— Какого чёрта, Ян⁈ Нападать на собственного проректора — это не допустимо!

Я молча достал свой меч.

— Да, не допустимо, господин Конари, но вы ведь из Генезиса?

Нил Конари мгновенно нахмурился, теряя всякую весёлость. Теперь его лицо не выглядело лицом добродушного педагога — теперь это было лицо серийного убийцы.

— Как ты узнал это, мальчик?

— Ваш меч, господин проректор — один из них, узкий с рукоятью в виде головы змеи с двумя синими камнями, испускающими мягкий свет — такой принадлежит одному из членов Генезиса.

Нил нахмурился ещё больше.

— Я думал, что это никому не известно. Но если за мной до сих пор не пришли, то значит, ты никому ничего не сказал, и теперь уже не скажешь никому.

— Я думал, что у вас только один меч. Откуда второй?

— О, этот меч я сделал специально для тебя, Ян. Он особенный, его изготовление я начал ещё до твоего поступления. Да-да, не удивляйся — ты оказался здесь не потому, что был нужен этому недалёкому и недальновидному ректору — ты был нужен мне. Я спланировал твоё поступление сюда, то, что ты оказался уникумом, который изобрёл женскую пудру только всё упростило. Всё дело в твоей матери Ян, ты даже представить не можешь, кем она была. Что ты знаешь о ней? Что у неё был уникальный Катарсис? Что мог быть непобедимый Фантазм? Тупость и невежество некоторых людей просто не ведают границ, но вернёмся к этому мечу.

— Я долго размышлял над силой твоей матери и пришёл к выводу, что проще будет отнять её или копировать, чем заставлять твою мать присоединиться к нам, и начал разработку специального меча.

Нил Конари помахал вторым мечом.

— Этот меч — пустышка. Я так и назвал его — Зеро. Он сделан из специальных материалов для того, чтобы поглощать синергию. Если этот меч находится не в специальном футляре рядом с человеком, он потихоньку поглощает его синергию и становится его мечом с Катарсисом. А что если поступить по-другому? Сегодня я рассказал тебе, как получить Фантазм, но речь сейчас, как ни странно о Катарсисе — я просто проткну тебя пустым мечом — мечом Зеро, который поглощает любую синергию. Такой мощный заряд как твой, в купе с его адсорбцией приведут к тому, что он сразу заполниться твоей синергией, и от того, что был пустым, получит способность воспроизводить твой Катарсис. Так я и получу твою способность, которую усилю со временем, а затем — произойдёт эволюция меча, после которой он получит Фантазм, тот самый который ожидали у твоей матери — абсолютный гипноз. Гораздо выгодней иметь меч с силой одарённого, чем самого одарённого с уникальной способностью.

— А Рин? Почему он напал на меня? Разве вы не работаете вместе? Он ведь тоже член Генезиса.

Нил снова нахмурился.

— Этот упрямый осёл Рин чуть мне всё не испортил — упрямый и недалёкий осёл полез вперёд, чтобы убить тебя, и чуть не сорвал мне всю подготовку, но, в конце концов бежал поджав хвост. А теперь начнём, Ян.

— Да, начнём — я тоже подготовился к нашей встрече.

Сумка, которую я держал в руке, раскрылась сама. Раздалось звяканье сотен игл, и затем стальной рой вылетел из неё и рванул в сторону проректора.

Огромное облако игл, разогнанное моими нитями, понеслось на проректора сразу с трёх сторон. Нил Конари взмахнул мечом, и все иглы мгновенно замерли в воздухе, без движение. Я пару раз моргнул — нет, не галлюцинация. Иглы висели в воздухе, замерев в точке своего полёта не спеша падать на пол или лететь дальше.

Холодок пробежал по спине.

Я тряхнул сумкой, вытряхивая остальные игры, и снова направил на проректора — в этот раз длинной очередью. Проректор взмахнул мечом, и иглы начали замедляться, а он сам не спеша начал обходить зависшие до этого в воздухе шагая ко мне. А затем взмахнул ещё раз, и замедлившиеся иглы замерли в воздухе так же, как и остальные.

— Впечатляет, правда? — позволил себе лёгкую улыбку проректор. — Это и есть мой Катарсис — я могу замедлять и даже полностью останавливать движущиеся в пространстве предметы. Не пытайся сбежать — двери и окна, тоже движущиеся предметы — я заблокировал их с самого начала.

— Неплохо, а как насчёт этого? — нити сорвали с потолка огромный трубчатый металлический каркас, на котором держались несколько прожекторов.

Вся эта конструкция весила не менее сотни килограммов, а может в несколько раз больше.

Проректор легонько махнул мечом и вся конструкция начала замедляться, а после замерла в воздухе. Проректор лениво глянул вверх и не спеша вышел из-под неё.

— Катарсис! Последнее желание! — толстая плеть, скрученная из множества нитей рванула в сторону проректора.

Тело сверкнуло, исчезая в глайде.

— Не выйдет — я чувствую потоки синергии и могу уклоняться от твоих атак.

— А если так? — сотня нитей рванула к проректору, и он замелькал в воздухе, уходя в глайд и разрывая дистанцию.

Нил Конари приземлился в другом конце зала.

Я задумчиво стоял, держа меч наготове. Проректор снова двинулся на меня.

— Господин Конари, что с вами? Я чувствую вашу бешеную синергию — будь я послабее, я бы уже валялся на полу. Почему же вы не можете справиться со мной? Насколько мне известно, в Генезисе собрались невероятно сильные и бойцы.

Проректор не ответил.

— Понимаю — вам просто мешает наличие двух мечей — убить меня вы должны пустым мечом, но не можете использовать постоянно его, чтобы он ненароком не впитал вашу синергию. Своим не можете убить потому, что тогда пустой меч не впитает мой Катарсис.

— Верно, однако, это не помешает мне применить Фантазм. — Фантазм, паутина времени! Мой Фантазм — замедление противника. Чем дольше мой Фантазм — тем сильнее замедляется мой противник. Я просто замедлю тебя настолько, что меч не будет играть решающей роли.

Меч проректора вспыхнул фиолетовым, становясь ещё тоньше и длиннее и слегка видоизменяясь — рукоять стала не змеёй, а драконом, на клинке появилась канавка для стока крови, гарда изменила форму, закрывая пальцы.

Проректор мелькнул, размазываясь в глайде, и появился рядом со мной. Удар обрушился сразу. Финт, финт, финт — удары замелькали один за одним. Нил не пытался убить меня своим мечом, или сбить доспех — просто измотать, чтобы добить вторым мечом. Пока я успешно отражал его удары.

Удары снова посыпались один за одним. Ректор начал двигаться гораздо быстрее.

— Что, тебе кажется, что я ускорился? Наоборот — это ты замедлился.

Плохо дело. Нельзя затягивать этот бой. Я выдернул из портфеля пучок игл и снова метнул их в проректора нитями. Иглы снова сначала замедлились, а потом замерли в воздухе. Нити!

Нити зазмеились в воздухе, но проректор успешно увернулся от них, несколько раз применив глайд, и ещё более ускорившись. Нет, это не он ускорился — это я замедлился. Чёрт! Я замедляюсь даже тогда, когда не нахожусь рядом с ним. За то время, которое прошло после применения его Фантазма я замедлился на две восьмые от той скорости, с которой начинал.

— Бесполезно — просто сдайся, и дай убить себя, Ян Фалькон. Твоя смерть теперь лишь вопрос нескольких минут.

Я не ответил. В моём рукаве был небольшой козырь, который оставлял мне небольшой шанс на выживание. Проректор замер — похоже, он тоже его почувствовал.

— Что? Как? — замер он, глядя на свою руку.

В истинном зрении было видно, как небольшая тонкая, размером с волосок нить из синергии прошла сквозь его ментальный доспех и вошла в кисть, подключившись к каналу, проходящему у кожи.