— Нет, я не бросаю тебя. И я буду рядом, чтобы помочь. Но мой выбор — это Рита. Я не могу и не хочу этого менять, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

Она фыркнула, качая головой.

— Слушай, ты это серьёзно? Ты мне тут жизненно важные лекции читаешь, а сам в любовные треугольники играешь?

— Ира, ты прекрасно знаешь, что мы с тобой давно не пара. Мы семья для Руса, но мы давно перестали быть семьёй друг для друга.

Она отвела взгляд, скользнув глазами по окну, за которым едва пробивался утренний свет, и, кажется, прикидывала, как отреагировать.

— Слушай, Рома, а тебе не кажется, что ты чуть-чуть рановато всё это решил? Может, подождал бы, пока я на ноги встану, а там бы уже и выбирал.

— Это не вопрос времени. Это честность. Я не хочу обманывать ни тебя, ни Риту.

— Честность, говоришь, — протянула она, прищурившись. — А ничего, что мне сейчас как бы не до твоих чувств?

— Я понимаю, что у тебя сейчас сложный период. Именно поэтому я не исчезаю из твоей жизни. Но я больше не могу притворяться.

— Ты как в кино — герой, который спасает всех, но с видом мученика.

Я закатил глаза, чувствуя, как её сарказм поднимает привычное раздражение.

— Не драматизируй. Ты сильная, и ты сама всегда так говорила.

Она фыркнула, чуть улыбнувшись.

— Сильная? Ну спасибо, теперь я точно вылечусь.

— Если ты закончила смеяться, то давай обсудим, как жить дальше.

Она некоторое время молчала, потом выдохнула:

— Рома, я тебя поняла. Признаться, ожидала, что ты ещё раньше всё это скажешь. У нас давно ничего нет, кроме воспоминаний.

— Именно так, — кивнул я.

— Ладно. Но учти, если твоя Рита мне хоть чем-то помешает, я не промолчу.

— Она никогда этого не сделает, — уверенно ответил я.

Ира задумчиво посмотрела на меня, потом вздохнула:

— Ну, ладно. Только не забывай, что я всё равно Русу нужна, а ты — мой рычаг влияния.

— Пользуйся этим разумно, — усмехнулся я.

— Договорились, — кивнула она, уже с лёгкой улыбкой.

Её глаза снова забегали по комнате, как будто она обдумывала, что сказать дальше. Наконец, она выдохнула:

— Хорошо. Если честно, мне даже немного легче от того, что мы поговорили.

— Рад слышать, — ответил я, хотя лёгкость в голосе была наигранной.

— Но есть ещё один вопрос, Рома. Мы официально всё ещё женаты. Как ты это себе представляешь? Ты хочешь строить отношения с Ритой, пока формально остаёшься моим мужем?

Этот момент я знал, что рано или поздно придётся обсудить.

— Мы подадим на развод, — ответил я спокойно.

Ира хмыкнула.

— Так просто? А как же «я не брошу тебя» и всё остальное?

— Я не брошу тебя, — повторил я. — Но мы оба понимаем, что развод неизбежен. Просто давай сделаем это, когда ты поправишься. Сейчас это не главное.

— Удобно. — Она скрестила руки на груди. — Ждать, пока я выздоровею, а потом пинком под зад?

Я качнул головой.

— Не надо драматизировать. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Развод — это формальность, которая давно назрела. Ты сама говорила, что у нас нет ничего, кроме общего ребёнка.

Она задумалась, потом кивнула.

— Ладно. Согласна, формальность. Но ты должен понимать, что Рус это воспримет по-своему.

— Мы поговорим с ним вместе, — ответил я. — Когда придёт время.

Она несколько секунд смотрела на меня, словно пыталась понять, искренен ли я, и наконец выдохнула:

— Хорошо. Давай так: развод только после того, как я выйду из больницы и встану на ноги.

— Это логично, — согласился я.

Она откинулась на подушку, закрыла глаза и устало махнула рукой:

— Ладно, делай, как знаешь. Только чтобы всё было честно.

— Честно — это то, чего я добиваюсь, — тихо сказал я и поднялся со стула.

— Посмотрим, — проворчала она, но уже без прежнего сарказма.

Разговор, каким бы сложным он ни был, наконец, подошёл к концу. Мы договорились. Осталось только сдержать слово, которое я дал ей и самому себе.

38

Рита

Я поймала себя на ощущении тревоги такой силы, что, когда увидела всплывающее уведомление от Ромы, ноги у меня чуть не подкосились. Сердце заколотилось. Что там? Я ведь почти ничего не знаю о его бывшей жене. Что, если она закатила ему скандал? Её состояние наверняка нестабильно, учитывая все обстоятельства. А тут ещё Рома с его решением…

Мысли вихрем неслись в голове, но на фоне этого я чувствовала странную пустоту, как будто внутренний голос твердил: "Ты ничего не можешь изменить". Через пятнадцать минут у меня операция. Очень серьёзная. А я стою с телефоном в руках, и пальцы дрожат так, что даже удержать его сложновато.

"Соберись, Рита! Пациенты зависят от тебя. Ты не имеешь права сейчас расклеиваться". Я глубоко вдохнула, задержала дыхание на несколько секунд и медленно выдохнула, пытаясь заглушить накатывающую волну беспокойства.

"Сообщение никуда не денется. Разве что-то изменится, если я прочитаю его прямо сейчас? Нет. Это терпит. Пациенты важнее".

Решительно выключив экран, я спрятала телефон в карман халата и направилась в операционную. Там было моё место. Только там я могла взять себя в руки и сосредоточиться настолько, чтобы забыть обо всём остальном.

Эти пять часов прошли в каком-то полутрансе. Я отдавала все свои силы пациенту, не позволяя себе даже мельком подумать о том, что ждёт меня после. Лишь когда мы вывезли его из операционной, я почувствовала, как тяжёлым грузом на плечи наваливается то, что я так старательно от себя гнала.  -Ч-и-т-а-й- -к-н-и-г-и- -на- -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

Как только операция закончилась, я вымыла руки, скинула халат и, едва оказавшись в своём кабинете, достала телефон. Пальцы всё ещё чуть дрожали, но я заставила себя спокойно разблокировать экран. Сообщение от Ромы было коротким:

"Всё хорошо. Я поговорил с Ирой. Подробности при встрече".

Сердце взволнованно ёкнуло, но вместе с этим меня захлестнуло облегчение. Я несколько раз перечитала его слова, будто пытаясь убедиться, что не придумала себе этот спокойный тон.

"Всё хорошо". Что это значит? Как прошёл разговор? Как она отреагировала? Всё это я могла только гадать, но главное сейчас — это чувство, будто тяжёлый камень, который давил всё это время, наконец, чуть приподняли.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдохнула. "Подробности при встрече". Значит, надо дождаться.

***

Рома ждал меня у больницы, прислонившись к машине. Его лицо было сосредоточенным, но стоило мне приблизиться, как я увидела, как оно смягчается, превращаясь в то выражение, которое он всегда оставляет для меня.

— Ты идёшь так, будто готова броситься в бой прямо сейчас — усмехнулся он, открывая дверь машины.

— Может, и готова, — поддела я его в ответ, пытаясь скрыть нахлынувшее волнение.

— Это ты решил вопрос с Кириллом?

— Да.

— Но как же…

— Расслабься, считай, что это мой тебе подарок… Не знаю, пусть будет на день рождения.

Рома ждал, пока я устроюсь на пассажирском сиденье, потом сел за руль, но не тронулся. Несколько секунд смотрел на меня, словно хотел впитать всё до мелочей.

— Ну, и что сказала Ира? — вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить.

— Что я идиот, — ответил он с неожиданной усмешкой.

— Что?

— Она сказала, что ожидала этого давно. Но я всё равно дурак.

— Значит, приняла? — уточнила я, не в силах сдержать надежду в голосе.

Он кивнул.

— Мы договорились, что развод будет, но когда она поправится. Пока я всё так же буду рядом, помогать ей и Русу.

— Это правильно, — согласилась я, хотя внутри всё ёкнуло от мысли, что время до этого "потом" может тянуться бесконечно.

— А ты что думаешь? — спросил он, пристально глядя мне в глаза.

Я ответила честно:

— Я рада, что мы можем попробовать быть вместе, несмотря ни на что.

Его глаза вспыхнули, словно он ждал этих слов.