Утром Ильдар сел на буланого коня, посадил Машу впереди себя и они с надеждой на лучшее тронулись в обратный путь. Былой тревоги и волнений, испытанных накануне как небывало, наоборот, влюбленные с оптимизмом думали о своем возвращении в Ханский дворец . Касимовский царь знал окрестные леса как свои пять пальцев, что позволило ему успешно выбрать кратчайшую дорогу в город.

По прибытии в Касимов молодой властитель объявил своим советникам о своем решении креститься в православную веру и жениться на русской девице, присланной ему царем Алексеем.

- Те, кто желает могут вместе со мною стать православными людьми и остаться у меня в услужении, но неволить никого не буду, поступайте по своему разумению, - предложил он слушателям под конец речи.

Неожиданная новость до того огорошила придворных Ханского дворца, что они долгое время потрясенно молчали, не зная, что им думать и что сказать по этому вопросу. Больше всего расстроился решением владыки главный муфтий Касимовского ханства. Едва молодой хан удалился в свои покои, он поспешил на женскую половину дворца, к правительнице, надеясь, что та сможет уговорить своего сына пересмотреть свое решение, в корне меняющее его жизнь.

Фатима-Султан в это время отдыхала в большой беседке дворцового сада, набираясь сил перед совершением в мечети коллективной пятничной молитвой Джума-намаз. Двенадцать самых миловидных прислужниц Ханского дворца окружали правительницу, готовясь выполнить любой ее приказ, одна доверенная служанка держала в руках любимую белую кошку госпожи, а другая протягивала султанше поднос с отборным рахат-лукумом, изготовленным по арабскому рецепту.

Муфтий так спешил к правительнице, что чуть не потерял по дороге тюрбан, однако хотя его головной убор остался на месте, вид у него сделался совсем плачевным, когда он добрался до беседки.

При виде его расстроенного лица мать касимовского царя утратила спокойствие. Она приподнялась с своего места и почтительно спросила:

- Что произошло, почтенный Усман-ага?

- Великая Валиде, беда! – вскричал муфтий. – Владыка Ильдар готовится стать неверным из-за московской гяурки. Им овладел шайтан, он отказался слушать Коран, который я хотел прочесть ему для его вразумления, и ушел к пленившей его дочери воеводы Плещеева. О, правительница, поспешите к своему сыну, уговорите его отказаться от смены веры!

- Значит, Сеид-Бурхан решился променять все свое достояние на девицу Плещееву! – мрачно прошептала Фатима-Султан, с трудом принимая тот факт, что ее очередной план избавиться от русской невесты провалился, и глаза правительницы опасно блеснули.

- Да, да, и только вы можете помешать этому! – отчаянно затряс в знак согласия своей жидкой бородкой муфтий, и снова призвал:

- Идите же к молодому хану!

Но Фатима-Султан уже успокоилась и умиротворяюще сказала:

- Нет, я пойду к Аллаху, а не к земному владыке! Но не тревожьтесь, почтенный Усман-ага, мой сын останется правоверным и откажется от русской девицы, которая принесла нам столько беспокойства. У меня есть кое-что, что заставит его изменить свои намерения!

Муфтий пришел в восторг от той уверенности, с какой говорила касимовская правительница и он с уважением произнес:

- Полагаюсь на вашу мудрость, почтенная Фатима-Султан! Если вы так говорите, значит мне не о чем беспокоиться.

- Воистину это так! –заверила его Фатима-Султан и, сняв с правой руки рубиновое кольцо она отдала его одной из прислужниц со словами:

- Отнеси это кольцо Кизляр-аге, Хафиза, и скажи ему при этом: «Время пришло!».

- Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, - служанка с поклоном взяла кольцо и поспешила выполнять приказ.

На следующее утро празднично одетые хан Ильдар и Мария Плещеева пришли на гаремную половину дворца и попросили правительницу о встрече. Фатима-Султан встретила молодых людей в своем приемном зале и с любезной улыбкой спросила у сына:

- Какая просьба привела тебя ко мне, Сеид, вместе с невестой от царя Алексея Михайловича?

- Энкей, моя дорогая Энкей. Я обдумал предложение великого русского государя и решил принять его предложение о браке. Прошу вас, благословите нас! – с этими словами Ильдар поклонился матери, и за ним, в пояс, поклонилась также Маша.

Фатима-Султан осталась недвижимой, только ее тонкие губы еще больше сжались. Но тон ее голоса остался по-прежнему преувеличенно любезным.

- Сеид, насколько я помню, этот брак состоится, если ты перейдешь в православие, - сказала она.

- Да, это так, поэтому я приму святое крещение, - подтвердил молодой хан и снова поклонился: - Энкей, прошу вас понять и принять мое решение!

- Не смею спорить с тобой, сын мой, - Фатима-Султан глубоко вздохнула, старательно показывая, как она глубоко расстроена всем происходящим, и в особенности своим неверным сыном. – Но как в таком случае быть с женщиной, которая стала твоей законной супругой до встречи с девицей Плещеевой?

- О ком вы говорите? – Ильдар непонимающим взглядом посмотрел на мать.

Фатима-Султан сделала знак, и Кизляр-ага сдернул покрывало с одной из девушек, стоящей возле трона правительницы.

- Айгуль! – вырвался потрясенный крик из груди молодого хана, когда он увидел свою любимую давно пропавшую жену.

- Мой господин, слава Аллаху, наконец я увидела вас! – со слезами на глазах воскликнула молодая женщина. Она упала на колени, обняла ноги своего венценосного мужа и пролепетала: - Ваша служанка Айгуль приветствует вас!

Фатима-Султан довольно улыбалась, все шло так, как она задумала. На самом деле она не намеревалась продавать неугодную ей невестку работорговцам, а только хотела преподать своему строптивому сыну урок, показать ему как важна власть для мужчины, если он хочет удержать для себя и защитить то, что ему особенно дорого. И она заточила Айгуль в своем загородном поместье. Но сын сделался еще более своенравным, и когда он решил сделать величайшую глупость в своей жизни – сменить веру, чтобы жениться на русской – султанша решила вернуть ему его любимую игрушку в виде жены-танцовщицы, чтобы воспрепятствовать этому греху.

Всеми забытая Маша стояла в сторонке и с болью в сердце чувствовала, как разбиваются на мелкие кусочки все ее сокровенные мечты и надежды. Айгуль оказалась еще более красивой, чем она раньше представляла ее себе, и эта луноликая красавица с миндалевидными глазами и нежными, как только что расцветшая роза губами без остатка завладела вниманием ее жениха. Ильдар повел свою вновь обретенную жену в покои, которые она прежде занимала, желая без помех поговорить с нею, а его русская невеста осталась одна, как бы отданная на милость его матери Фатимы-Султан и служителей гарема.

» Глава 14

Фатима-Султан что-то прошептала на ухо главному евнуху, и Кизляр-ага послушно повел Машу в отдаленный тесный флигель, где помещались второразрядные и не пользующиеся влиянием наложницы. Русской невесте выделили лежак в темном углу и делить флигель ей надлежало с двумя ногайскими девицами, чьи отцы, происходя из торгового сословия, не могли похвастаться знатностью происхождения, но их выбрали в гарем касимовского хана за привлекательную внешность. Красота тоже не помогла Асият и Лейле выбиться в фаворитки. Год пребывания в гареме не пошел молодым ногайкам на пользу. Они маялись бездельем, поедали сладости в неумеренном количестве и развлекались сплетнями. Их тела набрали лишний вес, черты лица поплыли и девиц не выдворили из гарема лишь потому, что никто ими особо не интересовался. Присматривала за ними старуха Зульфия, которая докладывала матери касимовского хана о каждом шаге, слове и даже вздохе наложниц. Новая жительница флигеля стала для Асият и Лейлы как бельмо в глазу, и они злобно потешались над нею, смеясь над тем, как быстро владыка Ильдар забыл о ней и сослал в помещение для ненужных наложниц.