— Ты не понимаешь, что тебя ждёт, девчонка, — выплюнул он. — Послушай меня…

Офелия рассмеялась, оборвав его.

— Кажется, это моя проблема, не так ли?

Она подошла к двери, Блэквелл следовал за ней, не сводя глаз с Синклера, чтобы тот не ринулся на неё. Офелия схватилась за ручку и потянула, но дверь не сдвинулась. Она обернулась к Блэквеллу, вопросительно подняв брови.

— Ты должна назвать имя создателя, чтобы открыть её, — пояснил он. — Вот почему я не мог помочь тебе раньше. Я не мог произнести его имя, пока ты сама его не узнаешь. Обычно финалист получает имя на десятый день, но… это всё равно должно сработать.

— Предупреждаю тебя, девчонка, — процедил Синклер. — Ты об этом пожалеешь.

Офелия не обратила на него внимания. Глубоко вдохнув, она повернулась к Блэквеллу.

— Ты действительно веришь, что мы всегда сможем найти путь друг к другу? Ты говорил, что ничто не сможет остановить тебя, если я буду нуждаться в тебе. Что ты разорвёшь вселенную на части, чтобы сдержать это обещание. Ты всё ещё веришь в это?

Он поднял руки и нежно взял её лицо в ладони.

— Всем своим существом. Когда ты войдёшь в эту дверь, это не будет последней нашей встречей.

— Ты обещаешь? — прошептала она.

— Клянусь, ангел, — тихо ответил он.

Она кивнула и произнесла:

— Салемаэстр.

Раздался тяжёлый металлический щелчок, и на этот раз, когда она потянула за ручку, дверь поддалась. За рамой простиралась лишь тьма, наполненная мощной энергией. Блэквелл отпустил её, с болью наблюдая, как она переступает порог.

Мощный поток воздуха подхватил её и потянул внутрь, дверь с громким стуком захлопнулась за её спиной, отрезав её от Блэквелла и особняка.

Порывы ветра продолжали тянуть её тело, пока она не оказалась перед одиноким пятном света. Коснувшись ногами земли, она закружилась на месте, прищурившись, пытаясь разглядеть хоть что-то в теневой бездне.

— Эй! — позвала она. — Салемаэстр! Я пришла за своим призом.

Ответа не было. Только тишина. Минуты текли, а может быть, и часы, пока она ждала во тьме. Нетерпение нарастало в её груди. Она хотела справиться с этим сама. Для себя. Но в голове всё чаще мелькала мысль: что, если она призовёт Блэквелла? Возможно, ей не хватает какой-то детали, ведь она не получила ни единой подсказки для этого испытания.

Позови его, сказала она себе. Просить о помощи не значит быть слабой. Ты всё равно станешь победительницей.

Она позвала Блэквелла и стала ждать. Ответа не последовало.

Может быть, на этом уровне его нельзя призвать, подумала она.

Но вдруг энергия вокруг неё изменилась, пространство заполнилось силой, с какой она ещё никогда не сталкивалась. Где-то за пределами маленького светящегося круга, в котором она стояла, послышались шаги.

— Здравствуй, ангел, — раздался глубокий, бархатный голос.

Блэквелл шагнул в круг света.

— Хорошо, ты услышал меня, — с облегчением сказала она. — Ты знаешь, что мне делать дальше?

Он молчал, и это молчание было тревожным. Офелия сузила глаза. Что-то изменилось.

— Блэквелл? — прошептала она.

— Для начала позволь мне заново представиться. — Он склонил голову в изысканном поклоне. — Моё имя Салемаэстр Эрасмус Блэквелл, Принц Дьяволов. Но ты, ангел, можешь звать меня Салем.

ГЛАВА 51. ПРИВЯЗАННОСТЬ

Пять столетий до Фантазмы

Будучи Принцем Дьяволов, Салемаэстр думал, что давно познал всё, что Тьма могла предложить. Он бесчисленное количество раз наблюдал за ужасами очистительных ям. Видел, как души веками разрывали друг друга на части, надеясь вырваться к лучшей загробной жизни. Он сам был вестником боли и смерти для множества душ — смертных и бессмертных — за последние пятьсот лет.

Но осознание того, что её похитили… Это была такая агония, какую он не испытывал никогда.

Прошёл почти год с тех пор, как он поклялся ей никогда не возвращаться в сердце Ада с тех пор, как видел огненные холмы Ноктурнии, покрытые зловещими ирисами. Теперь же он стоял перед огромными воротами дворца своего отца, плечи согнуты тяжестью нарушенной клятвы. Но ничто не могло удержать его от того, чтобы спасти её. Даже обещания, которые он дал.

Ворота, сотканные из ониксовых языков пламени, лизавших бурное небо, разошлись перед ним почти мгновенно, узнав его. Они полыхали ярче, словно празднуя его возвращение.

Он шёл через сверкающие обсидиановые залы, как Адская Гончая, идущая по следу крови. Но под той яростью, что окутывала его, словно клубы дыма, скрывался страх, проникающий в самую глубину его существа. Он чувствовал её присутствие здесь, в этих зловещих стенах, где ей не место. Её сердце было слишком мягким для этого проклятого места.

Я иду за тобой, поклялся он. Я уже иду.

Ряд стражников выстроился перед тронным залом его отца, ожидая его приближения. Это, конечно, была лишь формальность. Даже армия не смогла бы остановить его силу. Это была попытка доказать, что он всё ещё тот же жестокий и беспощадный Принц Дьяволов, каким его вырастил отец. Что его невозможно приручить.

Глухой рык сорвался из его горла, когда волна тёмной магии уничтожила отряд стражников, разбросав кровавые ошмётки по сверкающему алмазному полу. Возможно, это и было правдой. Его нельзя приручить. И не удастся. Никому, кроме неё.

Он готов был стать всем добрым и светлым, что она так отчаянно хотела видеть в нём, если это означало, что она будет в безопасности. Но сейчас… сейчас он был готов разорвать этот мир на куски.

Двойные двери всё ещё сочились кровью, когда он с помощью магии распахнул их. За ними огромный чёрный тронный зал пылал жаром от аметистово-чернильных огней, покрывающих стены.

Король Дьяволов сидел на своём алмазном троне, корона из эбенового пламени покоилась на его голове. С его губ не сходила улыбка, когда он смотрел на Салема с возвышения. На коленях короля мурлыкал его любимый шпион — кот, который лениво зевнул, не обращая внимания на нарастающее напряжение, заполняющее зал, когда Салем приближался к своему отцу.

У подножия ступеней трона Салем заметил Синклера, пленённого двумя демонами-стражами. Всё внутри него кричало броситься на этого ублюдка и разорвать его на части. Именно из-за него всё это произошло, и Салем ненавидел себя за то, что когда-то считал этого Дьявола другом.

Судя по убийственному взгляду в алых глазах Синклера, чувства были взаимны.

Когда Салем подошёл к трону, обнажая зубы, он зарычал на Короля:

— Где она, чёрт возьми?

Его отец рассмеялся.

— Вот как ты приветствуешь своего отца после стольких лет?

Салем кипел от ярости.

— Не смей играть со мной. Если ты её не отпустишь, я сожгу Ноктурнию дотла. А потом и остальной Ад заодно.

Улыбка не сходила с лица Короля.

— К сожалению, я знаю, что ты действительно попробуешь это сделать. Но есть одна маленькая деталь, которую ты упускаешь, мой Принц.

Салем сузил глаза, наблюдая, как отец встаёт и спускается по ступеням. Тот остановился перед ним, наклонившись, чтобы прошептать самые холодящие душу слова, которые Салем когда-либо слышал от его губ:

— Я знаю твоё Истинное Имя.

Кровь застыла в жилах Салема.

Нет.

Этого не могло быть.

Он произносил своё Истинное Имя лишь для одного человека…

— Ах, вот в чём вся проблема, — сказал Король, отступая назад, с улыбкой на губах, но с холодной ненавистью в глазах. — Ты можешь сколько угодно играть в могущественного, Салемаэстр, но в тот момент, когда ты влюбился в эту глупую смертную, ты отдал всю свою силу.

Он произнёс слово «смертная», как будто это было проклятие.

— Но не сердись на неё слишком сильно, — продолжил Король. — В конце концов, смертные такие хрупкие создания. Разве не всегда я предупреждал тебя об этом? Было лишь вопросом времени, когда она поддастся пыткам. Хотя, признаюсь, я был слегка впечатлён: она продержалась почти три дня, прежде чем закричала твоё Истинное Имя, надеясь, что ты придёшь её спасти.