Вечером, когда дети уже разошлись по комнатам, а Адам сидел со своим ноутбуком, я открыла WhatsApp и написала диетологу, которую рекомендовала Айгуль. Женщина ответила быстро:

“Здравствуйте! Вы готовы начать с завтрашнего дня? Ваша задача – записывать всё, что вы едите, и отчитываться в группе. Мы будем помогать вам корректировать питание и поддерживать вас.”

Я колебалась. Записывать всё, что я ем? Это казалось странным, но в то же время… возможно, это и было нужно.

“Хорошо, я попробую,” – ответила я.

“Прекрасно! Добро пожаловать!”

Утром, когда я занималась своими делами, Алия заглянула на кухню. Она держала в руках своё любимое платье.

– Мам, можешь погладить? Я хочу его надеть.

Я подняла взгляд на дочь. Её лицо было спокойным, уверенным, как будто она даже не сомневалась, что я сделаю то, что она просит.

Но что-то внутри меня сдвинулось.

– Алия, ты уже взрослая, – сказала я тихо, но твёрдо. – Ты можешь погладить своё платье сама.

Она замерла, как будто не поверила своим ушам.

– Что?

– Ты слышала. Ты взрослая девочка. Более того, если ты хочешь, я могу научить тебя гладить и мои вещи, – добавила я с лёгкой улыбкой.

– Мам, ты серьёзно? – её голос стал возмущённым.

– Серьёзно. Я больше не собираюсь всё делать за вас.

Она уставилась на меня, явно не зная, как реагировать.

– Но ты же всегда гладишь…

– Всегда, но это было ошибкой, – перебила я. – Я воспитываю вас самостоятельными. И это начинается с мелочей.

Алия выдохнула, повернулась и ушла, громко хлопнув дверью.

Я знала, что это вызовет недовольство, но внутри я чувствовала лёгкость. Я сделала шаг к тому, чтобы перестать быть служанкой в этом доме.

Вечером я сидела за столом и писала в группу всё, что съела за день:

“Утро: овсянка на воде, немного фруктов. Обед: суп с курицей, салат без масла. Ужин: тушёные овощи. Воду пью, но пока мало.”

Ответ пришёл быстро:

“Отлично, Марьям! Завтра постарайтесь выпить не меньше двух литров воды. И добавьте немного белка на завтрак. Вы молодец!”

Эти простые слова вызвали у меня улыбку. Я почувствовала, что иду в правильном направлении.

Позже вечером Адам, наконец, оторвался от своего ноутбука.

– Ты сегодня мало была на кухне, – заметил он.

– Да, – спокойно ответила я.

– У тебя что-то случилось? – спросил он, прищурив глаза.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

– Нет, Адам. Просто больше не хочу проводить весь день у плиты.

Он смотрел на меня несколько секунд, словно пытаясь понять, что это значит. Я вернулась к своему телефону, ничего не добавив.

“Пусть привыкает,” – подумала я.

И с этой мыслью я впервые за долгие годы почувствовала себя свободной.

***

Целый день я крутилась, как обычно, но теперь всё было иначе. Я больше не пыталась успеть всё сразу. Не разрывалась между кухней, стиркой и желаниями каждого члена семьи. Я делала то, что считала важным, а не то, что требовали от меня окружающие.

К вечеру ужин был готов: гуля, овощной салат, чай. Просто и достаточно. Я поставила всё на стол и позвала всех.

Ахмед спустился первым, сел за стол и, как обычно, уткнулся в телефон. Алия пришла за ним, бросив на стол тетрадь. Иса появился последним, со своими наушниками, но хотя бы убрал их, прежде чем сесть.

– Мама, ты мне платье гладить будешь? – спросила Алия, не глядя на меня, и уже набирая себе еду.

Видимо мои вчерашние слова не дошли до нее.

– Нет, – сказала я твёрдо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Алия подняла на меня глаза.

– Что?

– Ты можешь погладить его сама. Я ведь говорила тебе, ты уже достаточно взрослая для таких дел.

Ахмед оторвался от телефона и удивлённо посмотрел на меня.

– Мам, ты всегда гладишь. Почему сейчас нет?

– Потому что я больше не хочу, – ответила я спокойно, подавая чай.

Алия отодвинула тарелку.

– То есть теперь ты не будешь ничего делать?

Я выдохнула, чтобы не сорваться.

– Я делаю достаточно. Но вы уже взрослые. Каждый из вас может справляться сам.

– Мам, ну ты же знаешь, что у нас у всех учёба, занятия, – вставил Ахмед, словно это могло оправдать их полную безучастность к тому, что происходит дома.

– У меня тоже много дел, Ахмед, – ответила я, глядя на него прямо. – Но я уже устала быть единственной, кто всё делает.

Когда за столом появился Адам, он почувствовал напряжение. Сел, налил себе чай, посмотрел на меня и сказал:

– Что у вас тут?

– Мама говорит, что больше не будет гладить, – бросила Алия с обидой.

– Да? – Адам поднял брови. – И почему это?

– Потому что они уже взрослые, – ответила я спокойно. – И потому что я больше не могу быть всем сразу: хозяйкой, мамой, женой, служанкой.

– Служанкой? – он усмехнулся. – Никто тебя не заставляет.

Я посмотрела на него и почувствовала, как внутри всё переворачивается.

– Никто? Ты серьёзно, Адам? А кто готовит, убирает, стирает, воспитывает? Кто всё делает для этого дома?

Он пожал плечами.

– Ты всегда этим занималась. И раньше не жаловалась.

– Раньше я думала, что так и должно быть, – сказала я тихо. – Но теперь я понимаю, что я тоже человек. У меня есть своя жизнь, и я больше не хочу жить так, как жила.

Молчание за столом было оглушающим. Ахмед перестал листать телефон, Алия хмуро смотрела на меня, а Иса, который до этого молчал, вдруг сказал:

– Мама права.

Я удивлённо повернулась к нему.

– Мы уже взрослые, – добавил он. – Каждый может делать что-то сам.

– Иса, ты серьёзно? – не поверила своим ушам Алия.

– Да. Я могу сам стирать свои вещи. И гладить, если нужно, – ответил он, пожав плечами.

Ахмед посмотрел на брата, как на предателя.

– Отлично. Тогда сам и делай.

– Ахмед, – перебила я, не повышая голоса, – если ты не начнёшь делать что-то сам сейчас, тебе будет ещё труднее, когда ты начнёшь жить отдельно.

Он усмехнулся.

– Мам, я и так всё успеваю.

– Успеваешь? – я посмотрела на него с теплотой, но твёрдостью. – А когда ты в последний раз помогал мне?

Он замолчал, уткнувшись в тарелку.

Адам, который всё это время молчал, наконец сказал:

– Марьям, зачем ты это устраиваешь? Они дети. У них свои дела.

– Они не дети, Адам, – ответила я, глядя ему прямо в глаза. – Они давно выросли. И я хочу, чтобы они поняли, что дом – это наша общая ответственность.

– Ты действительно думаешь, что это что-то изменит? – спросил он с усмешкой.

– Думаю, что да. Если вы начнёте меня уважать.

Его лицо изменилось. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

За столом снова воцарилась тишина, но я чувствовала, что сказала всё, что нужно.

Позже вечером я сидела в спальне и смотрела в окно. Сегодня я впервые за долгое время почувствовала, что мои слова дошли до всех. Возможно, не сразу. Возможно, им понадобится время. Но я больше не буду молчать.

Я услышала шаги. Это был Иса.

– Мам, я собрал свои вещи. Завтра сам постираю, – сказал он, заглянув в комнату.

Я улыбнулась ему.

– Спасибо, сынок.

Иса ушёл, а я осталась, глядя в темноту. Это был только первый шаг. Но он был важным.

Адам

Марьям изменилась. Я замечал это всё чаще. Она стала спокойнее, но это спокойствие раздражало меня. Как будто она больше не зависела от меня, не искала моего одобрения, не боялась моего недовольства.

Эти её утренние прогулки, странная уверенность, разговоры с этой Айгуль, которые она больше не скрывала… Всё это не укладывалось в привычный уклад нашей жизни.

Я начал замечать мелочи: то, как она записывает что-то в телефон, как отказывается от привычных блюд, как, закончив дела, выходит из дома, оставляя меня без объяснений.

“Чем она занимается?” – эта мысль не давала мне покоя.

Однажды утром я решил проследить за ней. Она сказала, что уходит “по делам”, как обычно. Но на этот раз я дождался, пока она выйдет, и через несколько минут последовал за ней.