О существах Рая и их силах мать Офелии рассказывала гораздо меньше. Но это было к лучшему — Офелия считала, что ангелы, серафимы и другие подобные существа, а также их территории выглядели бы скучно на фоне того, что происходило в Аду. Но ничто не могло затмить истории о Девяти кругах.

Наказание в Круге Насилия заключалось в том, что жертв каждый день разрывали на части, но к следующему рассвету они восстанавливались, чтобы пытка началась снова. Наказание в Круге Жадности — вечное наблюдение за тем, как всё, что они жаждали, плавится в лаве. Те, кто оказался в Круге Чревоугодия, были обречены бежать без остановки всю вечность. А наказание в Круге Лимба…

Вот оно. Это было подобие Лимба Фантазма. Полное отсутствие органов восприятия.

Она задумалась, в каком из кругов её мать решила бы остаться на Другой Стороне.

Ты никогда не выберешься отсюда, — прошептал зловещий голос в её голове. — Ты умрёшь, если не найдёшь выход за пять минут.

— Прекрати, — она попыталась крикнуть, но из её уст не вырвалось ни звука. Она потянулась к стене, чтобы постучать пальцем и прекратить тот навязчивый отсчёт, который пытался навязать её разум. Но чувство облегчения, которое обычно приходило от этих действий, не наступило — она просто ничего не чувствовала.

Начала подкрадываться паника.

Ты в порядке. Никакого ограничения по времени нет. Просто дыши.

Осторожно двигаясь вперёд, она постепенно привыкала к отсутствию ощущения осязания. Пройдя по длинному узкому коридору, Офелия наконец нашла проход. На его другой стороне был ещё один длинный коридор, который вёл к развилке. Лабиринт начался.

Она выбрала левую сторону. Ускорив шаг, сделала несколько поворотов, прежде чем поняла, что шла по кругу. Полностью дезориентированная, она хотела просто упасть на пол и разрыдаться.

Это безумие. Это настоящий Ад.

И затем всё стало хуже.

Свет вокруг неё начал тускнеть, и внутри Офелии расцвела паника. Они медленно теряли своё последнее оставшееся чувство. Ей нужен был план.

Мне нужно как-то отмечать уже пройденные пути.

Она посмотрела на свои руки. Её магия должна была пригодиться для чего-то. Сосредоточившись на кончиках пальцев, она ждала, когда начнут вспыхивать искры её магии. Маленькие, мерцающие огоньки света начали хаотично разлетаться в разные стороны, и Офелия почувствовала прилив облегчения. Она протянула руку к стене и с помощью искр выжгла слово «старт» на камне. Затем начала двигаться.

Каждый раз, когда она сталкивалась с развилкой, она отмечала первый выбранный путь обугленным «X». Проходя через одиннадцать уникальных проходов, она заметила, что свет тускнел ещё дважды.

Я успеваю пройти около пяти коридоров, пока свет не потускнеет ещё сильнее, отметила она. Судя по всему, осталось ещё около десяти уровней затемнения, прежде чем я окажусь в полной темноте…

На следующем развороте она увидела один из своих «X», отмеченный слева. Повернув направо, она вдруг увидела, как стена в конце коридора начала двигаться в её сторону.

Ей тут же вспомнилась строчка из подсказки Зела:

… следуй верным путём, иначе будешь раздавлен…

Чёрт.

Она побежала. Проскользнув в следующий проём всего за несколько ярдов до того, как движущаяся стена могла её догнать, Офелия вздохнула с облегчением, но её дыхание тут же перехватило. В новом коридоре стены тоже двигались. А это означало, что, если она не успеет добраться до выхода до того, как стены сомкнутся, она останется в ловушке.

Подобрав юбки, она рванула вперёд. Пробежав половину пути до следующего выхода, она увидела, что движущаяся стена уже почти закрыла проход. Нужно было ускориться, если она хотела успеть. Дыхание стало сбивчивым, хотя она не чувствовала жжения в лёгких, которое ожидала. Она успела только в самый последний момент, втискиваясь в сужающийся проём и протискиваясь наружу.

Она согнулась, опустив руки на колени, чтобы перевести дыхание. Она знала, что, вероятно, покрылась потом, но не могла это почувствовать. Единственное, что она ощущала, было давление в груди, требующее больше кислорода, и тяжесть в ногах. Наконец распрямившись, она попыталась сделать шаг вперёд⁠—и что-то дёрнуло её назад.

Её чёртовы юбки зацепились.

Она попыталась закричать от разочарования, но звука не было. Она ощутила давление в уголках глаз, но, если слёзы текли по её щекам, она этого не чувствовала. Схватив ткань юбки, она резко дёрнула её, отрывая кусок материи с рваными краями. Когда она мечтала о приключениях и опасностях, которые могли бы заставить её сердце биться чаще, то уж точно не о подобных ситуациях.

Быстрый взгляд по коридору показал, что на данный момент всё неподвижно. Офелия продолжила исследование лабиринта, погружаясь всё глубже и глубже, единственной её мерой времени оставалось постепенное угасание света. Каждый раз, входя в новый коридор, путь становился короче — она приближалась к центру.

Свет вновь потускнел, когда она сделала очередную метку на стене и свернула налево, но сразу поняла, что это был неправильный путь. Дальняя стена начала двигаться в её сторону. Она резко развернулась на пятках и побежала в противоположном направлении, замечая краем глаза, как стена за ней начала двигаться быстрее, как будто гонясь за ней.

Чёрт.

Впереди была ещё одна движущаяся стена, и выход казался недостижимым. Она мчалась так быстро, как могли нести её ноги, стена за ней дышала в спину. Страх вспыхнул в её груди, когда она достигла прохода, стена почти касалась её спины. Стена впереди также начала сужаться, и Офелия изо всех сил втиснулась боком в узкий проём.

В её сознании раздался зловещий смех Призрачного Голоса. Мысль об этом смехе едва не заставила её споткнуться, когда она выдавливала себя через проход, как раз перед тем, как две стены с грохотом сомкнулись позади неё.

Тревога, разгорающаяся в её животе, должна была бы возникнуть из-за того, что её едва не раздавило, как насекомое. Но вместо этого, страх охватывал её из-за того, что голос в её голове насмехался над её возможной гибелью. Призрачный Голос всегда разговаривал с ней, конечно, но никогда не был… таким. Никогда раньше он не издевался над ней и не желал ей боли. Обычно он был довольно нейтральным, сообщая ей абсурдные ежедневные задачи, которые она была вынуждена выполнять. Казалось, что он сам не имел выбора, заставляя её бежать домой в темноте в течение условного времени или стучать по изголовью кровати ровно девять раз перед сном, чтобы уберечь семью. А теперь он смеялся над ней.

Что случилось, маленькая некромантка? — пробормотал голос, почти мурлыкая. — Не можешь справиться с моей истинной сущностью?

Офелия сжала кулаки, стараясь заглушить голос в своей голове. Она оглянулась вокруг, оценивая новый коридор, и была шокирована, обнаружив, что это не пустой проход. Она, наконец, достигла центра лабиринта.

Но её победа была недолгой, потому что в сердце лабиринта спало огромное чудовище.

Адский Пёс.

Она узнала монстра по одной из книг своей матери о существах Ада, что стояли в библиотеке Гримм Мэнор. Кожа пса была белоснежной, словно снег, а его когти и зубы — чёрные, как смоль. Эти существа были созданы Королём Дьяволов, чтобы охранять ценные артефакты. Они были свирепыми, их укусы были ядовитыми, но они оставались в спячке, пока артефакт, который они охраняли, не был тронут.

Офелия осторожно обошла Адского Пса, стараясь держаться как можно дальше от него. Но, когда она уже почти добралась до того, что охраняло чудовище, два других участника влетели в центр лабиринта: Кэйд, кузен Люси, и кто-то, чьё имя она не могла точно вспомнить — кажется, Буфорд. Или Бо. Или Брэдли. Неважно, как его звали, он даже не взглянул на неё, когда они оба застыли, увидев демоническое существо перед ними. Кэйд махнул своему другу, предлагая следовать за ним, и Офелия замерла от шока, когда они устремились прямо к зверю.

— Не надо! — попыталась крикнуть она, но, конечно, они её не услышали. У неё было ощущение, что даже если бы услышали, они бы всё равно не послушались.