Двое мужчин проходили вдоль кроватей, занятых спящими красавицами, наклонялись над ними, и рассматривали, как они спят, обмениваясь многозначительными жестами и взглядами. По тому как они обращались друг к другу Маша поняла, что одним из них был царь Алексей Михайлович, другой — его дядька боярин Морозов. Царь искал между девами свою будущую супругу: «жену, способную стать ему государевой радостью». По поверью, как девушка спит – спокойно или беспокойно – можно определить какой у нее нрав, и жениху следовало выбрать среди них самую тихую и безмятежную. Маша едва успела закрыть глаза, прежде чем нежданные гости-полуночники приблизились к ней, и постаралась дышать легко и ровно, чтобы не выдать себя неспящую перед царем и его воспитателем.

- Алеша, гляди, всем хороша княжна Сицкая, - не очень понижая голоса сказал Морозов. – Будешь жить с нею душа в душу, как голуби сизокрылые! И боярам нашим угодишь, - сея девица из знатного славного рода, никаких возражений против нее ни у кого не найдется.

Молодой царь приблизился к княжне Агафье, спавшей неподалеку от Маши, внимательно рассмотрел ее, и отрицательно покачал головой.

- Девица хороша, Борис Иванович, но что-то у нее не слишком смышленое лицо, - мягко сказал он приятным голосом. – А мне желается, чтобы у моих детей была разумная мать, которая смогла их все время уму поучать и на доброе наставлять!

- Тогда подходящий выбор дочь окольничьего Вяземского Ефросинья, - предложил наставник. – Девица умна, грамоте научена, несколько наречий чужеземных разумеет.

- Что-то она беспокойна во сне, вот подушку сдвинула и одеяло почти на пол сбросила. Уж не Вяземская подходящая для меня пара, - заметил Алексей Михайлович. – Борис Иванович, после долгих раздумий я решил, что Евфимия Всеволожская моя Богом данная суженая и другой я не желаю!

- Великий государь, ни в коем случае! – в волнении замахал руками Морозов. – Есть весомая причина, по которой она не годится в царицы.

- И что это за причина? – недовольным голосом спросил молодой царь.

- Мамки подозревают – падучая у нее, - зловеще произнес его наставник. – Уже пару раз она падала на ровном месте в Коломенском!

- Не может быть! – не поверил царь Алексей. – В ее родном доме ничего такого не замечалось, когда я там жил.

- Хитры Всеволожские, скрывают хворь девицы, - убежденно проговорил боярин Морозов. – Нет, не годится она в царицы. Здоровой должна быть твоя супруга, чтобы потомство у вас родилось здоровое. Иначе горе нашему царству, коли царевичи будут болезные, как сыновья Грозного царя! Подумай об этом, Алеша, перед Богом ответ держать будешь, если женишься не на той!

Проникновенный и вместе с тем печальный голос дядьки оказал ожидаемое действие на молодого царя. Алексей Михайлович минуту молчал, затем ответил:

- Ладно, подумаю, как избежать сей беды, Борис Иванович! – и направился к выходу из опочивальни невест, мягко шурша в своих сафьяновых сапожках, как кот, осторожно пробирающийся во двор. Удовлетворенный результатом своих уговоров Морозов последовал за ним.

Маша не все уразумела из приглушенной беседы царя со своим воспитателем, однако поняла, что как не припала к сердцу Алексея Михайловича дочь боярина Всеволожская, у других невест тоже есть шанс быть выбранной государем в его законные жены. Очень был настроен против Евфимии царский воспитатель, и он имел не последнее слово в деле выбора будущей царицы.

Утром Маша постаралась предстать на смотринах во всем своем блеске, наряжаясь и румяня свое лицо. Лукерья Грязнова аж рот открыла от изумления при виде того, как прислужницы проворно надели на дочь воеводы Плещеева новый зеленый сарафан, украшенный нарядной цветочной вышивкой. Маша была хороша и в буднем платье, а в дорогом, предназначенном для царских смотрин сарафане и вовсе сделалась неотразимой. Поняв, что соперница провела ее, Лукерья заскрипела зубами от злости, но сделать уже ничего не могла против Маши в опочивальне, полной людей. Служанки закрепили на голове девушки праздничный однорогий кокошник с самоцветами и Маша с достоинством последовала вместе с остальными невестами в приемный зал Коломенского дворца, гадая про себя, почему не видно Евфимии Всеволожской.

Деревянный трон пустовал, но на лавках уже разместились бояре, назначенные наблюдать за ходом смотрин. Пять девушек выстроились по росту вдоль стены, и окольничий Курбатов зычным голосом тут же возвестил о прибытии великого государя. Маша нетерпеливо посмотрела на заветную дверь, открывающую вход на царскую половину дворца, желая рассмотреть молодого царя при солнечном свете, и ощутила разочарование – у Алексея Михайловича кучерявились на голове белокурые волосы, на подбородке начала пробиваться русая бородка. «Не он!» - стучало молотом в голове Маши, помнившей по крещенскому сну, что у ее суженого черные, как смоль, волосы. И ничего не екнуло у нее в груди, не ощутила Маша волнения в крови при виде самодержца. Чем-то он напоминал ей молодого елейного дьячка, которого она знала в тульской церкви, только этот «дьячок» был одет в роскошное царское платье. Однако и в царском уборе он не привлекал ее, хотя в целом имел приятную внешность.

Опомнившись, Маша поспешно опустила глаза, не желая выдать тех нелестных для Алексея Михайловича чувств, которые владели ею. Царь несколько раз прошелся мимо ряда избранных красавиц, внимательно разглядывая их и делая окончательный выбор. Маша заинтересовала его больше других невест, и он мягко спросил ее:

- Как твое имя, милая? Откуда ты и чья дочь?!

- Я из Тулы дочь воеводы Плещеева Мария, великий государь, - ответила Маша, испытывая невольный трепет при личном разговоре с царем.

- Ты щедро Богом одаренная дева, все при тебе – и краса, и стать, - одобрительно заметил царь Алексей, и повернулся к боярину Морозову. – А где шестая невеста, Борис Иванович? Пора мне уже выбор делать.

- За Всеволожской уже послали, великий государь! Экая несобранная девица, даже на царские смотрины опаздывает, - пренебрежительно поджав губы, ответил царю Морозов. Он заранее велел подвластным ему боярыням на время запереть Всеволожскую в уборную, затем разлить перед ее выходом скользкое льняное масло с целью опорочить неугодную ему царскую невесту.

- Коли послали, тогда подождем, - невозмутимо отозвался царь Алексей, и сел на трон, собираясь терпеливо ожидать полюбившуюся ему красавицу.

Евфимия скоро пришла, одетая как полагается царской невесте – в праздничный девичий убор. Но бедная девушка изо всех сил старалась держаться прямо от полученных ею ушибов, а на лбу у нее красовался не полностью закрытый кокошником синяк от падения на пол. Дочь боярина Всеволожского виновато посмотрела на Алексея Михайловича, явно жалея о том, что была вынуждена задержаться на женской половине и не смогла уберечься от злых козней царедворцев. Но молодой царь не обратил внимание на ее внешний неприглядный вид. Алексей Михайлович просиял, словно увидел солнце и поспешил навстречу своей невесте.

- Как твое здоровье, Евфимия Федоровна? – заботливо спросил он.

- Прости за задержку, великий государь. Споткнулась я, упала, и снова должна была привести себя в порядок, - тихо ответила девушка, не догадываясь, что именно таких слов ожидал от нее враждебный ей боярин Морозов.