Прежде чем Торонт выдохнул клубок дыма, певичка спрыгнула на землю, ей на работе хватает этого запаха, вдыхать его тут и травиться она не собиралась. Когда ноги коснулись земли, девушка качнулась, стараясь найти баланс, Торонт же крепка приобнял её. Он был выше Фамке, примерно на голову, будь девушка в туфлях, которые валялись на том месте, где её душили, девушка смогла бы смотреть на Торонта, не задирая голову.

— Держу, малышка, — и пустил облако дыма прямо в лицо, отчего та поморщилась и сделала пару шагов назад, в сторону своей обуви. Она знала, что дома Эмс проснувшись, начнёт переживать и отправится на поиски, оставив мать одну, чего лучше бы не допускать.

— Спасибо Торонт, но мне пора, — девушка, пряча глаза, попятилась спиной, не в силах взглянуть в лицо спасителя. Ей не хотелось провоцировать мужчин в темном переулке и ей не хотелось выглядеть неблагодарной, но жизнь в Рохаве диктует свои правила и для женщин они не самые милосердные. Заметив краем глаза свои туфли, она резко схватила их и побежала в сторону дома, до ушей доносился одинокий хохот парня, смахнув поступающие слезы, девушка зарыла лицо в складках кожаной куртки, пряча пылающие от стыда щёки. Она подумает о случившемся завтра, сейчас главное поскорее попасть домой, принять душ, смыть рвущиеся наружу эмоции и слой страха, который успел проникнуть ей под кожу, в те секунды, которые она считала своими последними. В этом городе потомки сирен не обладали никакой властью, они считались второй, недостойной расой, и поэтому, если даже хладный труп Фамке обнаружили поутру на том самом месте, вряд ли кого-то это искренне заинтересовало бы.

Семья

Девушка остановилось перед входной дверью дома. Двухэтажное строение из дерева, покрытое многолетней сажей и хрен пойми чем, наверное, только енот не ссал за углом. Фамке с семьей жила на втором этаже, в двухкомнатной студии, в одной комнате жила мать, во второй они с сестрой, девушка бросила взгляд на открытое окно, в котором развевались черные шторки и улыбнулась. Будучи ещё детьми, они перебрались на этот закоулок, тут было грязно, по ночам страшно, но зато соседи были очень добрые, внимательные люди, особенно она любила дядю Риори, который также был потомком феникса и охранником в местном парту. В детстве, когда их мать уходила убираться в богатые дома на другом конце города, девочки большую часть времени проводили в парту, играли, делали уроки вместе с Риорием, помогали ему, чем могли, он в ответ покупал жвачки и чупа-чупсы, называя это их зарплатой.

Отдышавшись, Фамке надела свои каблуки, открыла дверь и столкнулась с соседом, который явно торопился на работу. Сощурившись, девушка подперла бока кулаками и с напущенной строгостью отругала мужчину:

— Опять опаздываете? Опять не завтракали? И что с вами делать?

Брови Риория поползли на вверх, он явно не ожидал столкнуться с малявкой в такой момент, но хохотнул и потрепал волосы девушки:

— Иди спать, ворчунья. Вечером ждёт тебя сюрприз.

Настала пора Фамке удивляться. Сюрприз? До дня рождения ведь далеко ещё, какой ещё сюрприз? Но мужчина бочком обогнул девушку и побежал в сторону порта. Если он продержится в таком темпе, то по закоулкам доберется минут за 15. Девушка не стала задерживаться в дверях, скоро рассвет, а она так и не легла, придётся Эмс отправляться с завтраком в порт, не оставлять же его без еды.

Эмс спала на спине, скинув одну ногу с матраса, так что та касалась холодного пола, одеяло валялось в углу под второй ногой, правая рука накрывала глаза, левая покоилась на оголившемся животе. Сестра спала в домашних шортах и старой материнской футболке. Фамке помнила день, когда они все вместе отправились на базар за новыми вещами, это было в первый раз, когда мама купила что-то не из секонда, девочкам же нужно было переходить в седьмой и шестой классы. Из своих поношенных вещей они выросли, им надо было покупать новые блузки и юбки. Кажется после этого дня, появились первые признаки сумасшествия матери, когда на следующий день после покупок та закатила истерику, не помня, откуда взялись эти вещи.

Губы едва дрогнули в полуулыбке, воспоминания прошлого согревали и печалили одновременно. Эмс первая обратила внимание, что с мамой что-то творилось. В 14 лет, после школы, она подрабатывала официанткой в разных заведениях, которые соглашались предоставить работу малолетке, Эмс была старше Фамке всего на полтора года, но певчая чувствовала, что благодаря своему уму, характеру, ответственности та была старше, как минимум, лет на десять. Старшая сестра никогда не говорила мелкой о происходящем в доме, Фамке же в силу своей глупости и озорства пропускала опасные знаки мимо своего внимания и концентрировалась лишь на том, что ей нравилось. Танцы, песни, игры с подружками, мальчики, и всё, что было связано с любовью и поддержкой. Она видела, как мама их обнимала, слышала, как та их любит, а такие мелочи, как покусывания пальцев до крови, накручивание кругов по комнате… ну у всех же свои странности? Главное мама их любит и всегда рядом. Эмс же словно концентрировалась только на негативе, никаких игр, сначала уроки, какая ещё косметика? Какие тебе мальчики? Ты не видела, что случилось неделю назад за три района от нас? В смысле это было давно и далеко? Никуда из дома, сиди с мамой! Повзрослей! Будь умней, чем все твои подружки! Одни только претензии и недовольство. Эмс словно и забыла, что сама была ребёнком в семье, взяла на себя роль главного и даже перечила их маме! Даже сейчас в 19 лет, когда девушка самостоятельно зарабатывает, старшая найдёт за что ту упрекнуть. Слишком много майонеза, прыщи появятся, не читай эту книгу, та намного лучше, каждый день мелкой приходится выслушивать всё это. Но, не смотря на всю обиду, певчая понимала, что перебарщивает с буйством, ведь всё, что делала старшая, было на благо семьи. Как-то Фамке подслушала диалог старшей сестры с подругой, Яля (так звали девушку), негодовала, почему образованная и талантливая Эмс не отправляется в столицу, где было, куда развиваться, а остается в дыре, стараясь совмещать работу управляющей кафе и учебу. Впервые певчей стало страшно, представив, что останется одна в чертовом городе с безумной матерью, одна она ни за что не справится. Она была благодарна сестре, но слёзы горечи давили горло, ведь подруга была права, Эмс ради своего будущего должна отправиться в большой город. Фамке была слишком труслива, чтобы поднять тему и заставить сестру не оглядываясь отправиться покорять столицу, она убедила себя, что будет лучше для всех держаться вместе.

Девушка пожевала нижнюю губы, наблюдая, как безмятежно спала старшая сестра, выглянула в окно, розовые облака потихоньку прорезали ночное небо. Певчая развернулась к сестре и залезла на её матрас, стараясь растолкать старшую. Эмс недовольно заворчала и приоткрывала глаза.

— Проснись и пой, и сделай мне массаж, и завтрак, — маленький указательный пальчик тыкнул Фамке в нос, девушка вскрикнула и почесала его. Каждый пытался «бибикнуть» ту в нос, но особо мастерски получалась только у старшей сестры.

— Я серьёзно, тебе пора вставать, и занеси Риори завтрак, он снова опаздывал и явно не ел.

Эмс хохотнула в подушку и с протяжным стоном потянулась, умудряясь локтём спихнуть Фамке со своего матраса. Певчая в ответ защекотала оставшиеся без защиты бока сестры, та начала хохотать и пытаться защититься от натиска мелкой, извивая, как рыба на суше. После того, как силы бороться обеих покинули, сестры, глубоко задышав, уставились в потолок. Фамке нравилось проводить время с сестрой, хоть они пересекались только по утрам и вечерам. Эмс работала днём, приходила вечером и певичка отправлялась на свою ночную смену, они никогда не обсуждали, как пришли к такому графику, как и не обсуждали болезнь матери, просто принимали, что обе работают в две смены, на работе, а потом дома.

— Ночью она жаловалась на боли в зубах, надо показаться зубному.

— Хорошо, сегодня отведу её, как проснётся.