Я встречаю взгляд Иры — холодный, с лёгким налётом осуждения. Рита, напротив, смущённо опускает глаза, будто пытается стать невидимой.
— Доброе утро, Ира, — пытаюсь сдержать раздражение. — Ты, кажется, немного неожиданно. Что случилось?
Она пожимает плечами, облокотившись на кухонный стол. Её жесты слишком расслабленные, как будто это не мой дом, а её.
— А разве я не могу приехать? — голос звучит будто невинно, но в нём чувствуется подвох. — В конце концов, я не чужой человек.
— Не сказал бы, но ты, видимо, этого не понимаешь, — парирую спокойно. — Мы давно уже живём своими жизнями.
Она усмехается, бросая взгляд на Риту.
— Да уж, вижу, как ты "своей" живёшь. Хотя странно, что "своя" жизнь включает в себя… посторонних, — делает акцент на последнем слове.
Рита медленно поднимает голову, губы сжаты в тонкую линию, но она молчит.
— Посторонних? — нахмуриваюсь, чувствуя, как начинает закипать злость. — Если ты о Рите, то это моё дело. Мы с тобой расстались много лет назад.
Ира резко выпрямляется, скрещивая руки на груди.
— Не нужно забывать, Рома, что юридически мы до сих пор муж и жена. Я могла бы не напоминать об этом, но, кажется, ты немного увлёкся своей… хм… новой жизнью.
Я слышу, как Рита тихо втягивает воздух. Ей явно не по себе.
— Ты серьёзно, Ира? — я не могу сдержать сарказма. — Мы не вместе уже пять лет. Какое значение имеют эти формальности?
— Для меня имеют, — она с вызовом поднимает подбородок. — Я приехала к своей семье, Рома. К своему сыну. В свой дом. А вот что здесь делаетона?
Ира делает резкий жест в сторону Риты.
— Она — часть моей жизни, — отрезаю я, вставая между ними. — Если ты приехала увидеть Руса, то прекрасно. Но унижать Риту я не позволю.
Рита кладёт руку мне на плечо.
— Всё нормально, Рома, — тихо говорит она. — Я лучше пойду, позвони мне позже.
— Ты никуда не пойдёшь, — отвечаю твёрдо, не сводя глаз с Иры. — Это и твой дом.
Ира усмехается.
— Посмотрим, как долго она продержится, Рома.
Рита всё же уворачивается и проходит в коридор, начиная натягивать ботинки.
— Ритуля, пожалуйста, не надумывай то, чего нет. Я понятия не имел, что она собирается приехать.
— Да мне даже надумывать нечего, Ром. Ты забыл упомянуть о такой маленькой детали, что всё ещё женат. Хоть представляешь, как я себя чувствую?
— Я расскажу чуть позже, как так получилось. Не потому, что я хочу её вернуть или мы всё ещё семья. Сейчас нет никого ближе, чем ты. Эй!
Поднимаю её голову вверх и смотрю прямо в глаза.
— Я тебя люблю, Рита-Маргарита.
Она вздрагивает, а затем отстраняется и смотрит мне за спину. Когда оборачиваюсь, вижу, что Ира стоит в дверях кухни, облокотившись на косяк, с хитроватой полуулыбкой.
— Какой трогательный момент, — произносит она тоном, пропитанным сарказмом. — Прямо сцена из романтического фильма.
Я сжимаю челюсти, подавляя желание ответить резкостью.
— У тебя какое-то конкретное дело, Ира? — спрашиваю спокойно, стараясь не поддаваться на провокацию.
— А что, нельзя просто посмотреть, как мой всё ещё законный муж признаётся в любви другой женщине? — её голос будто капает ядом.
Рита накидывает куртку, стараясь отстраниться от ситуации.
— Прости, Рома, но мне правда лучше уйти, — шепчет она и пытается прошмыгнуть к двери.
— Нет, стой, — я перехватываю её за запястье.
Ира делает шаг ближе, скрестив руки на груди.
— Пусти её, Рома. Видишь, как ей неудобно? Ты правда хочешь тащить её в твои семейные разборки?
— Ира, хватит. Твои «разборки» здесь ни при чём, — говорю я, стараясь держать голос ровным.
Рита встревает, голос дрожит, но звучит уверенно:
— Рома, не хочу мешать вам.
— Мы уже всё решили пять лет назад, — бросаю через плечо.
— Вижу, как решили, — Ира насмешливо кивает. — Так "решили", что я всё ещё твоя жена.
Рита не выдерживает и резко оборачивается.
— Так может, вам действительно стоит разобраться?
Она вырывает руку из моей и направляется к выходу, хлопнув дверью. Я стою, не в силах двигаться.
Ира сразу как-то сникает, будто этот спектакль лишил её последних сил.
— Я не просто так приехала, Ром, мне нужна твоя поддержка и помощь.
29
Рома
— Иди сделай нам чай, — бросаю Ире, затем захожу в ванную и закрываю за собой дверь.
Кладу руки на раковину, опираюсь на неё и смотрюсь в зеркало. В отражении усталое лицо и мешки под глазами. Недосып даёт о себе знать, но это того стоило. Вчерашний вечер с Ритой… Честно, я никак не могу насытиться ей. Она словно наркотик, к которому я привязался окончательно.
Быстро умываюсь холодной водой, чтобы немного взбодриться. Ира просто так не появляется. Её приезд явно неспроста. И если учесть, что за все эти годы она нашла миллион причин, чтобы не приехать, то сейчас дело, похоже, серьёзное.
Вытираю лицо полотенцем и выпрямляюсь. Вдох-выдох.
Выхожу из ванной, слегка встряхивая голову, чтобы сбросить напряжение. На кухне Ира возится с чайником, но кажется, что она больше сконцентрирована на своих мыслях, чем на процессе.
Рус, услышав шум, заглядывает в кухню, его лицо сначала застывает в недоумении, а затем оживляется.
— Мам? — Его голос звучит удивлённо, но в глазах мелькает радость.
Ира поворачивается к нему, улыбка появляется на её лице, хотя выглядит она натянуто.
— Привет, Русик, — мягко произносит она. — Ты так вырос.
Рус подходит ближе, разглядывая её.
— Да, немного, — сдержанно отвечает он, хотя видно, что ему приятно. — Ты что тут делаешь? Не говорила мне, что собираешься приехать.
Я кладу руку ему на плечо, пытаясь привлечь внимание.
— Рус, мы с мамой немного поговорим, хорошо? Давай обсудим всё чуть позже.
— Ага, понял, — говорит он, бросая взгляд на нас обоих. — Ну, я тогда у себя.
Он уходит, оглядываясь напоследок, а я захлопываю за ним дверь и поворачиваюсь к Ире.
— Ладно, теперь рассказывай, что случилось, — произношу, скрестив руки на груди.
Она садится за стол, опуская взгляд на свои сложенные руки.
— Рома, мне нужно время и место для лечения, — начинает она тихо.
Я поднимаю брови, догадываясь, к чему она клонит..
— Лечения?
Ира кивает, не поднимая глаз.
— У меня апластическая анемия. Нужна пересадка костного мозга.
От этих слов я замолкаю, осознавая серьёзность ситуации. Внимательно смотрю на Иру, теперь уже подмечая всё: бледность, одышку, наличие синяков разной степени свежести.
— Почему ты здесь? Почему не лечилась там, в Африке?
Она поднимает взгляд, и в её глазах я вижу усталость.
— Потому что там это невозможно, Рома. Никакой серьёзной медицинской помощи. Нет оборудования, нет специалистов. Только полевые больницы, где могут разве что обезболить.
— И ты решила, что здесь будет проще? — спрашиваю, сдерживая раздражение.
— Я решила, что здесь у меня есть шанс, — отвечает она, опираясь ладонями о стол. — И что мне будет к кому обратиться за поддержкой.
— Ко мне? — Я смотрю на неё, не в силах скрыть недоумение.
— Ты мой муж, — напоминает она, поднимаясь и шагнув ко мне.
— Бывший, — поправляю я, отступая на шаг. — У меня другая жизнь, Ира. Ты пять лет жила там, практически забыв про нас.
— Я не забывала, — перебивает она, её голос дрожит. — Я звонила Русу. Я всегда спрашивала, как вы.
— Но этого мало, — холодно отвечаю я. — Ты оставила его, ты оставила нас.
Она опускает плечи, её взгляд становится растерянным.
— Рома, я понимаю, что сделала много ошибок. Но сейчас… Я просто не могу справиться одна. После процедур будет плохо, я это знаю. Мне нужно хотя бы немного времени здесь, пока я прохожу лечение.
Я отворачиваюсь, провожу рукой по лицу, пытаясь обдумать её слова.
— Ира, ты понимаешь, что просишь? У меня есть женщина, с которой я хочу быть. У нас с Русом стабильная жизнь.
