– Тя-я-я, – ко мне потянула ручку малышка, я подержала её недолго и, улыбнувшись, отправилась за Рут.

Всё хорошо. Нет-нет, мне показалось: управляющая меня не узнала. А генерал не заметил волнения. А если и заметил, то у меня же собеседование на хорошие деньги, я имею право поволноваться. Главное, что меня приняли! Осталось дело за малым – поладить с детьми своего врага.

Я взялась за перила лестницы, по которой в детстве катала мяч, и обернулась. Генерал вместе с девочками провожали меня взглядами. Но в отличии от внимательного изучающего выражения мужчины, лица девочек были взволнованы. И почему они так боятся, что я уйду? Ведь это именно так? Боятся? Я шагнула на ступеньку, и малышки хором заплакали, подтверждая мои опасения.

– Эй, что такое? – прошептал ласково генерал, беря девочек на руки.

– Тя-тя… – проговорила плачущим голосом одна из малышек, протянув ко мне ручки.

– Давайте я возьму, – сказала я, подбежав к детям. – Ведь это теперь моя работа.

Да, это только работа, а не жалость к чужим детям. Ничего личного.

– Она тяжёленькая, осторожно, Луиза, – сказал генерал. – Могу я вас так называть?

– Да, конечно, – проговорила я, чуть не задохнувшись.

Звучание чужого имени похоже на звуки моего собственного. На долю секунды я подумала, что генерал меня раскусил… Но всё обошлось.

– Иди к госпоже Луизе, – пророкотал Олэнтор, передавая мне малышку.

Я погладила девочку по спинке. Она сразу развеселилась и загукала, трогая меня за щёки.

– Ты моя радость. Как тебя зовут? – улыбнулась я.

Я поймала на себе пристальный взгляд генерала. По коже вновь пронеслись мурашки. Он смотрел так, словно поглотит меня сейчас своей тьмой.

– Её зовут Кэти, – хрипло проговорил Олэнтор. – А это Мэри. – Он приподнял вторую малышку на руках и, наконец, отвлёкся с меня на неё: – Ох, Мэри, ты снова мокрая! Ну ничего, сейчас госпожа Луиза тебя переоденет.

– Я… Д-да… Конечно…

Сердце бешено заколотилось. Я ещё ни разу не переодевала детей. И не купала их. И не кормила. Я не знаю, что делать! Но госпожа Линдон заверила, что это не сложно, я справлюсь. И мне очень хотелось ей верить!

Скорее нужно скрыться с глаз генерала, чтобы он перестал смотреть так… пристально. Тогда я буду меньше нервничать и лучше справлюсь с детьми.

– Я провожу вас, леди Луиза, – сказал Олэнтор и взял у меня вторую девочку. А-а-а! – Всё-таки вы выглядите довольно хрупкой, чтобы носить карапузов по лестницам. Идите за мной.

Я следовала за генералом, невольно любуясь его широкой спиной в мундире. Пусть он красив и вежлив, но он мой враг. Он тот, кто командовал армией Ирсланда, тот, кто отправил моего отца в заточение. А ещё он тёмный – и это, как раз, самое страшное.

Коридор второго этажа оказался залит тёплым солнечным светом, проникающим через панорамное окно. Дом вкусно пах старым деревом, и аромат возвращал меня к воспоминаниям из детства. Я ведь последний раз была здесь лет десять назад, когда папа был ещё нормальным. Мой хороший, добрый папа. Он играл со мной. Мы приезжали сюда на лето и собирали цветы в саду, читали по вечерам, ели яблочный пирог, который готовила мама – единственное блюдо, которое она умела готовить, – мне даже кажется, что я чувствую его аромат: сладенький, с корицей. А потом магия отца, тёмного мага, перешла на седьмой круг, и папа стал совершенно другим: жестоким, раздражительным, холодным. Мы перестали бывать вместе. Я уехала учиться в лицей, а затем в академию и не жила дома, не видела всего кошмара, который достался маме, а потом папа… Нет, я всё равно не верю, что он мог так поступить…

– Здесь манеж, а тут кровать, – сказала госпожа Рут, вырывая меня из мыслей.

Следом за генералом я вошла в спальню. Это была моя спальня! И кровать моя! Тут ничего не изменилось!

– Детские кроватки привезли, госпожа Рут? – произнёс генерал, опуская девочек в широкий манеж с деревянными рейками.

Они не хотели слезать с его ручек, держались за мундир и хныкали.

Я взяла Мэри на руки и осторожно, словно хрустальную вазу, опустила в манеж.

– Сказали, что привезут сегодня, ваша светлость, – поклонилась управляющая и поглядела на меня: – девочки пока спят на кровати прежней владелицы, и мне приходится ночевать с ними, хоть это и не моя работа, я слишком стара для маленьких детей. Они не спят ночью и плачут постоянно.

– Госпожа Рут, покажите госпоже Линдон, где пелёнки и всё остальное, – генерал пытался оторвать ручку Кэти от ворота, но она ни за что не хотела его отпускать, всё цеплялась пальчиками и старательно сопела.

– Детские вещи здесь, – госпожа Рут проковыляла к комоду и отодвинула ящик. – Это то, что я заказала на первое время.

– Посмотрите, что ещё нужно для детей, и сообщите мне, госпожа Линдон, я немедленно куплю, – проговорил Олэнтор.

Генерал сдался под натиском маленькой девочки и прижал её к груди. Крошка успокоилась и повеселела.

– Хорошо, спасибо, – коротко ответила я, сминая в руках маленькие панталончики с нежным кружевом, которые протянула мне госпожа Рут.

Шёлковые, из выбеленной ткани – а генерал не экономит на детках! Я себе такое бельё уже год позволить не могла.

Так. Теперь переодеть. Нужно взять девочку на руки и посадить на кровать. В этом же нет ничего страшного. Я же играла в куклы!

Мэри сразу затихла, когда я взяла её, и даже вздохнула с облегчением, прижимаясь ко мне, будто только этого и ждала.

– Хорошая моя девочка, – проговорила я, снимая с неё платьице.

Затылком чувствовала жгучий взгляд генерала, и от этого сильнее волновалась.

– Ваша светлость, вы так и будете стоять за спиной? – проговорила я, поглядев через плечо.

– Я могу сбоку, если вас устроит, – строго ответил он, подойдя ближе.

Зачем ближе?!

Кэти играла с золотыми пуговицами мундира на рукавах у Олэнтора и лепетала.

– Я должен убедиться, что вы всё сделаете как надо, – сказал он. – Не могу же я доверить вам детей в ту же минуту, как вы вошли в дом.

Сердце дрогнуло в груди от хриплого рокота мужчины.

– Ваша светлость, не беспокойтесь, у госпожи Линдон богатый опыт, – проговорила госпожа Рут.

– Вы знакомы?

– Нет. Но я наслышана о Луизе Линдон, она воспитывала детей самого герцога Витто.

Мы переглянулись с управляющей, она передала мне чистое платьице, внимательно наблюдая, как я справляюсь с пуговицами. Благо Мэри сидела спокойно, как будто понимала, как мне важно справиться.

Когда я закончила с платьем, малышка начала клевать носом и прикрывать глазки. Я придержала ей голову.

– Неужели! – шёпотом воскликнула госпожа Рут, отгибая край одеяла. – Укладывайте скорее, пока не передумала!

Я положила Мэри на подушку и повернулась к подозрительно притихшему Олэнтору: Кэти спала у него на плече, пуская милые слюнки на безупречный мундир. Генерал героически это стерпел – и вздохнул с облегчением, когда я взяла у него ребёнка.

– Надо же, уснули, – проговорил Олэнтор, неуверенно касаясь влажных пятен на своём плече. – Мне нужно на службу. Я вернусь вечером, и мы составим с вами договор, госпожа Луиза.

– Вот, возьмите, – я протянула ему салфетку.

Ох, зря это сделала – получила ещё одно головокружительное погружение в бездну тёмного взгляда. У него там холодно и страшно. Но пальцы тёплые. Меня словно молнией поразило, когда он прикоснулся к руке. Приятно. На грани запретного.

– Спасибо, – сказал Олэнтор и быстро ушёл прочь.

Звук его шагов, решительный и властный, вскоре стих.

– Надо же, какая встреча, Элизабет! – проворчала Рут, уперев руки в бок. – Что же ты тут делаешь? Мы думали, ты давно мертва.

– Не выдавайте меня, – тихо, но твёрдо сказала я.

Девочки спали, не хотелось их разбудить и напугать. Быть может, мой голос прозвучал даже моляще. Но не положено аристократке так себя вести.

Я расправила плечи, вздохнула поглубже и подняла голову повыше, как учила мама.