— Хана тебе, очкарик! Готовься сдохнуть! — завизжал холоп, прыгая на меня диким зверем.

Он провел корявую серию, пытаясь бить руками и ногами. Но был нюанс. Теперь тело Сани сыграло мне на руку; благодаря своим габаритам легко уходил от атак, прыгая в разные стороны и изматывая противника.

Сам наносил сильные для своего возраста удары, атакуя прыщавого снизу. Поганец получил по ногам и в живот, не в силах ничего сделать. Ему пришлось отступить, испытывая сильную боль. Пацан не понял в чем дело, как споткнулся о лежащую швабру и грохнулся на спину.

— Ааа ты за это ответишь! Еще раз припрешься в столовку, башку оторву, — жалобно заскулил он. Тут у меня сдали нервы. Решил проучить наглеца, так, чтобы больше не разевал свою рожу.

Я серый кардинал империи, глава Ордена архимагов. А тут, какой-то дрыщ будет на меня наезжать.

Плюю на всевозможные ограничения. Бросаюсь на прыщавого недоделка, сажусь сверху и начинаю месить кулаком его рожу. Смотрится очень нелепо: мелкий оседлал длинного подростка и лупит его маленькими ручонками.

Но ручонки усилены рунами и заряжены магией. Я быстро разбил нос противнику, поставил несколько синяков и расквасил губу.

— Отстань, отвали! Он припадочный… снимите его с меня, — заливаясь кровью орал Паша или как там его звали.

Меня действительно скоро сняли, но я успел знатно отделать прыщавого недоумка. Он будет обходить стороной семилеток, особенно тех, кто в очках. И это, не говоря о позоре среди коллег. Ведь его, по суди, от…дил ребенок. После такого лучше сразу уволиться.

Я тоже нажил себе геморрой. Забыл, что в тюрьме есть охрана. Которая работает, как часы, когда лупят кого-то сильного и, как солнечные часы в непогоду, когда насилию подвергаются беззащитные.

В общем, меня тащили по коридору в процедурную комнату. Амбалы обещали забить меня до смерти за «грубый публичный проступок». Что ж, плевать, пусть попробуют. Забавно смотреть как они пыжатся, рассказывая на серьезных щах, что меня ожидает.

Вскоре я оказался в другой процедурной, амбалы тоже другие. Они быстро кинули меня на лежанку и стали готовить розги, общаясь между собой.

— Ну что, Петь, штук тридцать дадим, — сказал большеголовый.

— Ага, будет в волю. Если не сдохнет, пусть празднует второй день рождения, — ответил мужик с длинной шеей.

— Слышь, а тому полотеру годов шестнадцать. Как очкарик его отмутузил? — спросил большеголовый, замерев на секунду.

Надо быстрей дорабатывать план побега, иначе о моих способностях вскоре все догадаются. Не палиться в моей ситуации невозможно. А полностью раскрывать расклад слишком рано.

— А я почем знаю? Хилый этот прыщавый, его и крыса амбарная отмудохает. Хорош болтать, принимайся за дело, а я его придержу, — ответил длинношей, подходя ко мне ближе.

— Крыса, говоришь? Как-то странно, — промычал большеголовый, но спорить не стал.

Он взял орудие «процедур», приготовился и нанес хлесткий удар. Не по мне, а по заднице своего напарника. Последний игриво улыбнулся, провел рукой по ушибленному месту и сказала:

— О я-я, даст ист фантастишь! Делай мне больно, сильнее!

— Тебе нравится, противный? Так получи же еще, — воскликнул небритый мужик, шлепнув напарника снова.

Что? На мой взгляд вышло забавно. Не такой уж я и злодей, как всем кажется. Вместо страшной иллюзии напустил на них что-то веселое. Пусть позабавятся, пока никто не видит.

А я на телефон сниму для истории да друзьям их побыстрому раскидаю. Чтоб те тоже зарядились юмором и позитивом.

Ближайшие несколько минут амбалы били друг друга розгами в разных позах. Жаль, что через штаны, но для начала сойдет.

Я вытащил дешевый смартфон из кармана большеголового и снял пару видео роликов. Наши кристаллы связи были слегка другие. Но память Александра хорошо помогла, да и руки носителя помнили, что к чему.

Так что быстро сделал дела, вернув телефон на место. К тому времени амбалы опомнились, замерли, как вкопанные, почесывая горящие задницы, и задались вопросом, кто их отделал.

Как только морок стал проходить, я быстро покинул пыточную и вернулся к своим. Какие ко мне вопросы? Да никаких. Очкарик не виноват, они сами. А у парочки любителей боли теперь много проблем.

Это все очень весело, но пора ускоряться. Сегодня ночью нужно провести глубокую медитацию, максимально усилив тело. У меня нехорошее предчувствие, которое говорит, что пора делать ноги. Чем больше тут остаюсь, тем опаснее. Это не база отдыха с юными девами, задерживаться здесь лучше не стоит.

Марк Захарович сидел в кабинете, глядя в стену суровым взглядом. У него был неприятный разговор с патриархом рода Шуваловых. Граф оказался не дураком и не бросился рвать всех и вся.

Он дал Марку немного времени, чтобы выяснить, кто убил сына. Если директор проведет расследование, то получит награду. А причастные к заговору умрут в страшных муках. Если Марк не сможет нарыть что-то стоящее, сам сменит свой кабинет, на подземный офис с деревянной отделкой.

Нужно было хорошо поднапрячься, рассматривая все варианты. Еще недавно Марк Захарович посчитал бы себя сумасшедшим. Но теперь рассматривал теорию заговора, будто это была чистая правда.

В дверь громко стукнули. Потом она резко открылась, и в кабинет вошли два охранника, ведущие избитую женщину в серой робе.

Марк вежливо предложил ей присесть, сам натянуто улыбнулся и тихо спросил:

— Как дела, Марья Ивановна? Надеюсь, вам стало лучше?

— Что? Марк, это какой-то бред. Почему меня там держали? Морили голодом… били… — простонала Ивановна, поправляя немытые волосы.

— Потому что вы были в расстроенных чувствах. Несли откровенную чушь. Стоит выпустить вас на волю, как, чего гляди, не то ляпните, привлекая к нам повышенное внимание, — аккуратно пояснил директор.

— Я не в жизнь, вы же знаете, господин! Мы все тут бумаги подписываем. С какого перепугу мне говорить? Я просто правду сказала и все, — выпалила надзирательница, пустив слезу и не понимая, в чем она виновата.

— Правда, это хорошо, Марья Ивановна. Но она часто бывает горькой, не так ли? Возможно, мы испугались подобной горечи и перегнули с воздействием. Если так, вы получите щедрую компенсацию. А пока, будьте любезны, расскажите еще раз, что с вами недавно случилось? Почему вы громко кричали и напали на Ирину Петровну? — произнес директор, играя в доброго полицейского.

Дамочка поерзала в кресле, чувствуя явный подвох. Она с трудом подобрала слова и кое-как ответила:

— Вы знаете. Мне кое-что почудилось, но уже все нормально.

— Мария… давайте без этого, — снисходительно улыбнулся директор. — Расскажите все еще раз, со всеми подробностями. Это ваш единственный шанс попасть на свободу. Обещаю, что теперь моя реакция будет другой. Я вижу, прогресс в вашем поведении, дорогая. Ну же, решайтесь. Иначе буду вынужден приказать оставить вас на неделю, там, где вы провели эти дни.

Марья сглотнула слюну и с опаской посмотрела вокруг. Затем собралась с духом и начала говорить, мысленно готовясь к самому худшему.

Зашло начало книги? Не забудьте поставить лайк! Это важно. А за каждую награду с меня чибик с главным героем)

Женщина выдавливала из себя каждое слово, ожидая подвоха. Но спустя долгих пару минут ничего не случилось. Марья слегка осмелела и ускорила свой рассказ. Марк Захарович монотонно кивал головой, что придавало надзирательнице уверенности.

В какой-то момент, директор вытаращил глаза, вздрогнул и рявкнул:

— Постой! С этого места подробнее! Остальное не интересно, вспомни именно этот момент.

— Простите? Я не совсем понимаю, — смутилась допрашиваемая. — Вы хотите знать, как я заполняла отчеты, когда спиногрызы работали? Там надо было написать сколько суммарно заряда, количество артефактов опять же…

— Нет, идиотка! — сорвался Марк, потом сменил тон и сказал: — Ладно, извини, я случайно. То есть, мне плевать на отчеты. Что было с тем пацаном? С этим, которого ты приказала пороть?