Костяные стражи тащили мешок между собой, и существо внутри, чей шум служил ужином для нежити, слабо сопротивлялось. Мои заострённые уши уловили приглушённый звук, и я вздрогнул: этот голос был… женский.

Скривившись, я подскочил к прутьям, крепко вцепившись в них. Никогда раньше они не бросали женщину на растерзание нежити. Жертвами, которых сбрасывали в яму, обычно были мятежники — духи фейри, которые якобы предали моего отца, или светлые фейри, пойманные у границы. Но женщины — даже самая немощная старуха, лишённая магии — не была обречена на участь быть скормленной чудовищам.

— Отпустите меня, — раздался слабый крик из холщового мешка, когда один из стражей положил его на платформу над ямой.

Я сжал зубы, услышав её отчаянную мольбу, но ничего не могло подготовить меня к тому, что случилось, когда они развязали мешок, и она рухнула на каменный пол платформы.

Из глубины моего горла вырвался рык, когда комната озарилась мягким сиянием, окружившим это прекрасное существо — избитое и покрытое синяками — чьи тонкие руки теперь были крепко зажаты мерзкими костяными стражами. Когда она пыталась вырваться, я заметил открытую рану на её спине, видимую сквозь разорванное платье. Её крылья были оторваны от тела. Мои пальцы сжали прутья ещё сильнее.

Её кожа была такой же гладкой и белоснежной, как мрамор, добываемый в северных горах Сольгавии. Белоснежные волосы были грязными и спутанными, пряди каскадом спадали вокруг её лица, залитого страхом. Её платье из тончайшей ткани было разорвано и обветшало.

Хрупкая светлая фейри. Она была юной, совсем девочкой. Невинной. Внутри меня все сжалось от жестокости этого зрелища.

Когда она повернула своё ангельское лицо к яме, в её взгляде отразился ужас.

— Нет! — Первое слово, произнесённое мной за всё время заключения, вырвалось из моего горла грубо и неистово.

Моя магия откликнулась на этот призыв, пронзая тело дрожью, ударяясь о чары клетки, словно ликуя от искры жизни.

Костяные стражи прицепили её к крюку, свисавшему над платформой, и привязали её потрёпанными верёвками. Вместо того чтобы бороться, она вцепилась в крюк, будто он мог стать её спасением.

Отчаянно она смотрела то на стражей, то вниз, в глубину ямы. Один из костяных стражей нажал на рычаг, и её медленный спуск начался. Она вскрикнула, и её крик пронзил мои плоть и кости, пробегая по телу, как ядовитая змея, проникая внутрь. Эфемерная сила будто стегала меня, принуждая действовать. Сейчас.

— Нет, — повторил я, горя гневом, направляя его в свою магию, позволяя силе, скрытой в моей королевской крови, взорваться потоком. Магия ответила, наслаждаясь агрессивной яростью, сжигая темноту, жившую во мне и сдерживаемую слишком долго.

Сила тёмного фейри была живой, доминирующей, жаждущей свободы. И моя сила вырвалась наружу.

Мои мышцы напряглись, и я направил свою энергию в железо, разорвав цепи с неожиданной лёгкостью. Казалось, что чары вовсе не были для меня преградой. Мне лишь требовалось сильная эмоция, чтобы освободиться.

Мой взгляд устремился на испуганную фейри, чьи тонкие руки цеплялись за крюк, опускавший её к смерти.

Как только нижний край крюка достиг протянутых рук шипящей и стонущей нежити, я заревел от ярости.

Взрыв красного света прорезал тьму, чары разлетелись, и железные прутья покорились моей воле с пугающей лёгкостью. Я проскользнул сквозь открывшееся пространство и помчался к яме.

Она вскрикнула, когда нежить начали рвать её тонкое платье, царапая её обнажённые ноги. Её рот открылся в беззвучном крике, а я снова заревел.

Мчась по подземелью, я взмахнул рукой в сторону существ, которые тянулись к крюку, пытаясь затащить её вниз. Фейский огонь хлынул из моего тела, и волна восторга охватила меня, когда пламя превратило дюжину нежити в пыль. Тёмная победа наполнила меня воодушевлением, которого я не знал прежде.

Девушка подняла глаза от крюка, за который цеплялась, её ясный фиалковый взгляд был полон отчаяния и страха. Я проскользнул через яму и оказался на крюке, раскачивая нас, как маятник.

Я произнёс одно слово, и верёвки, связывавшие её, обратились в прах, после чего я прижал её к себе. Она ахнула, но не сопротивлялась, пока я шагал по стонущим останкам нежити, пытавшихся стащить нас вниз. Мои ботинки с железными набойками трещали, ломая черепа и кости, пока я использовал нежить как ступеньки, чтобы вытащить нас из ямы.

Всё это время я крепко держал её, следя за тем, чтобы не оцарапать её шёлковую кожу своими когтями. Я перепрыгнул через нежить, оказавшись на шероховатом каменном полу подземелья. Её тонкие руки обхватили мою шею.

До того, как костяные стражи поняли, что происходит, я прошептал:

— Этелинэ, — и взмахнул рукой.

Из моих пальцев вырвалось пламя, превращая стражей в прах. Сила текла сквозь меня, словно забытая река, вновь открывшая путь через давно покинутую долину.

Это было величественно.

Пробираясь через тёмные коридоры, которых я не видел уже десятилетия, я поспешил по заброшенным переходам, уходящим подальше от замка. Девушка дрожала в моих руках, её зубы стучали. Подняв её выше и стараясь не задеть раны на её спине, я прижал её к себе и, тихо ступая, двинулся по теням, зная лучший путь к выходу.

Меня охватило странное чувство правильности. Вопреки воле отца, я собирался покинуть его яму смерти. И с собой я забирал одно из его измученных созданий.

Скрежет шагов по камню за поворотом заставил меня замереть. Девушка затаила дыхание, почувствовав опасность. Быстро развернувшись, я направился в другую сторону. Неподалёку от главного блока была небольшая ниша, где меня держали. Я видел, как костяные стражи проходили туда-обратно десятилетиями.

Я скрылся в нише, обнаружив маленькую камеру без решёток, где на столах громоздились всевозможные острые инструменты. Некоторые из них были покрыты тёмно-красной кровью светлых фейри.

— Не смотри, — прошептал я ей на ухо. Мне не хотелось, чтобы она закричала при виде крови и выдала нас.

Она прижалась лицом к моему плечу, пока я прижимался спиной к стене рядом с входом. Шаги приближались.

Я осторожно опустил девушку на пол. Она бесшумно встала на босые ноги, и я подтолкнул её к дальнему углу, подальше от входа. Схватив со стола короткий, остро заточенный нож, я прижался к стене у входа, скрываясь в тени.

Шаги становились всё громче, приближался всего один страж. Как только массивная фигура пересекла вход в нишу, я выскочил из тени, схватил его за рог и резко дёрнул голову в сторону, после чего легко перерезал ему горло. От неожиданности он почти не сопротивлялся, и, когда наконец осознал, было уже поздно. Я нанёс второй удар, глубже, так что частично обезглавил его. Он рухнул с глухим стуком.

На нём был тяжёлый меховой плащ. Вероятно, это один из тех стражей, которые патрулируют лес в поисках новых жертв для подземелий или охраняют ближайший выход из замка. Возможно, это даже он захватил лунную фейри, стоявшую сейчас рядом со мной в нише.

Рыча, я встал над неподвижным стражем, его синяя кровь растекалась по каменному полу. Я быстро разрезал шнуровку на плаще у его горла и, толкнув его гигантское тело сапогом, снял плащ. Я спрятал нож за пояс своих просторных штанов.

Когда я вернулся в нишу, там было тихо. На миг мне показалось, что девушка убежала от страха.

— Эй, фейри, — неуклюже позвал я, не зная, как к ней обратиться.

В дальнем углу мелькнуло движение, и она вышла из тени, всё ещё дрожа, глядя на тело стража за моей спиной.

Я протянул ей плащ.

— Знаю, он дурно пахнет, но на улице ты замёрзнешь до смерти.

По запаху снега на плаще я понял, что сейчас зима. Девушка быстро шагнула ко мне и позволила накинуть его на её плечи, подол доходил ей до лодыжек.

— Я понесу тебя, — указал я на её босые ноги. — Без обуви ты замедлишь нас.

Она только кивнула, сильнее сжав на себе грязный меховой плащ. Я поднял её на руки, переступил через мёртвого стража и поспешил к выходу из замка.