Она подняла на него глаза.

– Вечер прекрасный. Сухо и не очень холодно. Я с удовольствием пройдусь.

Камерон смотрел на темный изгиб ее ресниц и кокетливую улыбку. Она с ним флиртует? При этой мысли у него перехватило дыхание. Но Камерон тут же сказал себе, что это лишь игра его воображения.

А может, и нет. Обычно выражение лица у Деллы было серьезным. Или задумчивым. Сегодня же она выглядела мечтательной, точь-в-точь как на свадебной фотографии. Таинственной, очаровательной.

Остро чувствуя прикосновение ее ладони к своему предплечью и вдыхая легкий аромат ее духов, Камерон вел Деллу через площадь к ресторанчику «Король быков».

Это было прекрасное заведение, если не считать названия, конечно. В дневное время площадь была заполнена торговцами, продающими всевозможные товары. Сейчас же по ней спокойно можно было пройти туда, где располагались различные бары, рестораны и гостиницы.

Вот уже почти десять лет Камерон всегда был один и в десятках городов наблюдал за парами, идущими вдоль улицы. Иногда он задумывался о том, что же они говорят друг другу. Как нашли друг друга и что свело их вместе? Сейчас же он заметил, что на них смотрят другие. Гордо расправив плечи, он с чувством собственника теснее прижал к себе руку Деллы.

– Я выбрал ресторан «Король быков», потому что там проверяют оружие при входе, – объяснил Камерон, проводя Деллу внутрь. Она удивленно подняла бровь, он покачал головой и улыбнулся без тени юмора.

Когда его спросили, есть ли у него оружие, Камерон сказал, что нет, скрыв свой маленький револьверчик. По мнению Камерона, установленные правила не должны были распространяться на него. Как обычно, он попросил, чтобы им предоставили столик, откуда просматривался весь зал, и сел спиной к обитой шелком стене.

– Как здесь красиво! – тихо проговорила Делла.

Их посадили за угловой столик, иначе Делле пришлось бы сидеть лицом к стене.

На столиках – серебро, хрусталь, белоснежные льняные скатерти, кремового цвета свечи и тепличные розы. Камерон рассеянно смотрел на все это великолепие. Ничего не изменилось с тех пор, как пару лет назад он здесь обедал с губернатором. Насколько ему было известно, в стенах «Короля быков» никогда не было стрельбы.

– Мы что-то празднуем? – спросила Делла, когда он заказал шампанское и устрицы.

– В каком-то смысле – да. К тому же я должен вам обед после того фиаско в Рокасе.

– Вы ничего мне не должны, Камерон.

Канделябры источали тусклый свет, но его было достаточно, чтобы он сумел разглядеть красные искорки в темных волосах Деллы. Ее глаза мягко светились и в полутьме казались бездонными.

– Думаю, у нас действительно праздник. Путешествие подходит к концу.

Она удивленно подняла бровь.

– Но от Нью-Мексико до Атланты путь неблизкий.

– На поезде всего дней десять. Самая длинная часть пути позади.

– Десять дней, – повторила она.

– Мы остановимся в Сент-Луисе на ночь, после чего пересядем на поезд, который идет до Атланты.

С этого момента они не очень-то много времени проведут вместе. Их будут окружать люди в поезде, в вагоне-ресторане, и спать они будут в разных вагонах. Они не часто говорили о вещах, о которых нельзя говорить в церкви, но все же Камерон предпочел бы, если бы они с Деллой были одни.

Он знал, что с ней ведет себя иначе, чем с другими. С ней легко вести беседу, за последние несколько недель он смеялся больше, чем за все предыдущие годы. В ее компании он мог расслабиться, мог делать приятные, но глупые вещи, например, свистеть или рассказывать сказки.

Он рассказал ей о своем прошлом больше, чем кому бы то ни было.

Она осветила его дух и разум. Поэтому Камерон старался не думать о том, что рано или поздно им придется расстаться.

– За вас и вашу дочь, – проговорил он. Они подняли бокалы и чокнулись. Камерон не очень любил шампанское, но леди обычно предпочитают этот напиток, по крайней мере так ему сказали. – Надеюсь, вы жаждете встречи с ней.

Ей стало трудно дышать.

– Я не собираюсь говорить с Клер. Я хочу только посмотреть на нее.

– Вы поступите так, как сочтете нужным, Делла. Это ваше право.

В этот вечер ее глаза казались скорее золотисто-зелеными, чем карими, губы – полнее и мягче. Камерону хотелось распустить ей волосы, взять их в руки и насладиться этим ощущением.

Она повертела салфетку в руках и подняла глаза на Камерона.

– Всего десять дней. – Она нахмурилась. – Чем мы ближе к цели, тем сильнее я волнуюсь. Мне даже страшно.

– Чего же вы боитесь?

– Всего. Боюсь, что Клер там нет. Или же она тяжело больна, прикована к постели. – Она прижала пальцы к губам, и ее глаза потемнели от боли. – Боюсь, что она окажется высокомерной и испорченной. Не захочет со мной говорить, проявит равнодушие. Я даже не знаю, что ей сказать, если вдруг решу заговорить. Все эти мысли меня сводят с ума.

– Вам ничего не надо делать, – через минуту проговорил он. – Если вы и в самом деле…

– Нет. Я хочу увидеть ее больше всего на свете. Я просто… я просто боюсь, что одного взгляда на нее мне будет недостаточно.

– Вы можете…

– Нет, Камерон. Я не хочу ломать ей жизнь. Я, конечно, эгоистка, но не до такой степени. Не хочу причинять кому бы то ни было боль. – Делла едва сдерживала слезы. – Прошу прощения, – прошептала она, пока Камерон лихорадочно соображал, как ее успокоить. – Меня потрясло то, что всего через неделю я увижу свою малышку.

А он через неделю или десять дней прочтет в ее глазах лишь ненависть и отвращение.

– Давайте не будем об этом. Не сегодня. – Она отпила шампанское и улыбнулась.

На ней были розовые чулки. Камерон прочистил горло и потянулся к галстуку. Черные подвязки с алыми розами.

– Что вы делали после того, как ушли из гостиницы? Посетили шерифа?

Розовые чулки на ее молочно-белых бедрах. Черт! Зачем он мучает себя? Ему стало душно, и он оттянул воротничок. Делла повторила свой вопрос, и Камерон рассеянно посмотрел на нее.

– Я знаю шерифа Роллинза много лет. Он предпочитает знать, кто приехал в его город. И еще он хорошо играет в шашки.

Он не рассказал ей о том, что пристрелил Мецгера, и надеялся, что никто ей об этом не расскажет. Но когда Делла, вскинув бровь, посмотрела на него, Камерон понял, что она все знает. Обреченно вздохнув, он признался, что у него случилась неприятность.

– Я рада, что меня там не было, – тихо произнесла Делла. – Не хочу видеть, как кто-то в вас стреляет.

– Я везунчик. Разве я вам этого не говорил? – Он подозвал официанта и заказал ужин.

– Я рада, – проговорила Делла. Было видно, что она борется с собой. Камерон знал, что она хочет ему сказать однажды его везение может закончиться.

– Все это прекратится, как только мы сядем в поезд и поедем на восток Там вряд ли меня кто-нибудь узнает А если и узнает, нападать не станет. – Он пожал плечами. – За пределами Сент-Луиса не многие носят оружие.

– Но вы будете в числе этих немногих, да? – Это было скорее утверждение, чем вопрос – Может, не станете надевать свой пояс, но револьвер возьмете.

– Кто рассказал вам о Мецгере?

– Один из посыльных. – Она наклонила голову и внимательно посмотрела на него. – Наверное, приятно сознавать, что мир избавился от злодея. Посыльный сказал, что Мецгер был страшным человеком.

– Я просто защищался, вот и все. И теперь на одного преступника стало меньше.

За обедом они говорили на менее душещипательные темы, но за кофе она снова вернулась к вопросу о его репутации.

– Вы могли бы уехать на любое побережье, где вам на каждом шагу не грозила бы опасность Оставаясь здесь, вы совершаете героический поступок.

– А что я буду делать на дальнем востоке или еще дальше западу?

– По крайней мере не будете все время следить за дверьми, как делаете это весь сегодняшний вечер. – Ее улыбка развеяла его подозрения. Она его поняла. – Вы могли бы заняться судебной практикой, разве нет?

– Пожалуй, да.