Я больше не была лунной фейри. Я стала чем-то средним между светом и тьмой. И я любила это. Наш ребёнок тоже будет таким. Я прижала ладонь к животу, пока мы подходили к покоям моего брата.

Два иссосских стражника стояли у двери, и один из них открыл её, как только Атэлин кивнул.

Я внезапно ощутила благодарность за то, что Гаэль оставил моего брата. Атэлин с честью принял свою роль управляющего. Гаэль бы так не поступил. Я была уверена.

Войдя внутрь, я поспешила к кровати брата, обогнав Атэлина. Няня сделала поклон и быстро удалилась.

Было странно видеть его лежащим так неподвижно. Мой брат всегда был мужчиной действия, движения.

Его глаза были закрыты. Я села на край его кровати и положила руку на него.

— Баэлинн. Ты меня слышишь?

Его лицо было болезненно бледным, красивые белые волосы прилипли к лбу и заострённым ушам от пота. Когда он открыл глаза, я закусила губу, чтобы сдержать звук. Его глаза больше не были насыщенно-фиолетовыми, как у меня. Их почти полностью поглотил белый цвет. Болезнь действовала быстро.

— Уна? — его брови нахмурились. — Мне опять снится сон?

— Нет, — уверила я, беря его руку в свои и прижимая её к своей щеке. — Я здесь, брат.

Его хмурое выражение стало ещё более обеспокоенным, прежде чем его взгляд скользнул через моё плечо туда, где, я знала, стоял Голл. Сорин и Кеффа остались за дверью.

— Ты действительно здесь? — его лицо озарилось слабой улыбкой. — Он позволил тебе прийти, чтобы попрощаться?

Моё сердце сжалось от мысли, что Баэлинн стоит на пороге смерти. Болезнь прогрессировала в нём куда быстрее, чем это было с нашим отцом. Казалось, мутация вируса сделала его более агрессивным. Благодарение богам, теперь у меня была сила исцелить всех, кто заражён.

Взгляд Баэлинна вернулся к Голлу.

— Спасибо, что позволил ей прийти.

— Я ничего не позволял, — Голл мягко коснулся моего плеча, прежде чем его рука опустилась. — Как королева Нортгалла, она может делать всё, что захочет.

Баэлинн снова нахмурился, его взгляд метался, между нами.

— О чём это он говорит? — спросил он у меня. — Королева?

Я кивнула, пытаясь сдержать слёзы.

— Это правда, брат.

И тогда он сделал то, чего я совсем не ожидала. Он рассмеялся.

— Теперь я точно знаю, что это не сон. Только моя упрямая сестра могла войти в Нортгалл пленницей и выйти оттуда королевой.

Я рассмеялась вместе с ним, вспомнив, как он всегда говорил, что я слишком упряма для собственного блага, и это однажды заведёт меня в беду.

— Я пришла, чтобы помочь тебе, Баэлинн.

— Как?

Я выдохнула, коротко рассмеявшись:

— Этот рассказ слишком длинный, чтобы рассказывать его сейчас. Тебе просто нужно лежать спокойно.

— Я вряд ли способен на что-то другое, сестра.

Его сарказм не шел ему. Он всегда был тем, кто надеялся на лучшее, тем, кто был решительно настроен найти выход из любой ситуации. Он был уверен, что мы каким-то образом выиграем войну, вплоть до того момента, когда враг уже оказался в Иссосе, у наших ворот. Даже тогда он пытался убедить меня не подписывать договор.

Улыбнувшись ему, я приложила обе ладони к льняной рубашке, покрывающей его грудь. Мне не нужно было произносить никаких магических слов, чтобы призвать силу. Она всегда была рядом, готовая вырваться наружу. Я была переполнена исцеляющей магией.

Не произнося ни слова, я позволила этой силе течь по моим рукам, сквозь пальцы и в Баэлинна. Он ахнул, его рот раскрылся в изумлении, голова откинулась назад, глаза закрылись. Он положил руку поверх моей. Зеленоватое сияние, будто эфирное, лилось из моих пальцев в его тело.

Когда я поняла, что этого достаточно — я не знала, как именно я это поняла, но знала, — я убрала руки. Его глаза открылись, сверкая, как драгоценные аметисты.

— Клянусь богами, Уна. Ты творишь чудеса.

— Нет, брат. Это дело богов. Но я могу исцелить всех, кого коснулась чума.

Я знала, что это моя цель. И как новая королева Нортгалла, я, жена короля-призрака, исцелю как светлых, так и тёмных фейри. Не принцесса Иссоса, а та, что стоит между светом и тьмой. Я знала, что именно этого хотела Богиня Эльска. Фейри, способная исцелять больных, очистить земли от этой чумы. Начать всё заново.

Баэлинн попытался сесть и выбраться из постели, не потому что был слаб, а потому что няня так тщательно завернула его в одеяла. Я быстро встала, а Голл помог ему подняться.

— Спасибо, — с искренней благодарностью произнёс он, а затем открыл объятия для меня.

Я бросилась к нему, обняв его с облегчением. Мы так стояли несколько мгновений, пока он не повторил:

— Спасибо.

Я отстранилась, готовясь сказать ему, что благодарить меня не за что. Это была причина, по которой я пришла сюда, и причина, по которой я буду путешествовать по Лумерии, а затем через Нортгалл, чтобы исцелить всех от этого страшного недуга. Но он не смотрел на меня. Он не благодарил меня. Он смотрел на моего мужа.

Голл склонил голову в знак ответа, а затем сказал:

— Я оставлю вас наедине и подожду снаружи.

Он мягко коснулся моей спины и бесшумно вышел.

— Баэлинн?

Мой брат повернулся ко мне, его взгляд следил за уходящим Голлом, а на лице всё ещё была нахмуренная задумчивость.

— Каким был отец в конце? — спросила я.

Его выражение смягчилось от печали.

— В ночь, когда он умер, он произнёс твоё имя.

— О, Баэлинн.

Моё сердце сжалось от того, что меня не было рядом, чтобы попрощаться с ним.

— Я солгал ему, — сказал он с едва заметной кривоватой улыбкой. — Я сказал, что ты счастливо замужем за достойным домом и живёшь далеко от Иссоса.

Я улыбнулась:

— Это не ложь.

Он моргнул, на его лбу проступили морщинки беспокойства.

— Не ложь?

Я покачала головой:

— Я очень счастлива.

— Благодарение богам, — он вновь обнял меня. — Жаль, что тебя не было здесь в конце. Но он ушёл спокойно.

На мгновение я задумалась, могла ли я помочь отцу, учитывая, насколько далеко зашло его состояние из-за болезни. Она давно лишила его почти полностью речи и способности даже ходить. Думаю, мне предстояло узнать, насколько эффективна моя исцеляющая магия, когда я начну помогать другим жертвам.

Но затем меня посетило грустное осознание: возможно, боги не хотели, чтобы мой отец жил. Они не хотели, чтобы я исцелила его. Отец любил меня, но он также отправил Вайламорганалин в изгнание, когда она всего лишь поведала ему правду своего видения. Она была отправлена на смерть в подземельях, когда другой король также отверг её пророчество.

Вайла была отмечена богами, чтобы передать своё послание. За это её отвергли и убили. Теперь оба этих короля мертвы. Я не могла не почувствовать — и, хотя это было печально, — согласиться с тем, что в этом есть справедливость.

Мой муж и король не станет игнорировать богов. Как и я. Мы примем их наставления, ступая на этот новый путь вместе.

Я сжала руки брата, чтобы посмотреть ему в лицо, и морщила нос:

— Тебе нужен душ.

— Прости за мой неряшливый вид, сестра, но, кажется, я думал, что умираю ещё несколько минут назад, — улыбнулся он, и на его лице заиграл лёгкий румянец.

Я сжала его плечи, затем направилась к двери:

— Я попрошу приготовить для тебя ванну.

— А затем я отведу тебя к отцу.

Я остановилась у двери, обернувшись к нему. На его лице вновь появилось то строгое выражение, к которому я так привыкла.

— Прости, Уна. Если ты пострадала из-за меня, из-за моих ошибок.

Он всё ещё не понимал и не верил до конца, что я нахожусь именно там, где должна быть.

— Я не страдала от рук короля Голла. Можешь быть спокоен.

Он наконец улыбнулся, и я позволила ему собраться, чтобы попрощаться с отцом.

***

Я положила небольшой букет первоцветов на гробницу отца и долго стояла перед семейным склепом за дворцом. Голл находился рядом, позади меня, безмолвно, но поддерживающе.