Вот молодежь! На ходу подметки рвет! Переглянувшись с Андреем, я молча пожала плечами: вариантов много.

— Решим, Ром. Можем квартиру купить или дом…

— И свадьба будет? — не унимался бессмертный отрок. — Красивая?

Я все ждала, что он обмолвится «как первая», или «как с Мишей», но обошлось.

— Если твоя мама захочет, то будет, — моментально отозвался Барс.

Услышав ответ будущего мужа, я задумалась: с одной стороны, у меня уже была свадьба. Хватит, наигралась. С другой — в жизни Андрея ничего подобного не было…

— А ты сам этого хочешь?

Он не медлил с ответом, словно давно все для себя решил.

— Хочу, Ника. Хочу, чтобы твой отец передал мне твою руку. Хочу встретить тебя в конце подиума, произнести слова клятвы…

Ох… ну значит, свадьбе быть! Еще пару часов мы совмещали отдых, поздний обед и обсуждение предстоящей церемонии, а потом распрощались с родителями, обняли Рому, сели в машину и выехали в город.

=62=

А потом была свадьба. Мы успели поймать последние теплые летние деньки, поэтому она проводилась на природе, в парке одной старинной усадьбы. В большом пруду плавала пара белоснежных лебедей, кроны деревьев переливались медью и золотом. Красота, тишина, умиротворение. Светлый подиум, арка из розовых роз, ряды мягких кресел, маленький оркестр играл вечную классику. Андрей обещал, что на церемонии будут только близкие, и я отпустила ситуацию. Пусть.

— Повезло моему брату, — Лиза Арбатова кружила вокруг. Она придирчиво осматривала прическу на предмет выбившихся волосков, не выпускала из рук моего свадебного букета, который едва не пал смертью храбрых, оказавшись в руках неугомонной Софии. После предотвращенного Армагеддона девочку забрала бабушка, Екатерина Серковская, оставив нас наедине. — Знаешь, я ведь его больше всех люблю, — разоткровенничалась подруга. — На фоне Сашки и Леши он кажется слишком спокойным, незаметным. Тихо делает свое дело, не любит мелькать на публике, но из троих именно Андрей — самый честный, теплый и душевный.

Я давно это поняла, но назвать Барса спокойным и незаметным у меня язык не повернулся. Однако, его сестре виднее: я очень редко общалась с Александром и Алексеем и их семьями, а факт наличия любовницы Алисы и ее детей резко отбил желание инициировать новые встречи.

Не знала, что ответить, я молча кивала, предвкушая церемонию, разглядывая себя в зеркало. Платье цвета серебра, бриллиантовое колье, туфли на шпильке. Изысканно, нежно. Глаза блестят, на щеках — румянец. И вообще, я — красотка!

— Девочки, у вас все в порядке? — в шатер заглянула моя мама, а из — за ее плеча показался Ромка, изнывающий от нетерпения: сразу после завершения ритуала мы улетали в свадебное путешествие в Италию. Втроем. — Скоро начинаем, не расслабляйтесь.

— Я готова, — аккуратно обняла маму, подмигнула сыну.

Когда папа негромко покашлял, приглашая на выход, я вздохнула и вложила пальцы в его широкую ладонь.

— Не бойся, дочка, все будет хорошо.

Страха не было, лишь легкий мандраж, приятный, бодрящий, как пузырьки шампанского. Сегодня я стану замужней дамой. Я, пернатая тридцатисемилетняя Ника, Вероника Сергеевна стану Серковской.

— Ты возьмешь мою фамилию?

Рома уже ушел спать, а мы еще сидели в гостиной, смотрели «Гладиатора», которого знали почти наизусть. Барс выкрутил звук на минимум и одним движением усадил меня себе на бедра. Вот так, глаза в глаза, тело к телу.

— Возьму, если ты этого хочешь, — находиться близко и не запустить руки в его шевелюру — выше моих возможностей, и Андрей частенько этим пользовался, подставляясь под прикосновения. Большая кошка любила, когда ее гладили и чесали за ушком.

— Хочу. Хочу, чтобы ты стала моей вся, целиком, без остатка, — последнее слово он выдохнул мне в губы. — Будь Серковской.

— Буду.

Гладиатор шел по пшеничному полю к своей жене и сыну. Не в этом, но в другом мире они были вместе, и — наверняка — счастливы, а меня уносили на руках в спальню, чтобы любить до исступления, до сорванного голоса и опухших губ, до слабости во всем теле и бесконечном ощущении полета.

— Ника…

Голос папы привел меня в чувство. Мы стояли в начале пути, а впереди я видела своего будущего мужа. Мой. Любимый. Барс.

Глаза цвета грозового неба манили, притягивали, голос завораживал, а сильные руки обещали поддержку. Моя ладонь перешла от папы к жениху, церемония началась.

В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности вместе до самой смерти. Я стала окольцованной птицей.

Обручальные кольца Андрей выбирал долго и придирчиво: в ювелирном бутике мы провели больше часа, разглядывая всевозможные варианты. В какой — то момент мне показалось, что там мы и заночуем, но обошлось.

— Эта модель поступила вчера вечером. Обратите внимание на сочетание лаконичности, стиля и изысканности, — мужчина достал из сейфа подставку из черного бархата. — Белое золото, платина.

И правда — все просто. Две серебристые ленты: широкая матовая, в которую была впаяна узкая блестящая с тончайшей алмазной гранью.

— Это ты и я, — рассматривая кольцо, сказал Андрей. Я заметила, как внезапно потемнели его глаза, охрип голос. — Смотри, Ника. Ты в моих руках, как платина в объятиях золота. Драгоценная женщина…

Уф! Я с трудом прогнала подкравшиеся слезы. Мой Барс — романтик, Лиза была права. За когтями, клыками и властным голосом скрывалась чувствительная натура.

Эти кольца стали нашими.

Нашей стала Италия, в которую мы сорвались сразу же, едва закончилась церемония. Переоделись в шатре, сели в машину и поехали в аэропорт. Санкции — это немножко формальность, ведь если нельзя, но очень хочется, то можно.

Семь дней итальянского счастья. Поездки, экскурсии, отдых.

По возвращении нас ждала работа, сына — школа. Уже три дня, как начался учебный год, но ничего страшного не случилось: Рома легко догнал одноклассников и успешно влился в учебу.

— Тебе не кажется, что «ИнтерФанту» пора сменить офис? — ошарашил меня однажды вечером теперь уже муж. Мы ужинали, по установившейся традиции обменивались событиями, произошедшими за день.

— Почему? — я даже вилку отложила. — Что не так?

— Ничего, просто вы расширяетесь, а значит нужно помещение побольше. Давай я выкуплю этаж в соседнем здании…

=62=

Я никак не могла привыкнуть к тому, что являюсь богатой женщиной. После того, как адвокат зачитал завещание Миши, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги, заводы, пароходы, а еще — денежные счета, открытые на мое имя и на имя Ромы… Марс все продумал заранее…

Пришлось обнаглеть и бессовестно подключить Андрея, который разобрался с активами, нашел грамотных управляющих. Я осталась при своем: дизайнерское агентство приносило хорошую прибыль, радость от творчества и ощущение востребованности.

— Этаж — это слишком, — фыркнула, возвращаясь к ужину. — «ИнтерФант» еще не вырос до таких размеров, но, пожалуй, ты прав: нам пора переехать. После того, как мы взяли еще двоих, в офисе стало тесно, а лаунж — зона и переговорная не вмещают всех сотрудников.

И мы переехали. Теперь наши офисы находились по соседству, и в конце рабочего дня мы частенько выезжали домой вместе, если только Барса не носило по командировкам или не задерживали затянувшиеся переговоры.

— Хорошо, что мы не работаем в одном офисе, — привычно встретив меня поцелуем, заявил муж.

— Не поняла, поясни, — я попыталась изобразить обиду, но не смогла сдержать улыбки, увидев танцующих чертей в любимых серых глазах.

— А что тут пояснять? — Барс прижал меня к себе и потерся пахом. — День такой долгий, я соскучился.

— Я тоже скучала.

Это правда. Скучала по теплу, объятиям, нежности и страсти. Однажды вечером я забежала в офис Андрея. Охрана меня хорошо знала, она вежливо распахнула створки турникета и впустила внутрь.

Почти семь вечера. Я задержалась на работе из — за встречи с новым заказчиком, поэтому сейчас спешила. В офисе стояла тишина, сотрудники уже разошлись по домам, секретаря не было на рабочем месте, и только из кабинета мужа через приоткрытую дверь доносились негромкие звуки. Работает мой трудоголик, не теряет времени зря, но по мере приближения я поняла, что ошибалась.