя, коли согласишься моею стать и пойти со мною к венцу после государевой свадьбы.

- Не бывать этому, - твердо сказала Маша. – Не мил ты мне, Григорий Афанасьевич!

- Зато ты мне мила, и я буду не я, коли не сделаю тебя своей! – пригрозил Маше неожиданный поклонник.

От дальнейших поползновений Грязнова Машу спасла появившаяся боярыня Анна Хитрова, которая тут же начала бранить дерзкого стремянного и звать стражу на помощь. Девушка воспользовалась заминкой нахального молодца, вырвалась из его рук и бросилась бежать в отведенные ей покои, где никто из мужчин не смел беспокоить ее. Там она отдышалась и пришла в себя от неожиданного столкновения с старшим братом Лукерьи. И потом несколько дней просидела в тереме, не рискуя выходить наружу, несмотря на то, что по жалобе боярыни Хитровой Грязнова выслали в его родовое поместье за непозволительную дерзость при царском дворе обдумать свое поведение.

В те же дни Машу неожиданно начали привечать и звать в свои покои старшие царевны Ирина Михайловна и Анна Михайловна. Как девушка узнала впоследствии, такое указание дал им боярин Морозов, желая без сомнения ослабить положение при дворе Евфимии Всеволожской. Царевны, послушные воле царского воспитателя, были более любезны с Машей Плещеевой, чем с невестой своего брата Евфимией, угощали Машу сладостями и одаривали ее подарками. Маша, имея более открытый и общительный нрав, чем дочь боярина Всеволожского легко сблизилась с царскими сестрами за короткое время. Но об Евфимии она не забывала, и старалась навещать ее при возможности.