— То есть здесь была разборка между грузовиками, — хмыкнул Виктор. — И один из них размотало по окрестностям.

— Прямое попадание торпеды с мощной БЧ, — вздохнул Вольфрам. — Или даже нескольких. Я такое видел.

— Хм, а почему тогда обломки не разлетелись вакуум разбери куда? Мы же в космосе.

— Ну блин, — фыркнула Юми. — Как раз потому, что мы в космосе. Станция очень массивная. И за сто лет она притянула все обломки к себе, как пылесос. Гравитационное поле всегда так работает.

Виктор прекрасно знал, что такое гравитация. Но как-то не применял её к рукотворным объектам. Казалось, что гравитационное поле — это у чего-то ну совсем большого. Астероида хотя бы. А по факту мизерной, по космическим меркам, массы станции — рукотворного пустотелого бублика — хватало, чтобы собрать вокруг мусор со всей орбиты.

Кстати о станции — пора бы на неё посмотреть. Виктор развернул телескоп и вывел изображение на главный экран.

Она была прекрасна. Тонкое ажурное кольцо без спиц и тросов, белые плиты обшивки, округлые лепестки солнечных панелей. По корпусу виднелся орнамент из больших шестиугольников. Виктор сперва не обратил внимания, а потом вдруг понял — это рама. Несущая конструкция станции проступала наружу между плитами, служа одновременно опорой и украшением.

«Хотели заморочиться,» — подумал Виктор. — «И не только хотели, но и умели…»

Телескоп продолжал выхватывать всё новые детали. Вон явные следы ремонта — новодельная заплатка, покрашенная в белый цвет, чтобы не бросалась в глаза. Консорциум прекрасно знал, какое сокровище ему досталось, и обращался с ним аккуратно. Чуть дальше, по верхней палубе — десятки иллюминаторов, целая галерея. Настоящие прозрачные стёкла. К сожалению, бликуют на солнце, и что внутри — не рассмотреть. А вот…сквозная дырка в ободе станции? Да еще и не одна?

— Это там зачем? — спросил Виктор.

— Это посадочная шахта, — ответил Вольфрам. — Посадка — как на планетарных базах. Внизу решетка, выхлоп двигателей проходит насквозь.

Виктор помнил армкорповские шахты. Там они с Юми так и садились — в шахту с крышкой, ниже уровня грунта. Но тут же станция!

— Погоди… Ты хочешь сказать, что мы должны влететь в кольцо, раскрутиться вместе с ним и сесть вертикально в шахту, как будто это планета?

— Я это делал много раз. На корабле в полтора раза крупнее «Кицунэ».

— На безопасность они явно клали, — вздохнула Юми.

— Лучше сказать, они были уверены в собственных силах. И имели на то все основания.

— Идём на посадку? — спросил Виктор.

— Если капитан не против, то да, — Вольфрам повернулся к Юми. — Только нам нужна конкретная шахта, поближе к цели. Наведи камеры вниз. Маркировка всегда у устья шахты, впереди по направлению вращения. Огромные цифры, их не пропустишь.

Цифры были ни на что не похожи. Если б не подсказка, Виктор решил бы, что это орнамент. Просмотрели почти полный оборот, прежде чем Вольфрам улыбнулся и включил двигатели. «Кицунэ» запрыгнула в кольцо и пошла по малому радиусу.

«Мы ближе к центру, значит вращаемся быстрее…» — рассуждал Виктор. — «Кольцо от нас отстаёт. Таким образом сдвигаемся к нужной шахте…».

Корабль почти не болтало. Обычно стыковка — это тряска, рулевые двигатели работают импульсами в разные стороны. Но Вольфрам идеально держал «Кицунэ» носом в центр кольца — который, кстати говоря, не видно, там же пустое место — и управлял только вектором тяги главного двигателя. Полностью расслаблен, две руки за головой, две на пульте. А вот Юми напряглась. Явно представила, как пилотировала бы сама.

— Пора выпустить опоры, — сказал Вольфрам.

— Посадочные опоры… — девушка ткнула пальцем в пульт, промазала, фыркнула и наконец попала. — … выпускаются… выпущены! Замки сработали, зеленые горят!

Она явно нервничала. «Кицунэ» подошла к краю шахты. Виктор закрыл бронеколпак телескопа — на всякий случай. Однако никакой тучи пыли при посадке не образовалось — внизу действительно была решетка с шестигранными ячейками, даже звезды просвечивали. Выхлоп уходил за пределы кольца.

Корабль вздрогнул, качнулся на амортизаторах и замер. Двигатель отключился.

— Добро пожаловать! — сказал Вольфрам, отстёгивая ремни. — Рад приветствовать вас на станции «Наследие».

* * *

В посадочной шахте было светло — она каким-то образом подсвечивалась через световоды с солнечной стороны кольца. Виктор не очень понимал, зачем так заморачиваться — намного проще от солнечных панелей кабель кинуть и поставить нормальный прожектор. Но странные четырёхрукие люди, похоже, не искали лёгких путей. А вот Консорциум делал всё аккуратно, но простенько — лишь бы работало. К одной и стен шахты был прилеплен самый обычный, человеческий переходной тамбур. И конечно же Вольфрам посадил корабль входным люком в нужную сторону.

Юми задумчиво осматривала шахту, переключая экран с одной камеры на другую.

— Давай выдвинем коридор, — предложил ей Виктор. — А я пойду возьму газонализатор, и прогуляюсь. Эх…

Он отстегнул ремни и поднялся с кресла. Прогулка в скафандре — сомнительное удовольствие. Но хоть размяться можно. Да и дело в кой-то веки сдвинулось с мертвой точки. В лифте к нему вдруг присоединился Вольфрам.

— Боишься сюрпризов? — спросил Виктор, когда платформа поехала вверх.

— Мы не можем гарантировать, что пираты не знают о станции, — развел верхними руками Вольфрам. — Есть вероятность, что кто-то приберег ценный трофей для себя, а остальных держит в неведении.

— Или же твой загадочный конкурент снова тебя опередил и поставил «сигнализацию» и здесь, — погрозил ему пальцем Виктор. — Что выбираешь — толпу пиратов или стадо боевых роботов?

— Позволь я выберу пустую станцию. Храм науки и хранилище бесценных сокровищ, до которых еще не добрались грязные лапы вандалов и меркантильных невежд, — улыбнулся четырёхрукий. — Тем более, я обещал Юми экскурсию.

— Но пойдём мы туда с автоматами.

— Разумеется. Я для вас еще и бронежилеты припас.

Когда Юми поднялась из рубки, кают-компания была уже завалена армейским снаряжением. Перед Вольфрамом на глазах росла стопка магазинов — он мог снаряжать по два одновременно, чем во всю и пользовался. Виктор разбирался с бронёй. Сперва поморщился с цвета — черный только для спецуры годен, и то не всегда. Не ходит армия в таком. Потом увидел бронеплиты. Металлические.

— А что, керамики не было нормальной?

— У керамической и композитной брони есть срок годности, — спокойно ответил Вольфрам и потянулся за следующей парой магазинов.

— И у продвинутых технологий консорциума?

— У них — побольше. Но тоже не сто лет.

— Ладно, — вздохнул Виктор. — Напихаем побольше противоосколочных пакетов.

— На металлическую бронеплиту защита от осколков ставится с двух сторон, — напомнил Вольфрам.

— Да не учи ученого!

Юми громко и отчетливо фыркнула, но на неё не обратили внимания.

Виктор набил плитами три жилета и начал развешивать остальное. Защиту плеч и бедер сразу поснимал. Противоосколочный воротник тоже не прижился — конфликтовал со шлемом скафандра. Фартук — защиту паха — оставил только Вольфраму, при его росте она скорее живот защищает. Развесил подсумки: себе и Вольфраму по четыре двойных на груди, Юми только три — она худенькая — и в один ряд. И прицепил радиостанцию, с которой лазил взламывать буй. Она удобно повисла за спиной, не конфликтуя с бронежилетом. Виктор даже передумал вытаскивать заднюю бронеплиту, хотя сначала хотел.

Надевалось всё это поверх аварийного скафандра, так что вид получался раздолбайский просто дальше некуда. Юми фыркала и вертелась, когда её одевали в шесть рук. Наконец всё застегнули, подогнали, распихали боезапас по подсумкам и нахлобучили на голову шлем — обычный, от скафандра. Непонятно, есть ли воздух на станции и можно ли им дышать.

Виктор тоже снарядился. Сбруя ощущалась немного громоздкой — два ряда магазинов на пузе, радиостанция за спиной и сумка с газоанализатором на боку. Автомат пришлось вешать спереди, по-патрульному. Хотя в армии тащил бы еще гранаты — ручные и к подствольнику, будь он неладен — медицину, дымы, фонарь, лазер, очки ночного видения и страшно вспомнить что еще.