Директор немного замялся, услышав мой голос. Все же магия пока маловата, чтоб подавлять инстинкт самосохранения, который у многих работает даже в мороке.

Но я подготовил Захарыча, он не может нормально соображать. Так что поддается телепатическому внушению, кивает разбитой башкой и поворачивается к окну.

Знаю, высота тут не слишком большая, всего лишь третий этаж. Зато внизу брусчатка, а не мягкая травка. Даже если гад выживет, придется хорошо раскошелиться на лечение. К тому же, его падение вызовет сильный переполох, что позволит мне легче покинуть тюрягу.

— Что ж такое, заело! Не открывается, чтоб ее. Кха-кха, скотина, как жарко… Мля, дышать нечем, — нервно вопил Захарыч, дрожа всем телом и нелепо танцуя возле окна.

— Ну так надави посильнее. Ломай ручку, если жизнь дорога, — усмехнулся в ответ.

Что за директора детских тюрем пошли? Даже сброситься из окна нормально не могут. Не понял, какого хрена…

Я наслал удушье на Марка, а самому стало нечем дышать. Не мог же случайно заморочить самому себе голову? Я не такой идиот. Значит, это приступ болезни, проклятье или что во мне там сидит.

Состояние резко ухудшилось, я отступил к двери и понял, что не могу контролировать Марка, да и сам едва стою на ногах. Ноги предательски подкосились, перед глазами поплыли черные линии. Виски сдавил стальной обруч, а сердце стало биться неравномерно.

Во имя пламени Эрны, да чтоб тебя! Я знал, что это может случиться и заранее подготовился. Ещё вчера просканировал тело, убедившись, что все хорошо. Казалось, болезнь ушла или затаилась надолго.

Я несколько раз все проверил, не найдя в энергетической оболочке ничего необычного. Но приступ внезапно вернулся, причем в самый неподходящий момент.

— Что за срань господня тут происходит? Откуда кровь, что с моим кабинетом? — услышал я вопль директора, который пришел в себя. — Ты!!! Вот же сраный говнюк. Я тебя размажу, бастард! А ну или сюда, малолетка…

Последнее относилось ко мне. Собрал все силы в кулак, пытаясь грамотно отступить. Но было уже бесполезно. Осталось надеяться на руны и общее усиление тела.

Я слишком ценный заложник для Марка Захаровича. Он будет пытаться использовать мою силу или выдаст роду Шуваловых в качестве козла отпущения. Так что вряд ли мне грозит скорая смерть, а с остальным разберусь.

Сознание медленно отключалось. Напоследок успел улыбнуться и послать окровавленного ублюдка куда подальше. Тот, кажется, жахнул магией или мне показалось. Главное, что я провалился во тьму и вышел из нее, спустя долгое время.

Очнувшись после приступа понял… что я живой. Это вполне ожидаемо; может Захарыч и псих, но с логикой у него все в порядке. Нельзя убивать пацана, с которого можно получить массу выгоды. Зато в остальном все не очень.

Во-первых, судя по ощущениям, меня били. Чего там, еще душили, резали, прижигали магией, играли башкой в закидуху и много чего еще.

Ублюдки рассчитывали меня отделать, так сильно, чтоб больше не рыпался. Я нужен им живым, это да. Но никто не говорил о целости и сохранности. Так что старались на славу.

Не хочу их разочаровывать, но руны сработали на ура, и магическая подпитка, что работала фоном все это время. В итоге, я был покоцан, но мог самостоятельно двигаться, думать, воспринимать реальность.

У них не вышло сделать из меня овощ. Значит все они скоро сдохнут. И на сей раз я не шучу!

Пытаюсь осмотреть вокруг. Темнота. Да и глаза заплыли от сильных отеков, нужно применить регенерацию, чтоб немного их разлепить. Дальше сканирую тело: спина болит, руки тоже, голова, будто чугунный шар. Стоп, нога вроде сломана, либо трещина в кости, не понять.

Главное, не могу ей пошевелить, а попытки ее потревожить вызывают сильную боль.

Жаль, это меня остановит, но не слишком надолго. Нужно просто впасть в медитацию, сконцентрировать регенерацию на ноге и запустить процесс ускоренного срастания костей. На это уйдет уйма времени, часа два. Раньше лечил подобные повреждения за секунды. Но теперь ничего не поделать.

Удостоверился, что мне ничего грозит. Лег поудобнее, с трудом подвинув больную ногу, и приступил к медитации.

Спасибо Марку Захарычу и его прихвостням. Сами того не зная, предоставили идеальные условия для занятия магией.

А что, темно спокойно, прохладно, есть где прилечь. Но главное — тишина. Больше никакого храпа и других звуков, никто не встает в туалет, не плачет и не кашляет рядом. Они точно хотят меня уничтожить? Или я что-то не понимаю?

Мысленно усмехаюсь тупости местной шайки. Аккуратно провожу регенерацию, чтоб не тратить лишние силы и не повредить тело. Вскоре мне становится легче, потом еще и еще. Чувствую, как опухоль с лица постепенно спадает. Кости уже не болят, внутри ничего не тянет, с ногой приходится повозить, но это ничего страшного.

Я, конечно, не лекарь: делаю все коряво, работая в чужой сфере. Но это лучше, чем ничего. Вскоре уже могу согнуть ногу, начинаю медленно ее разрабатывать и наполнять затекшие мышцы энергией.

Теперь могу стоять и двигаться. Значит, можно готовиться выйти из этой… кстати да, куда меня заперли?

Не думал об этом пока восстанавливался. Но теперь стало ясно, что я не в спальном расположении, не в процедурной и не в подсобке. Меня уволокли далеко, либо глубоко, тут уж как посудить.

Лишь сейчас понял, что лежу на соломе. Неужели это сарай для скота? Нет, скорей специальный карцер. Место, куда бросают тех, кто представляет угрозу. Глаза привыкают к полумраку, плюс немного усиливаю зрение.

Становится ясно, что это тюремная камера. На сей раз без попыток косить под начальную школу. Каменные стены, бетонный пол, туалет с рукомойником, нары. В двери находится окошко с решетками, сквозь которое пробивается электрический свет. Пахнет сыростью, плесенью и еще некой дрянью.

Отлично, то, что мне надо. Больше никаких игр в училок и школьников. Меня оставили в покое, читай, дали возможность лучше подготовить побег. Осталось сделать все грамотно, не выдав себя охране.

Подумал так, решив сесть за маленький столик, что был приделан к стене. Понял, что на меня кто-то смотрит. Напрягся, не понимаю к худу или к добру.

Понял, что куча соломы поодаль может иметь глаза. Пристально уставился на нее, чувствуя мозговую активность. Хотел окликнуть обитателя соломенной кучи, но тот сам подал голос.

— Здрав будь, добрый человек. Как тебя так угораздило? — слабым старческим голосом спросил незнакомец и высунул голову из соломы.

— Меня? — переспросил, не знаю, как реагировать. Сердце старика почти что не билось, мозги работали слабо.

Такое чувство, что это оживший труп. Тем не менее, он со мной говорил. Обычно такие встречи случаются неспроста; посмотрим, что скажет новый знакомый.

Старик, вылезший из соломы, выглядел очень странно. Нет, безумные глаза, растрёпанная борода и впалые щеки тут не при чем. От него веяло благородством. Он походил на князя, которого заточил в темницу предатель.

Манеры, мимика, жесты — все как у благородных господ. Я сразу понял, что это не крестьянин и не работяга с завода.

Старик хотел встать с лежанки и подойти, но не смог. С трудом сел на край и уставился на меня. Его сухие губы тронула чуть заметная улыбка, а в глазах блеснула искорка жизни.

— Сильно тебя жизнь помогала, любезный. Но ничего, чем смогу посодействую. Хорошо, что ты меня встретил, — сказал, видя, как моя челюсть чуть не падает на пол.

— Ты? Мне? То есть у тебя у самого вид не очень, — ответил, забыв про приличия, и что нахожусь в чужом теле.

— Кстати, кто ты такой, почему тебя сюда заперли? — добавил, придя в себя, чтоб собрать хоть какую-то информацию.

— Я тот… кто любил говорить правду. И случайно договорился… — уклончиво ответил сокамерник. — А заперли меня сюда, чтоб убить.

Меня поразило его спокойствие. Другой бы на его месте бился в припадках. Конечно, это бы не сработало, но люди часто так делают.