Её звали Габриэла. Она была настоящей амазонкой. Плечи у неё широкие, узкий таз, крепкие ноги, сильные руки, шикарные кудри до лопаток, а грудь у вампирши – исключительно выдающаяся! Сеансы ЛКН я практиковал с ней не единожды. Постоянно ловил на мелких нарушениях. Она будто вызывала меня на постельный бой. Вот и сейчас Габриэла сливала в железную кружку кровь с хозяина ателье, провоцируя меня скинуть с неё трусы!

Мужчине было под пятьдесят. У него густые чёрные волосы, смоляная борода, пушистые брови. Господин портной был арабом; возможно, персом. Склоняюсь всё-таки к его арабскому происхождению, хотя какое это имело сейчас значение? Он сидел со стеклянными глазами, смотрел, куда-то вперёд, вовсе не замечая, как Габриэла качает тонкой струйкой из его запястья тёплую кровь. Вампиры могут парализовать волю человека. Они непревзойдённые гипнотизёры. Короткое заклинание, и мастер по пошиву пиджаков и кальсонов – превратился в послушного донора. Габриэла и не думала его убивать или даже вредить здоровью; потеря двухсот грамм крови, лишь стимулируют жизнедеятельность человеческого организма – и не более.

Но всё-таки это нарушение правил. Моих правил, которые я установил для городских кровососов… И вообще, вампирша вполне могла обойтись не прожаренным куском говядины; в крайнем случае, поймать в подвале крысу. Но она предпочла рискованное питание. А я лишь уловил частички магии и отголоски, например, заклинания Покоя, которым она убаюкала врождённую защиту человека.

– Остановись, Габриэла! – громко сказал я.

Араб не должен был слышать меня. Заклинание Покоя имело довольно продолжительный эффект, – и пусть хоть пушки гремят возле его ушей, он ничего не смог бы услышать!

Но в этот раз мне показалось, что араб притворялся. Он только делал вид, что находится в стадии глубокого гипноза. Возможно, этот самый Аббас был прислужником Габриэлы или какого-то другого вампира. А теперь скрывал свои прегрешения, поскольку с прислужниками у меня разговор особенный, который мог закончиться казнью.

Ну что же, сейчас мы проверим каков характер портного. И если они в сговоре, то Габриэла сливала кровь за отдельную плату или просто запугала его, или засыпала обещаниями. В любом случае, они не хотели делиться правдой. Да мне и неважно, какого хрена здесь происходит! Факт преступления на лицо – так что снимай штаны, милочка, буду тебя лечить!

– Здравствуй, Григорий, – немного испугалась вампирша и тут же убрала кружку, спрятав её за спину.

Кровь ещё секунду ползла вниз каплями на ладонь Аббаса, пока Габриэла не остановила её, лишь прикоснувшись кончиком пальца к ранке. И уже не видно даже маленького шрама. Вампирша, словно опытный и умелый хирург, штопала человеческое тело, не оставляя даже рубцов.

Я стоял с мешком дров, перекинутым через плечо. Габриэла сидела с неполной кружкой крови за спиной. Но за дрова было уплачено, а вот за кровь? И кровь, это не деревяшки из леса, в конце концов!

– Я плохо себя чувствую, Григорий. Мне нужно поправиться… откормиться, – заверяла она. – Это в последний раз, Григорий! Я клянусь тебя, что подобного больше не повторится! Только дай мне выпить красное топливо! Мне очень надо… ну, пожалуйста! Не пропадать же добру.

Я только кивнул и прислонил мешок к стене. Если уж так вышло, то пусть побалует себя.

Габриэла жадно сделала три глотка и опустошила кружку, ну а я спустил штаны. Мой агрегат смотрел вверх, в полной боевой готовности.

– Что ж теперь делать-то… – облизнулась вампирша и всплеснула руками, – ничего не поделаешь… Ты прав, Гриша… Раз уж попалась, то надо отвечать… Это ведь закон. Таковы твои правила…

Она привычно задрала юбку. Довольно шустро сняла трусы и повернулась ко мне задом.

– Возьми меня, мой охотник. Я готова! – прорычала она.

А вот ты и не угадала, моя амозоночка!

– Раздевайся полностью, Габриэла! – сказал я. – Я хочу видеть тебя обнажённой!

Вамприша было запротестовала, но я был непреклонен. И ей осталось лишь подчиниться.

Она сняла блузку, потом на пол упали чулки и бюстгальтер, и миру явилась огромная грудь, – от чего мой член стал ещё крепче!

– Встань сюда! – приказал я.

Габриэла уже поняла, что спорить со мной не возможно.

Она упала животом на стол. Её в глаза смотрели точно на араба. Могу поклясться, что из бородатого Аббаса вышел бы невероятной мощи и глубины актёр, поскольку держался он взгляд ровно, будто его действительно заколдовали. На смуглом лице не было даже тени испуга, стыда или удивления. Аббас смотрел в пустоту, вальяжно откинувшись на спинку кресла. У араба не бегали зрачки, но его выдавало движение члена под брюками. Он жадно хотел Габриэлу. Мужик!

Я трахал вампиршу. Брал её сзади. Она стонала, скребла пальцами, собирая складки из плотной ткани, которой обтянут стол… Я убирал с её лица кудрявые волосы, чтобы портной мог видеть глаза вампирши. И он видел! И он возбуждался!

Если по-хорошему, то нужно было б разобраться с этим арабом. Но сейчас времена сложные. Каждый выживал, как мог. Но ателье всё же работало исправно. Я видел множество свёртков ткани вполне приличного качества. Вероятно, Габриэла помогала его бизнесу, а Аббас выручал её кровью. Возможно, он и не был прислужником.

Я схватил её за талью и силой стал прижимать жопу Габриэлы к себе. А потом я закончил сеанс!

– О-о!.. мой охотник… – прошептала вампирша.

Она продолжала нежиться. Лежала на столе и негромко хрипела. Моё семя отучало её пить человеческую кровь. Судя по заряду, который остался в теле вампирши – пару месяцев она не сможет даже смотреть на красное топливо.

Иногда мне казалось, что Габриэла была благодарна мне не только за удовольствие, которое я дарил как любовник, но и за то, что избавлял её от желания охотиться на человека. Так это или не так, я точно не знаю. Но хотелось верить в своё предназначение и исключительность.

Я застёгивал штаны, наблюдая за арабом. Тот сидел неподвижно. Даже не шелохнулся. Но член его стоял столбом! У Аббаса были железные нервы!

– Ещё раз поймаю, непременно отрублю ногу. А если состряпаешь себе прислужника, сожгу твоё сердце! Поняла меня, тварь? – строго предупредил я.

Габриэла не вставала со стола. Лежала раскинув руки, не открывая глаз.

– Я поняла тебя, Гриша. Больше не повторится… – тихо ответила она.

Я ещё раз посмотрел на Аббаса. Тот не дышал.

Потом я взял мешок с дровами и вышел на улицу.

Осталось пройти переулками. Ещё минут десять, и я в гостях у бывшего сыскаря. Жрать хотелось – просто жуть!

Я постучал в дверь. Ждать пришлось не долго. Владимир Сороколет открыл дверь и пригласил меня пройти, будто ждал.

– У нас проблемы, Григорий, – с порога сказал он.

Нет у меня проблем – проблемы только у вас, хотелось бросить в ответ. Но я дипломатично промолчал. Наверное, потому что надеялся хорошенько перекусить, а не сердить хозяина квартиры.

Я прошёл в комнату. У окна стоял Деймон. Взгляд его был озабочен.

Странно это выходит: вампир, которому больше тысячи лет, не может принять верного решения?

Отсюда напрашивается вывод, что это решение в силах принять только охотник Вершинский.

– Что случилось? – спросил я, высыпав дрова у остывшего камина.

Деймон указал пальцем на дверь, ведущую в соседнюю комнату.

– Семён Никитин заражён нежитью, – прямо сказал Владимир Сороколет, покручивая пальцами кончик своих усов.

Я нахмурил бровь и посмотрел на Деймона.

– Не понял… ты зачем его покусал, зверюга? – задал я вопрос.

Вопрос звучал парадоксально, абсурдно! Ну а что я должен был подумать? Можно ещё заподозрить Штейнберга. Но это и вовсе какой-то каламбур получается…

– Григорий, да причем здесь Деймон?! – удивился бывший сыщик. – Его подрал какой-то ребёнок-вампир. Мы не можем добиться от Семёна внятных объяснений. Мы только знаем, что он заражён. Он в горячке – если можно так выразиться… А Деймон лишь принёс баночку человеческой крови. Поскольку сам понимаешь – или Семён станет вурдалаком, или останется в разуме.