Воин снял капюшон, а затем поднял свой длинный, изогнутый меч, стиснув его обеими руками.

Я ахнула, мгновенно узнав его лицо. Он шагнул между мной и королём, который наконец обрёл голос.

— Голлайя.

— Здравствуй, отец, — его низкий голос звучал спокойно, уверенно и смертельно. — Вайла была права.

Затем он взмахнул мечом с точностью и силой, рассёк горло короля Закиэля. Синий кровавый поток брызнул в воздух, придворные закричали, но я стояла в оцепенении, наблюдая, как голова короля упала на каменный пол.

ГЛАВА 4

ГОЛЛ

Вокруг меня заискрила магия, окутывая меня ореолом силы. Я знал, что, глядя на отрубленную голову отца — его глаза остекленели, но всё ещё сохраняли королевскую важность, — что трон принадлежит мне по праву. Боги подтвердили это мощным всплеском магии, даруя мне моё законное наследие и место короля.

Но прежде я должен уничтожить преданных воинов отца.

Четверо моих людей, находившихся в зале, уже обнажили свои мечи и убили половину его Обречённых. Придворные бросились к выходу, но Сорин сделал свою часть работы, убив стражу снаружи и заперев дверь.

С лёгкостью, которая почти удивила меня, я призвал свою магию. Держа окровавленный меч в одной руке, я поднял другую в сторону Эрлика — ненавистного мне больше всех, того, кто когда-то лично бросил меня в подземелье Нäкт Мира. Сейчас он замахивался мечом, направленным на одного из моих союзников.

— Этелин, — прошептал я.

Из моей ладони вырвалось пламя, словно огненная стрела, ударившая в Эрлика прежде, чем его клинок успел достичь цели. Он моментально вспыхнул, а затем рухнул на пол, превратившись в груду обугленных костей и пепла.

Я проделал то же самое с последними его воинами Кел Клисс, распылив остаток преданной стражи отца на чёрные обломки.

В зале остались лишь плачущие и всхлипывающие придворные, включая членов совета, наделённых значительным влиянием среди нашего народа.

Я вложил длинный меч в ножны, и мои люди окружили меня, хотя я избегал даже взгляда на принцессу. Ещё не время.

Переступив через тело отца, я наклонился, ухватился за один из его рогов и поднял голову вверх. Одна из дам при дворе отца потеряла сознание.

— Я — Голлайя Вербейн, сын Закиэля, истинный наследник трона Нортгалла, — провозгласил я твёрдым голосом. — Присягните мне на верность немедленно, и я пощажу вас.

Никто не колебался, даже члены совета. Мгновенно все опустились на колени. Я опустил голову отца у себя в руке, удивляясь, как она легка, как будто вес головы короля должен был быть значительнее. В смерти он оказался совсем незначительным.

— Открой дверь, Пулло, — скомандовал я.

Пулло бросился к двери и постучал коротко четыре раза, затем ещё дважды, выдерживая паузу, сообщая Сорину, что задача выполнена.

Сорин толкнул дверь и вошёл с дюжиной моих воинов, клинки которых были перепачканы синей кровью. Как и мой. Глубокое удовлетворение проникло в меня. После всех этих лет я добился этого.

Взгляд Сорина упал на тело отца за моей спиной, затем на мою руку. Его губы тронула лёгкая усмешка, затем суровое выражение снова закалилось решимостью.

— Ворота заблокированы и охраняются. Мой король.

Я приподнял бровь. Я ещё не был королём.

— Заприте придворных здесь.

— А что насчёт неё? — Он кивнул на принцессу за моей спиной.

Наконец я посмотрел на неё. О боги, она была великолепна. Взрослая женщина, как сказала Хава, но эти слова не передавали и половины. Передо мной стояла лунная фейри — светлая, гордая, окружённая врагами.

Она прижалась к колонне, наблюдая за мной с удивительным спокойствием, её взгляд метался между телом моего обезглавленного отца и мной. Я шагнул вперёд, не в силах стоять на месте, словно ведомый какой-то глубинной силой. Её глаза расширились, её взгляд опустился на мою руку. Я почти забыл.

Повернувшись, я протянул голову Сорину.

— Позаботься об этом. Я займусь принцессой.

Сорин взял голову, ухватившись за один из рогов.

— Затем расчистите подземелья, — добавил я. — Дракмир будет охранять лес, чтобы никто из стражи не сбежал туда.

Сорин коротко кивнул и позвал в коридор. Вошли ещё дюжина вооружённых союзников.

— Убей советника Келлока, — прошептал я Сорину. — Он неклиам.

Я сомневался, что он рискнёт пойти против меня теперь, когда отец мёртв и я первый в очереди на трон, но я не мог позволить себе рисковать. Неклиам мог оживить близлежащие трупы и подчинить их своей воле, как это делал мой отец. Видя, сколько мёртвых теперь лежит на полу тронного зала, лучше было обезопасить себя, выключив его.

Сказав это, я отбросил меч и повернулся к принцессе, наблюдая с интересом, как её сдержанность исчезла, когда я пересёк разделяющее нас пространство в три длинных шага.

Боги, я не был готов к тому, насколько чертовски красивой она стала. Её большие фиолетовые глаза вглядывались в мои, её горло нервно двигалось, когда она сглотнула. Прежде чем она успела открыть рот и что-либо сказать, я нагнулся, закинул её на плечо и направился к выходу.

Она тут же начала вырываться, жалобно шепча «нет» и безуспешно царапая мою чёрную броню.

— Пулло! Тиерзель! Со мной, — крикнул я.

— Да, ваше величество, — громко ответили они в унисон, их шаги эхом отдавались позади меня.

— Поставьте меня на землю, — вскрикнула она, бесполезно пытаясь вцепиться в мою броню.

Не направляясь наверх, я направился прямо к неприметной двери под лестницей и открыл её.

— Ждите здесь, — сказал я Пулло и Тиерзелю у двери.

Гостиная выглядела точно так, как я её запомнил. Небольшая и без окон. Одна из стен была заставлена полками с книгами, рядом стоял огромный чёрный мраморный стол, за который мой отец никогда не садился. С другой стороны комнаты находился камин — сейчас холодный и пустой — перед ним стоял удобный комплект кресел.

Я опустил принцессу с плеча и усадил её в кресло. Она попыталась ударить меня по лицу, когда я выпрямился, но я поймал её тонкие запястья.

Её бледная кожа была покрыта розовыми пятнами — грудь, шея и щёки горели румянцем. Но она молчала. В этом не было нужды.

Она освободилась из плена моего отца и попала в мой. Я крепко держал её хрупкие запястья в своей большой ладони, осознавая, насколько она была на самом деле слаба и беззащитна. Я сжал её руки крепче, чтобы напомнить об этом.

Затем я наклонился ближе, чтобы она могла увидеть это в моих глазах. Теперь она принадлежала мне. Я покачал головой и произнёс одно, веское слово:

— Нет.

Она вздрогнула, моргнула, быстро прогоняя появившиеся было слёзы. Сжав челюсти, она посмотрела на меня с ненавистью, которая жгла в её сердце.

Хорошо. Это поможет ей.

Выпрямившись, я отпустил её и вышел из комнаты. Закрыв за собой дверь, я повернулся к Пулло.

— Охраняй эту дверь, ценой жизни. Никто не должен войти. Ты меня понял?

Пулло стиснул зубы. Он хотел участвовать в битве, это я знал, но он был одним из моих лучших воинов, и я мог ему доверять.

Я сжал его плечо когтистой рукой, слегка встряхнув.

— Скажи мне, что ты понял приказ, Пулло. Не покидай эту дверь.

— Не покинем, — ответил Тиерзель, единственный человек, которому я доверял не меньше, чем Пулло.

— Ценой наших жизней, — добавил Пулло.

Я одобрительно кивнул им и направился к лестнице, ведущей в подземелье. Ещё один отряд воинов уже ждал меня, и они пошли за мной.

По мере того, как мы спускались всё глубже, шум битвы становился всё более далёким и приглушённым. Лабиринт коридоров и камер, из которых состояло подземелье, был довольно обширным. Когда мы вышли на главный этаж, там не было никого.

— Похоже, костяные стражи уже пустились в бегство, — сказал я, обнажая чёрный стальной кинжал у пояса. — Найдите их и убейте всех.

Стражники моего отца в подземелье были околдованы кровавым заклятием, которое заставляло их подчиняться только ему. Теперь, когда он был мёртв, они впадут в безумие и превратятся в бездумных убийц. Их нужно было уничтожить.