В этот момент дверь на кухню открывается, и внутрь заходит Роман Андреевич, которого я не видела с самого утра. Улыбка у него на лице, как всегда, насмешливая, и он, направляясь к чайнику, бросает:

— Здравствуйте, дамы!

Я буквально давлюсь чаем, а Лара моментально начинает хохотать, едва сдерживаясь, чтобы не разлить свой напиток.

Под распахнутыми полами халата Романа Андреевича красуется футболка, на которой красными буквами написано "Satisfyer"*. Мои глаза моментально цепляются за эту надпись, и я чувствую, как лицо вспыхивает краской. Лара, не сдерживаясь, смеётся всё громче.

*Satisfyer — не только фирма, выпускающая интимные товары, прямой перевод этого слова — удовлетворитель.

8

Рома

Осознаю ли я, что веду себя в свои тридцать пять как сопливый пацан, который дёргает понравившуюся девочку за косички? На все сто процентов. И, честно говоря, меня это забавляет. Её реакция на мои подколы — самое вкусное, что есть в моём дне. Я замечаю, как при каждом словесном обмене её глаза вспыхивают негодованием, а губы поджимаются в яростной попытке съязвить в ответ. И это сводит меня с ума.

Раз уж я не могу сделать с ней то, что мне хотелось бы больше всего — прильнуть к её телу, взять её, почувствовать её по-настоящему, — то пока буду взаимодействовать с ней так, как она позволяет. Только пока. Эти острые, колкие фразы и её недовольство — единственное, что у меня сейчас есть.

Но рано или поздно этот детский сад надо прекратить. А пока что — “Show must go on!"(прим. автора — шоу должно продолжаться)

С этими мыслями я лезу на один из популярных маркетплейсов, надеясь найти нужную футболку. Если не повезёт, придётся заказать печать самому. Хотя, откровенно говоря, я сомневаюсь, что подобная футболка вообще существует. Но, к моему удивлению, уже на третьей странице поисковой выдачи мне попадается именно то, что нужно — большие красные буквы "Satisfyer" во всю ширину футболки. Точно то, что я хотел.

— О да-а-а! — с широкой, почти злорадной улыбкой кликаю на нужный размер и кладу товар в корзину.

В этот момент рядом появляется Инна, одна из наших медсестёр, с явно заинтересованным взглядом.

— Роман Андреевич? — хлопает глазками она, заглядывая в экран.

— Не обращай внимания, просто нашёл кое-что интересное, — отмахиваюсь и быстро сворачиваю вкладку, чтобы избежать лишних вопросов.

Инна, прищурив глаза, подаётся ближе и, облокотившись на край стола, игриво касается моего плеча:

— Роман Андреевич, может, вместе посмотрим? Вдруг вы найдёте что-то, что мне тоже подойдёт, — её голос наполнен едва уловимым флиртом.

Я приподнимаю бровь, взглянув на неё с лёгкой улыбкой:

— Инна, боюсь, мои вкусы вам вряд ли подойдут, — сдержанно отстраняюсь и встаю с кресла, подчёркивая границу.

Она, чуть смутившись, отводит взгляд и хихикает:

— Ну, как знаете…

Я несколько дней ждал этого момента. Забрав свой заказ, на следующий день прихожу на смену в той самой футболке. Почти никто в отделении не догадывается, что значит надпись, да и пациентам я стараюсь не светить своей "креативностью", застёгивая халат до самого горла. Но я точно знаю, для кого приготовлен этот маленький спектакль.

Мой взгляд цепляется за Риту и Лару, направляющихся в сторону кухни. Вот оно. Идеальный момент для моего бенефиса.

Небрежно расстегнув халат, я следую за ними, делая вид, что просто решил пройти мимо. Как только они заходят на кухню, замедляюсь в коридоре у окна, пережидаю несколько минут и аккуратно присоединяюсь к ним.

Вижу, как Рита, обернувшись на шум, замечает меня. Её глаза недоумённо блуждают по фигуре, пока не останавливаются на футболке, на которой красуется та самая надпись.

Наступает короткая, но ощутимая пауза. А затем Лара разражается хохотом, а Рита закашливается, подавившись чаем.

Подмигиваю Рите, невозмутимо кидая:

— Маргарита Евгеньевна?

Она пытается взять себя в руки, но вижу, как её возмущение нарастает. Она отводит взгляд, будто это как-то поможет скрыть её смущение.

— Это что, ваша новая униформа? — язвит она, но я не могу не отметить этот огонёк в её глазах, несмотря на показное раздражение.

— А почему бы и нет? По-моему, отлично отражает мою заботу о сотрудниках, — усмехаюсь в ответ, продолжая свою игру. — Всегда рад помочь, как говорится.

Она фыркает, обжигаясь новым глотком чая, а Лара продолжает хохотать. Её веселье только подливает масла в огонь.

— Вот это у вас чувство юмора, Роман Андреевич! — выдавливает Лара, всё ещё смеясь.

— Ну, надо же как-то скрашивать будни, — спокойно отвечаю, подходя к чайнику, чтобы налить себе чаю. — А то в отделении все слишком серьёзные.

Довольный произведённым впечатлением, ухожу к себе в кабинет.

Круговорот пациентов, коллег, операций захватывает так сильно, что я теряю ощущение времени. Сутки пролетают, и под утро я понимаю — ложиться подремать уже нет смысла. Осталось лишь дождаться конца смены и отправиться домой.

На автомате захожу в комнату отдыха, чтобы хоть немного расслабиться перед дорогой. В тусклом свете лампы замечаю Риту, сладко спящую на диване. Она свернулась калачиком, укрытая тонким пледом, и на мгновение все заботы, нервное напряжение последних дней будто испаряются.

Я останавливаюсь у порога, невольно задержав взгляд на её лице. Впервые за всё это время она кажется абсолютно беззащитной. Её обычно строгие черты смягчены сном, губы чуть приоткрыты, а длинные ресницы едва подрагивают. Такую Риту я не видел никогда — в ней нет той колкости и постоянного напряжения, с которым она обращается ко мне. Сейчас передо мной только девушка, уставшая не меньше, чем я.

Что-то в груди приятно щемит, словно прорывается через все те преграды, которые я старался держать. Чёрт, чем она меня так зацепила? Медленно подхожу ближе, позволяя себе секундную слабость. Опускаюсь на корточки рядом с диваном и осторожно, почти не касаясь, провожу пальцами по её щеке. Кожа у неё мягкая, тёплая. В этот момент кажется, что мог бы забыть обо всём, если бы вот так сидел рядом и чувствовал её дыхание.

Но тут Рита резко вздрагивает, её глаза распахиваются, и она встречается со мной взглядом. Неловкая пауза.

9

Рита

Сначала я просто не хотела открывать глаза. В комнате раздались тихие шаги, но мне настолько хотелось спать, что я решила игнорировать всё вокруг. Подумаешь, кто-то зашёл. Может, очередная медсестра или санитарка на короткий перерыв. А мне просто смертельно хотелось выспаться. Операция ночью была адски долгой — восемь часов мы собирали парня после аварии, его ногу буквально по кусочкам склеивали.

Я чувствовала, как усталость наваливается огромной тяжестью, от которой не сбежать. Но в какой-то момент до меня доходит, что кто-то стоит рядом. Нет, не просто стоит. Чьи-то пальцы осторожно коснулись моей щеки, и в груди что-то вздрогнуло от этого прикосновения.

Сердце начинает стучать быстрее, но я всё ещё не двигаюсь. Разум твердит, что нужно проснуться и прекратить этот странный момент. С трудом приоткрываю ресницы, и первое, что я вижу — это Роман Андреевич. Он стоит, склонившись надо мной, смотрит на меня с таким выражением… таким, какого я от него совсем не ожидала. Не насмешливым, не строгим — в его глазах что-то мягкое, почти нежное.

Он наклоняется и касается моих губ.

И я тут же ощущаю, как пламя обиды и упрямства снова разгорается внутри.

— Вы что себе позволяете, Роман Андреевич?! — вскакиваю с дивана, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Сон как рукой сняло. — Это нормально, по-вашему? Просто взять и трогать меня, пока я сплю?!

Роман отшатывается на шаг, но его лицо остаётся невозмутимым.

— Ты так сладко спала, что я просто не мог удержаться, — отвечает он мягким тоном.

— Это что, шутка такая?! — кричу я, сжимая кулаки от бессилия. — Ты думаешь, что тебе всё позволено, потому что ты теперь завотделением? Думаешь, я буду терпеть твои дурацкие прикосновения и подколы?