Сначала задумался, почему деда мучают именно здесь. Тут, как бы детская каторга… Но быстро догадался, что это хорошая маскировка.

Если старик влиятельный, и его ищут, то они в последнюю очередь станут обыскивать пансионы подобные этому. Скрывать неугодного в тайной тюрьме — слишком палевно. Тайная тюрьма для школьников — куда лучше.

— Язык твой враг твой, — вспомнил поговорку из этого мира. — Ладно, я тебя вытащу. Еще внуков понянчишь, не кисни.

— Я уже почти мертв, бесполезно, — равнодушно ответил дед. — Чтоб кровь полностью не остыла, закапываюсь в солому, сам видел. Мне уже ничего не поможет.

Вот за что меня бесят старые люди. Вечно они любят ныть, хороня себя заживо. В нашем мире так тоже было. Мой младший брат ложился помирать раза три, так еще проклинал меня всеми чертями ада.

Кто ему виноват, что не стал Архимагом и не повернул старение вспять, как я в свое время. Надо было больше заниматься магией, а не проматывать наследство отца.

— Не торопи события, господин. Завтра разнесу эту конуру, выйду на волю и покажу тебя лучшему лекарю. Так что твои планы на смерть будут малость нарушены, — сказал с легкой усмешкой, чтоб взбодрить сокамерника.

— Ты выйдешь отсюда один, — мягко, но с нажимом, отрезал дед. — А сейчас расскажи о себе. Не каждый день встречаешь такого знатного мужа.

— Хех, да что рассказать…

— Адриэль. Это мое полное имя, — с трудом улыбнулся дед, почесывая жидкую бороду. — Можно просто Андрей, если не слишком удобно.

— Не, господин Адриэль, я и похлеще имена выговаривал, — махнул рукой, думая, как бы перекусить да выпить немного воды.

Потом замер, тараща глаза, пристально осмотрел старика и сказал:

— Что за черт? Почему ты со мной так болтаешь?

Может я совсем идиот, но деды не так говорят с первоклассниками. Я для него милый внук, а не мужчина равный по статусу. Воцарилась напряженная звенящая тишина, которую нарушил слабый смех Адриэля.

— Потому что ты попаданец, сударь. Бьюсь об заклад, мне ровесник, если даже не старше, — ответил, весело смотря на меня.

— Откуда знаешь? В смысле… это нельзя узнать, — ответил, понимая, что старик не так прост, как казалось.

— От тебя за версту несёт иномирной магией, — пожал тощими плечами узник.

— Погоди, но другие…

— Я не другие, любезный. Но это сейчас неважно. Как уже сказал, мои дни сочтены. А тебе ещё жить да жить, если договоришься с тем, кто жрет тебя изнутри, — пояснил, как ни в чем не бывало.

Я хотел в очередной раз удивиться, но понял, что ахать и охать глупо. Кем ни был этот странный старик, он многое знает. Его знания могут быть полезны, а выглядит он и правда не очень. Я попробую его спасти, но не факт, что получится. Лучше выведать больше данных заранее, а там уже видно будет.

Вскоре мы болтали, как два старых друга. Несмотря на то, что один был дряхлым стариком, а другой древним архимагом в теле ребенка. Адриэль рассказал о себе, но больше спрашивал про меня и учил бороться с болезнью, из-за которой я тут оказался.

— То, что сидит в тебе, оно не настолько враждебно, как может сначала казаться. Наладь с ним контакт, установи связи. Сделай так, чтоб его сила пошла во благо, — говорил старик загадочным голосом, будто открывал тайну мира.

Еще недавно я б рассмеялся, но теперь взял данные на заметку. Кто знает, вдруг потом пригодится.

Пытался выведать у деда, почему тот ко мне благосклонен. Такое чувство, что он заранее видел будущее. В ответ получал глупые отговорки и нытье на тему того, что Адриэль не может долго болтать по состоянию здоровья.

Было видно, что дед лукавил. Но выбивать из него информацию силой в планы пока не входило. В какой-то момент чувство голода стало сильнее. Я понял, что пустой живот важней мировых заговоров.

Спросил, как тут насчет еды, на что получил обнадеживающий ответ. Мы как раз доболтались до ужина. Вскоре в камеру вломились мужики в черной форме и принесли то, что можно отдаленно принять за еду.

М-да, а некоторым еще столовка не нравилась. Хотелось наслать на охранников морок и приказать принести нам куриные бедрышки в кисло-сладком соусе. Но сдержал себя, понимая, что надо хорошо затаиться. Для вида даже упал на лежанку и притворятся, будто не могу встать, слушая «искрометные шутки» охранников.

За сотни лет участия в разных интригах научился играть на публику и контролировать эмоции. Амбалы не догадались, что я подлечился и заживил ногу.

Они спокойно ушли, не обратив на Адриэля внимания. Видно думали, что он безнадежен и точно не представляет угрозы.

Я же так не считал. Долго заставлял старика поесть каши. Пришлось применить магию, улучшив вкус постной несоленой массы в три раза. Но даже этого было мало. Каша все равно оставалась дерьмом. Калорийным дерьмом, без которого сейчас никуда, особенно в положении деда.

Он съел немного для вида. Я с чувством выполненного долга от него отвалил и лег спать. Перед этим пообещал во что бы то ни стало нас вытащить.

— Говори за себя. Меня можешь разве что сжечь и развеять над морем, — занудно пояснил дед, опять зарываясь в солому.

— Поговори мне еще, пацан! Будешь ныть, закопаю тебя после смерти на безымянном кладбище Архэма, там, где хоронят бродяг, — пошутил с долей правды.

Не, а чего он разнылся? Подумаешь, восемьдесят два, мне вообще триста лет и ничего, в первом классе учусь.

— Да господин, будь по-вашему, — покорно ответил Адриэль, не желая спорить со старшим.

Я сказал ему настоящий возраст. Так что в камере была нормальная возрастная иерархия, не то что там, наверху.

Здесь и правда лучше спалось, чем в казарме. Меня поместили в холодный каменный мешок, не подумав, что я люблю холодные каменные мешки. Теперь можно хорошо отдохнуть после регенерации. Завтра встану пораньше, и приступлю к выполнению плана.

Укрылся соломой, положил под голову какую-то тряпку, впал в глубочайший сон. И да, кажется, захрапел. Неудобненько получилось, но вроде никому не мешал, Адриэлю все равно наплевать.

Подпольная операционная Пансиона. Несколько часов спустя

Во имя развалил Драала, что они подлили мне в кашу? Не, каша была нормальной. В смысле без яда и прочего. Тогда почему голова трещит, мысли путаются, а тело как будто ватное?

Утро начинается не с кофе и даже не с зеленого чая. Не успел открыть глаза, как их чуть не выжег ярчайший свет. И это после вчерашнего полумрака. Какого хрена тут происходит?

Хочу сделать утренние потягушки, но понимаю, что руки привязаны. Раскинуты в стороны, как при распятье и зафиксированы ремнями. Прям как у Ани, когда из нее хотели выкачать жизненную энергию.

Мозг быстро вышел из ступора, сознание просветлело, а тело непроизвольно сжалось от нехорошего чувства.

Все ясно. Меня накачали дурью, пока спал; принесли в эту белую комнату, привязали и… А вот это уже хреново. Я слегка поднял голову и понял, что у меня большие проблемы, по сравнению с которыми прошлые передряги ни в счет.

Не успел осмотреться вокруг, как встретился взглядом с двумя здоровенными мужиками. Это были не дуболомы, раздающие «процедуры». Люди в белых халатах и медицинских масках, в резиновых перчатках и в длинных кожаных фартуках.

Кругом какие-то острые инструменты, приборы странного вида, контейнеры. В воздухе пахнет лекарствами. Я быстро понял в чем дело, но все же невольно спросил:

— Мля, какого хрена вы делаете?

— Во дает, он проснулся. Мы же лошадиную дозу вкатили, — недоуменно сказал один гад, почесав голову через белый колпак.

— Еще и болтает, как взрослый. Хотя да… телепаты, — промычал напарник, беря со стола большой острый скальпель.

— Какого хрена вам надо? Меня нельзя убивать! — крикнул, дергаясь всем телом. Которое, кстати, было в голубоватом халате, расстегнутом на груди.

Я знал, зачем они меня притащили и что будут делать. Орал специально, чтобы потянуть время и понять, как вырваться из ловушки.