— Нет, выспись, после обеда отведёшь. Я оставлю завтрак на столе и загляну перед работой к Риори. После стоматолога зайдите в кафе, там поужинаем все вместе.
Фамке только кивнула, она привыкла, что все жили по расписанию сестры, хотя та его составляла, учитывая потребности каждого в семье, однако, всё-таки раздражало, как старшая отмахивалась от предложений мелкой.
— Денег на стоматолога надо?
— У меня есть.
Певчая не знала, где свои деньги хранила старшая, хотя подозревала, что скорее всего их нет дома, слишком уж Эмс заморачивалась с конспирацией. Свои же деньги Фамке хранила в мишке, который одиноко лежал на соседнем матрасе, сегодня она неплохо заработала, хватит на стоматолога и останется на любимое пирожное сестры. Достав из лифчика сегодняшний доход, та подползла к своему месту, взяла мишку на руки, и аккуратно завернула банкноты тому за шиворот, застегнула секретную застежку, поцеловала игрушку, вернула на изначальное место. Эмс повернув голову, наблюдала за манипуляцией сестрёнки и, естественно, неодобрительно нахмурилась.
— Она может найти.
— Ну и пусть, — девушка пожала плечами, ей не нравилось, что им приходилось многое скрывать от матери, даже ради блага последней, — ещё заработаю.
— Тебе нужно деньги откладывать на обучение, — в своей строгой манере Эмс пожурила мелкую.
— Я не буду учиться, я не такая умная, — здесь девушка задержала дыхание, она знала, что рано или поздно, этот диалог состоится, — ты должна поехать учиться, мы с мамой справимся.
Эмс задумчиво разглядывала спину сестры, та словно игралась со своим мишкой, которого минуту назад убирала в сторону.
— Ладно, пора вставать, иначе опоздаю.
Фамке прикусила нижнюю губу от негодования, вечно старшая, так поступала, словно не слышала, того, что ей говорили, когда той что-то не нравилось и переводила тему в нужное ей русло.
— Я серьёзно. Уезжай учиться, может через год, два мы с мамой к тебе переберёмся.
Несмотря на серьёзный тон, певчая боролось с наплывшей тошнотой, и не желала смотреть на сестру, она знала, что её лицо читалась легко, словно субтитры. Но она не услышала ответ, только звук закрывающейся двери. Эмс поступила по своему, пошла в душ, а после будет готовить завтрак, отправится на работу, продолжит притворяться, что ничего не слышала и Фамке будет ей благодарна за это.
Громкий треск прорвалась сквозь глубокий сон и Фамке на опыте резко села на матрас, активно завертела головой, ища источник звука. Последние три года это стало ежедневным утренним ритуалом. Девушки научились спать чутко и быстро реагировать на окружающую суматоху, ведь источник всех бед все три года становилась их собственная мама. Фамке потерла указательным и среднем пальцами уголки глаз, прогоняя остатки сна и сонно пробормотала:
— Мама, оставь, все в порядке, я уберу.
Она ещё точно не знала размах беды, что конкретно ей надо будет убрать, но та понимала, что сейчас их мама сильно встревожена произошедшим и совсем скоро начнет кусать свои пальцы, приговаривая, какая она ужасная и её надо сбросить в канаву. Встав, девушка громко, протяжно зевнула раскинув руки в стороны, почесала затылок и улыбнулась.
— Что наша любимая мамочка натворила в этот раз? Покажи-ка мне.
Седые волосы ниспадали на лицо матери, женщина пыталась спрятать трясущие руки за спиной, губы дрожали, глаза бегали по всей квартире. Лойяала пыталась подобрать убедительные слова и указать дочери её место, но между этим ей хотелось, чтобы бардак и разбитая посуда исчезли, правда, как это сделать та не знала. Зато знала Фамке, которая крепко обняла свою маму и поцеловала в макушку.
— Мамочка, ты такая красивая сегодня. Давай ты сходишь в душ, потом я расчешу и уложу твои волосы. Мы сегодня пойдем к стоматологу, ты говорила Эмс, что зубки болят. Правда?
— Ты меня накрасишь?
Лойяала невинно задрала голову, чтобы взглянуть на свою дочь. Мать и старшая сестра были ниже Фамке на добрые 10 сантиметров. Девушка задорно подмигнула и снова поцеловала свою маму. Женщина, успокоившись, скрылась в ванной, а певчая осталась разбираться с опрокинутым завтраком. Одно и то же каждый день, Эмс не знала, что чаще всего ее завтраки отправляются кормить уличных псов после неосторожных движений матери, менять что-то в данной системе Фамке не собиралась. Для нее легче было проснуться и знать, что жертвой матери с утра пораньше стал завтрак, чем бежать разбираться с худшими вариантами, а Эмс отлично подходила на роль той, кто будет готовить своеобразную ловушку. Зевнув ещё раз, девушка достала метлу и начала подметать остаток завтрака. Мать в ванной пробудет примерно час, поэтому для девушки есть время привести и комнату, и себя в порядок.
Лойяала вышла из ванной полностью мокрая и обнаженная, Фамке была наготове с полотенцем. Подойдя к матери, девушка начала нежно вытирать капли с шеи, рук, груди, живота, приговаривая:
— Наша мамочка такая чистая, такая красивая, сейчас чуть-чуть осталось, завернем волосы в полотенце, чтобы капли не стекали и оденемся. Да?
Фамке научилась справляться с буйным нравом матери, она понимала, что главное внушить чувство безопасности, спокойствия, любовь и чувство контроля. Лойяале казалось, что младшая дочь всегда прислушивается к своей любимой матери, почитает ту и делает всё только с её согласия. Она любила проводить свое время с младшей, ведь старшая чаще читала нотации и совершенно не слушалась.
— Ты моя послушная девочка, в отличии от этой нахалки! Совсем от рук отбилась! Вот что мне с ней делать?
Лойяала очень важно зажевала нижнюю губу, обеспокоено размышляя, как поступить со старшей. Фамке изо всех сил сдерживалась, чтобы не прыснуть, но тело беззвучно затряслось, слышала бы ту Эмс. Хотя, скорее всего, слышала и очень сильно расстраивалась. Фамке усадила свою мать за стол, снова поцеловала и подвинула ближе к ней тарелку с ложкой. Овсянка, что может быть лучше на завтрак? Девушка села напротив матери, отправила ложку с кашей в рот и задумчиво уставилась на мать, которая спокойно ела, позабыв обо всем. Певчая давно нашла подход к матери, она умела её успокоить, развеселить и даже убедить в чем-то. Но вот с этим у Эмс были сложности, старшая, пыталась все контролировать в открытую, она перечила матери, обходилась с той, как с ребенком из-за чего вспышки безумия матери становились неконтролируемыми. А когда Фамке пыталась донести до старшей, что так лучше не поступать, Эмс отмахивалась. Певчая знала, что сестра на грани, что её хрупкие плечи не выдерживают тот груз, который в свое время взвалила, но даже так, старшая не намеревалась делиться этим с сестрёнкой.
— Милая, что у тебя на шеи?
Фамке подняла глаза на свою мать, которая в свою очередь внимательно изучала шею дочери и тут, воспоминания прошлой ночи резко нахлынули на девушку. Та с шумом отодвинула стул на котором сидела и рванула в ванную, в поисках единственного зеркала.
Красно-синие следы покрывали кожу на шеи, певчая втянула воздух носом и пальцами коснулась самых крупных следов. Неужели то, что произошло вчера ночью было правдой? На мгновение закрыла глаза, чтобы перевести дух, собраться с мыслями.
— Малышка, ты в порядке?
Услышав озабоченный голос матери, Фамке открыла глаза, сделала глубокий вдох носом и выдохнула ртом. Из ванной девушка вышла, широко улыбаясь, быстро проанализировав обстановку, певчая подметила, как руки матери затряслись, а глаза начали бегать по комнате, урывками возвращаясь к шее дочери. Ей не нравилось, что она видела, она этого не понимала и теряла контроль над ситуацией. Певчая лишь шире улыбнулась, опустилась на колени рядом с Лойяалой, взяла её руки в свои и начала их целовать, придумывая рифмы на ходу:
— Глупая малышка, снова улыбалась. Глупая трусишка, с номером игралась. Выйдя на сцену, решила танцевать, — девушка прильнула к рукам, стараясь скрыть стоявшие слёзы в глазах, — повернулась раз, повернулась два, ножка подожди, — она тянула время, чтобы прийти в себя, но рифмы не получались, ужас прошлой ночи накатывал новыми волнами, — как твои дела? Почему ты задралась, почему я не лечу? Я ведь кубарем качусь, на ноги встать хочу. Ой, упала, ой пропала, шею больно задевала, почему синька мои страшны? Неужели я не ты?
