Нихонцы снова начали совещаться.

— Ни один из наших кузнецов духовного оружия никогда о таком не слышали.

— Может быть, ему просто не хватило одной саламандры?

— Может быть, сейчас спрошу.

— Нет, наши мастера говорят, что он словно переполнен с избытком — обычный меч просто не может так много вмещать — он словно чаша, в которую налито больше краёв, но вода не течёт. Ваш меч — аномалия. Господин Ян, может быть Ясуо Сато, а точнее его сын, который ковал его, сможет что-то объяснить.

Я перевёл взгляд на свой меч — что же ты такое?

Нихонец сорока лет без седины учтиво поклонился мне и что-то заговорил.

— Тадаши Сато, сын Ясуо Сато говорит, что для него очень большая честь встретиться с человеком носящим этот клинок. Его отец очень часто упоминал о нём, и говорил о вашей матери. Для Сато честь видеть её с сына, — вместо переводчика со мной отправился министр Сакурада — вроде бы жест доброй воли, но… что такого в этом мече, что сам министр Японии им заинтересовался?

— Я тоже польщен, что вижу такого мастера. Прошу прощения, если покажусь бестактным, но что случилось с самим Ясуо? Могу ли я увидеть хотя бы его портрет?

После небольшого диалога между японцами Тадаши встал и вернулся с небольшим портретом, на котором был изображён седой старец в тёмно-синем кимоно.

— Его отец. Сам Ясуо Сато просто исчез около семнадцати лет назад. Сын подозревает, что его отец мог быть похищен кем-то.

— Прошу прощения, если обидел господина Сато этим вопросом. Может быть, он может что-то рассказать о моём мече?

Тадаши начал что-то говорить, а Сакурада начал почти синхронно переводить:

— Примерно двадцать лет назад, его отец пришёл вместе с вашей матерью, очень сильно возбужденный, он буквально бежал в кузницу, и выглядел так, словно повстречал императора. Он потребовал сын отдать заготовку для меча, над которой трудился пятнадцать лет, когда же сын напомнил, что он готовил его для важного человека, который возможно станет их клиентом, отец обругал его и отправил прочь. После этого он отправился в кузницу, где начал работать, и вместе с ним, отправилась та женщина. Отец Тадаши заискивался перед ней как перед сёгуном. Они говорили о чём-то, после чего она ушла, а он стал ковать меч. После чего он работал несколько дней, а после вручил меч вашей матери, и позже она исчезла.

Я замолчал, обдумывая ещё один вопрос — кем же была моя мать?

— Хорошо, а что с моим мечом? Почему он поглотил силу саламандры, но так и не эволюционировал?

— Господин Тадаши желает осмотреть ваш меч. Вы разрешите?

— Конечно.

— Всё именно так, как Тадаши-сан видел семнадцать лет назад. Это тот самый меч. Но это особый меч — этот меч изначально был в форме эволюции. Поэтому он никак не изменился после того, как вы использовали саламандру.

— Поясните, я не понимаю вас.

— Обычные мечи делаю так — мастер подготавливает специальный сплав, который может проводить и накапливать синергию и всячески взаимодействовать с ней, после его хозяин постоянно напитывает его, что делает технику меча более сильной. После того, как меч насквозь пропитался синергией владельца нужно ранить духовного зверя, тогда меч впитает огромное количество мощной синергии и эволюционирует, переведя Катарсис владельца в Фантазм. Ваш меч изначально сделан таким — мастер, который ковал его, сразу запечатал огромное количество силы, которое превышало то, которой обладала саламандра.

— И где он взял столько синергии?

— Тадаши-сан говорит, что по словам его отца всей этой бешеной синергией обладала ваша мать. Именно поэтому ваш отец относился к ней с таким почтением.

— Так что с моим мечом?

Нихонцы снова посовещались.

— Этого Тадаши не знает. Возможно, этот специально сделан как меч без Фантазма, а возможно его Фантазм нужно получить каким-то другим способом.

— Огромное спасибо вам Сакурада-Сан, и вам Тадаши-сан.

Обратно я прилетел ещё спустя сутки. Ясным стало только одно — того кузнеца скорее всего похитил Генезис. Ответов эта поездка не уменьшила — только наоборот — прибавила. Кем была моя мать? Откуда у неё оказалась такая колоссальная сила? Как она вообще оказалась в Японии? Единственный человек, который мог ответить на этот вопрос — отец Яна, отсутствовал. После отсыпного я решил посетить Андрея Никаноровича — он ведь говорил, что был братом моей матери.

— О, юный Фалькон, заходите, я ждал вас давно, но вы пришли ко мне только сегодня, — поприветствовал меня Андрей Никанорович. — Что привело вас?

— Я пришёл к вам потому, что не могу сейчас переговорить с отцом. Вы ведь говорили, что были братом моей матери. Можете рассказать о ней?

— Конечно, давайте пройдём в гостиную.

Зайдя в гостиную я застыл как вкопанный — на одной из стен висела картина. Двойной портрет — на одном из был сам Андрей Никанорович вместе с Юстасом.

— Что с вами? — Овл перевёл взгляд на портрет. — А, это мой двоюродный племянник — Юстас.

— Вы знакомы с ним?

— Скажу вам больше — я вырастил его почти как своего сына.

— Что?

— Да, вы не ослышались. Конечно, он пошёл по кривой дорожке, но раньше он был другим. В детстве, когда он был ребёнком Рин, известный как Пепельный Меч, который позже вступил в Генезис, убил его родителей и всех его родственников — Фальконов, которые были моими двоюродными родственниками.

Рука Овла непроизвольно сжала подлокотник.

— Трагедия была настолько сильной, что он надолго замкнулся в себе. А я стал искать хоть кого-то, кто уцелел бы после той трагедии. Увы, никого с такой фамилией не нашлось, однако спустя некоторое время, из Нихона пришло письмо, что там внезапно появилась девушка — Светлана Фалькон. И я тут же отправился туда, надеясь, что она будет уцелевшей роднёй.

— И?

— Её прошлое оказалось покрыто мраком — хотя она носила фамилию Фалькон, отследить её родство ни с кем не удалось — сама она ничего не помнила ни о себе, ни как попала в Нихон, а фамильный перстень… во всех данных было написано, что он принадлежал женщине, которая пропала много лет назад — Светлане Фалькон. Поскольку его нельзя подделать или надеть на другого человека стало ясно, что она — Фалькон. Так я снова обрёл сестру. Ей предложили вернуться в семью, и она согласилась. Она владела очень сильной синергией, и у неё было духовное оружие, которое изготовил мастер — твой меч. Позже она вышла замуж за твоего отца — Марка Вестера и незадолго до твоего рождения спрятала меч. А после её нашёл Генезис и убил.

— Э, Андрей Никанорович, могу ли я увидеть её портрет?

— Конечно, пройдемте в архив. Там должны были остаться её фотографии.

Мы миновали ряд дверей, после чего Овл открыл особую — с массивным замком, и мы вошли внутрь.

— Она должна быть здесь, — Овл открыл небольшой шкаф, доставая небольшой альбом, пролистал его, а после нахмурился.

— Что-то случилось?

— Кто-то вырвал страницы, на которых была твоя мать вместе с тобой! — с побелевшим от ярости лицом ответил он. — Ещё вырвана страница, на которой упоминается твоё рождение!

Он поставил альбом в шкаф, после чего несколько секунд глубоко дышал.

— Так, подожди. Войти сюда мог только я, твой двоюродный брат — Юстас, и… больше никто. После каждого посещения все записывались в специальной книге — когда меня нет, рядом дежурит архивариус. Ну-ка, где эта книга…

Андрей Никанорович открыл толстую книгу посещений. Последним несколько раз повторялось одно и то же имя — Юстас.