- Катенька сама готовит, я не против, - говорила она, степенно потягивая чай с блюдца.

Блюдце она держала на растопыренных пальцах.

- А ты, если захочешь, можешь со мной столоваться. Я и девочке твоей супчик сварю. Творог от сама делаю. Хлеб пеку.

Чай мы пили на кухне, огромной и чистой, с беленой печью.

- Плата? – Она назвала сумму, показавшейся мне смешной. – Это за все.

И рассмеялась, глядя на мое растерянное лицо.

- Да мне жильцы не ради денег нужны. Их достаточно. Скучно мне.

И с семьей с тремя детьми скучно? Так, что еще жиличку с ребенком взять надобно?

- А они наверху всё. И детям запрещают мне докучать, - вздохнула Клавдия Васильевна. – Они тихие, хорошие. Но…

Ага, скучно. И подозрительно.

- У меня своей семьи нет, не нажила, - продолжала рассказывать Клавдия Васильевна. – Сама себя содержала. Мастерская у меня была. Швейная. Да и осталась, но слеповата я. Так-то вижу, а чтобы шить, уже не могу. Мастерская туточки, в доме. Я туда Катеньку пускаю. Она шьет, на заказ.

- А меня… пустите? – спросила я, не веря собственному счастью. – Я тоже умею шить.

- Отчего ж не пустить, там места вам обоим хватит, - согласилась Клавдия Васильевна. – Только как бы не вышло, чтоб вы клиентов не поделили…

- Не выйдет, - заверила я. – Я не буду шить одежду для людей.

- А кому ж тогда? – удивилась она.

- Я делаю куклы. Им одежду шью.

- Вот оно ка-а-а-ак… - протянула Клавдия Васильевна.

И показалось, что зря я сказала о куклах. Сейчас меня выгонят. Все же кукольники… это ведовство. А я, как ни крути, ведунья, хоть и особенная.

А хозяйка улыбнулась и блюдце на стол поставила, поднялась.

- Пойдем-ка, - велела она.

В швейной мастерской, и правда, хватало места. Здесь и швейные машинки стояли, три штуки, и длинный стол для кройки, и полки с гарнитурой и тканями. Позволив мне осмотреться, Клавдия Васильевна поманила меня дальше, открыв ключиком еще одну дверь.

Заглянув за нее, я застыла на пороге. И, когда осознала, что увидела, взвизгнула от радости.

Заготовки для изготовления кукол! Пусть не из холодного фарфора, как мои, но…

- Так вы… - обернулась я к Клавдии Васильевне.

- Делала куклы, - кивнула она. – Тебя, Марьянушка, ко мне богиня привела. Я давно жду, кому бы опыт передать. Пойдешь ко мне в ученицы?

Я согласилась, не раздумывая.

И пусть беспокойство о Владе никуда не делось. Я не знала, что происходит в столице, что с ним. И Василиса, хоть и в безопасности, но угроза не миновала. Но если я уже здесь, если к Клавдии Васильевне меня привела Лада, то учиться мастерству необходимо. Мне надоело использовать дар вслепую.

Глава 42

в которой Владиславу делают выгодное предложение

Влад

Время в темнице текло медленно. И отчего-то переводить узника в Бутырки не спешили. Есть Влад не хотел, спать не мог. От вида еды, к слову, вполне приличной, его мутило. Вместо сна он проваливался в забытье, но и там беспокойство за жену и дочь звенело, как натянутая струна. А еще отчаяние. Оказалось, это невыносимо, пребывать в неизвестности и не иметь возможности сделать хоть что-то. И отсутствие силы. Ее блокировали браслеты, и Влад все отчетливее ощущал себя калекой, будто ему отрезали руку или ногу. И брат…

Но с Яром, наверное, все будет в порядке. Он пострадал, но жив. И матушка рядом. И Владимир. И батюшка не оставит Яра, поможет.

Если бы ведьму удалось уличить в темном ведовстве, Влада освободили бы. Но он в темнице, следовательно, в том, что случилось с Марьяной, подозревают его. И ведь следы найдут. Следы его силы. А книга? И тот незнакомый библиотекарь. Их, скорее всего, уже и нет. Но мотив? Зачем Владу ведовать против той, кого он любит? Марьяна – его жена, и запись о том имеется в родовой книге отца. И брак уже нельзя признать недействительным. А само ведовство? В нем тоже нет никакого смысла.

Влад разбирался в законах, батюшка на том настаивал. Потому Влад понимал, что его освобождение не так уж нереально. Скорее, наоборот. Но батюшке нужно, чтобы сын сидел взаперти. И ведь не приходит никто, не допрашивает.

Поначалу Влад пытался угадывать время по еде, которую приносил молчаливый слуга, но вскоре перестал замечать, когда появлялись новые горшочки и исчезали старые. Наверное, заключение длилось недолго, потому что голода Влад не испытывал, оставляя еду нетронутой, а жажду утолял редко. И, наверное, он все же уснул, потому что не заметил, как в темнице появились гости.

Кто-то тронул Влада за плечо, и он мгновенно подскочил, чуть не свергнувшись с лавки.

- Здравствуй, - произнесла Фрея шепотом. – Не шуми, ладно?

Над потолком повис «светлячок», ведовской шарик, освещающий помещение. И Балор лег у закрытой двери.

Влад кивнул, недоумевая, как они тут очутились. И не снится ли ему все это.

Фрея осмотрелась, поморщилась и вздохнула.

- Да, не сладко тут. А я почему-то думала, что для принцев особенные условия. Более комфортные.

- Я не принц, - буркнул Влад.

- Княжич, - кивнула она. – Обманули тебя, княжич. Поймали. А я ведь предлагала помощь. Не жалеешь, что отказался?

Влад закрыл глаза и потер пальцами виски. Это видение. Или он бредит. От голода, наверное.

- Эй! – возмутилась Фрея. – Ты не ответишь? Не хочешь со мной разговаривать?

- Толку разговаривать с галлюцинацией.

- С кем? С чем?! – Фрея задохнулась от возмущения. – Балор! Укуси его. Только не калечь!

Собачьи зубы сомкнулись на лодыжке. Аккуратно так, чуть ли ни ласково. Но весьма чувствительно. Влад вздрогнул и уставился на Фрею.

- Ты мне не чудишься? – спросил он севшим голосом. – Правда, не чудишься? Но… как?

- Балор – сильный маг, - фыркнула Фрея. – Я говорила.

Настолько сильный, что легко проник в темницу. Легко, потому что иначе уже поднялся бы шум.

- Может, все же возьмешь меня в жены? – продолжала подначивать Фрея. – Балор – настоящее сокровище.

- Ты пришла сюда ради этого?

Влад удивился тому, что ничего-то и не чувствует. Будто внутри все сгорело. Разве что… Тоска? Марьяна…

Он сглотнул, ощутив колючий ком в горле.

- Ответь. – Фрея топнула. – Женишься на мне ради свободы?

- Нет.

- А ради Марьяны?

- Нет, - повторил Влад. – Я не разлюблю Марьяну, а ты превратишься в ведьму.

Историю, рассказанную батюшкой, не забыть. Влад не повторит его ошибки. Умереть ради Марьяны – легко. Предать ее чувства, женившись на нелюбимой – нет. Это никого не спасет.

- Вот и славно. – Фрея вроде как успокоилась. – А то я Марьяне клятву дала, что не хочу за тебя замуж. Смертельную, на крови.

- Что? – Влад нахмурился. – Когда?

Балор глухо зарычал, уставившись на Фрею. Та вдруг смутилась.

- Прости, - сказала она. – Это все характер мой. Да, не сахарный. Я присяду?

Влад отошел от лавки, и Фрея опустилась на нее, расправив платье.

- Марьяна просила передать, чтобы ты не волновался. Она сбережет дочь, и с ними ничего не случится.

- Что?

Влад только это слово и мог выдохнуть. Марьяна очнулась? Фрея с ней разговаривала?

Балор вновь зарычал.

- Да рассказываю же, рассказываю, - проворчала Фрея, обращаясь к нему. – Надо же с чего-то начать.

И рассказала. Да такое, что Влад надолго дара речи лишился. Сначала от радости, что Марьяна жива. После – от привычного беспокойства. Она сбежала вместе с Василисой! Нет, Влад не в обиде. Может, это даже правильно. Но… И как они теперь? Где? Как устроились? На что жить будут?

- А тело Марьяны, настоящее, в хрустальный гроб поместили, - закончила Фрея. – И в подземелье отправили. Только я не поняла, почему хрустальный.

- Это артефакт, разработка для ученых, - ответил Влад. – Когда тело сохранить нужно от разложения. Мертвое.

- А-а-а… Тогда, наверное, это на всякий случай.

- Наверное, - согласился он.

- Чего делать думаешь, княжич? – поинтересовалась Фрея, помолчав.