Грудь сжалась от странной смеси облегчения и боли. Я снова почувствовал себя тем мальчишкой, который бесился, боролся, но всегда старался оправдать его ожидания. И на мгновение мне показалось, что всё снова стало как раньше, что мне наконец удалось…

Наставник молча убрал фотографии в папку и отдал её стоявшему рядом человеку. Затем он снова взглянул на меня — его взгляд был уже не таким ледяным, как в начале, но всё равно оставался строгим.

— Мы начнём подготовку, — произнёс он. Его голос звучал уверенно, без намёка на сомнения. — Вас троих отведут в комнату отдыха. Отдохните после перелёта. Завтра предстоит тяжёлый день.

Я только кивнул. Никаких эмоций, ничего лишнего. Так, как он учил.

Сергей коротко махнул рукой, и человек в чёрном, который сопровождал нас ранее, сделал жест, указывая на выход. Мы с Русланом и Ким повернулись и направились к двери.

Уже выйдя из кабинета, я услышал тихий шёпот Руслана, который слегка похлопал меня по плечу.

— Не знал, что ты можешь быть таким… хладнокровным, — произнёс он, в его голосе звучало искреннее уважение. — Это было мощно, дружище.

Я только скользнул на него взглядом и чуть качнул головой. Руслан не мог знать, что внутри меня всё бурлило, что каждое слово давалось с трудом, но услышать его одобрение всё же было приятно.

Ким шла чуть позади, обхватив себя руками. Она выглядела немного бледной, её взгляд блуждал по коридору. Наконец, она нарушила молчание:

— Этот ваш дядя… Он как будто живой терминатор. — Она поёжилась. — Честно говоря, он меня пугает.

— Это нормально, — коротко ответил я, продолжая идти.

Ким нахмурилась, но больше ничего не сказала, лишь бросила осторожный взгляд на Руслана, надеясь получить хоть какую-то реакцию. Но тот только ухмыльнулся, словно её замечание лишь больше его развеселило.

Комната отдыха, куда нас проводили, оказалась неожиданно уютной, хоть и лишённой каких-либо излишеств. Стены выкрашены в нейтральный серо-бежевый цвет, без картин или фотографий — только строгие прямоугольники панелей. Потолок был подсвечен мягким белым светом, который не раздражал глаз, но и не давал ощущения полной расслабленности.

В одном углу стояли огромные разноцветные пуфики — красный, зелёный и тёмно-синий, явно предназначенные для того, чтобы на них можно было развалиться с комфортом. В другом углу находился небольшой столик, на котором стояла коробка с разнообразными печеньями, пара бутылок воды, несколько банок энергетиков и пакет чипсов. Над столиком висел экран, который, скорее всего, мог показывать что угодно — от камер наблюдения до телевизионных новостей.

На полу лежал тёмно-серый ковёр, мягкий и приятный на ощупь, но уже немного потрёпанный по краям. Возле одной из стен находился небольшой встроенный шкаф с замаскированной дверцей, судя по всему, для хранения мелочей. Рядом с ним — высокий пластиковый кулер с горячей и холодной водой.

Несмотря на минимализм интерьера, здесь всё было устроено так, чтобы гости могли расслабиться. Воздух пахнул лёгким ароматом цитрусов и свежести, создавая иллюзию спокойствия. Даже звук вентиляции был приглушён, создавая почти интимную тишину, нарушаемую лишь нашими шагами.

— Неплохо, — бросил Руслан, окинув взглядом комнату. Он тут же направился к ближайшему пуфику — тёмно-синему — и плюхнулся на него, моментально растянувшись. — Вот это я понимаю, сервис! Ставлю 5 звёзд.

Я заметил, как мягкость комнаты, её спокойные цвета и уютная обстановка начали действовать на всех нас, постепенно снимая напряжение последнего дня.

Ким осторожно опустилась на соседний пуфик, достала телефон и принялась что-то смотреть, погружённая в свои мысли. Она всё ещё выглядела напряжённой, но старалась не показывать этого.

Я устроился на оставшемся пуфике, откинувшись назад и глядя в потолок. Мысли роились в голове, одна за другой. Завтрашний день обещал быть трудным. Что нас ждёт? Хватит ли времени на подготовку?

Руслан, тем временем, уже начал покачиваться на месте, борясь со сном. Его глаза закрывались, и, спустя минуту, он полностью вырубился, негромко посапывая. Его руки всё ещё были сложены на груди, а голова наклонилась в сторону.

Ким продолжала что-то листать в телефоне, на её лице время от времени мелькали то лёгкая улыбка, то беспокойство. Но я даже не пытался понять, что её так отвлекло. Вместо этого я снова перевёл взгляд на потолок, пытаясь разобраться в собственных мыслях.

Я чувствовал, как усталость накатывает волнами. Закрывая глаза, я слышал слабый гул кондиционера и едва уловимое дыхание своих друзей. Всё постепенно затихло. Последняя мысль мелькнула в голове: «Завтра… завтра мы начнём действовать».

Мои глаза медленно закрылись, отправляя меня в царство Морфея.

Инвиз — От английского «Invisibility», означающего невидимость.

Свифтики — Самоназвание фанатов Тейлор Свифт.

Глава 15

Шум сирены разорвал тишину, мгновенно заложив уши. Я подскочил, сразу почувствовав, как сердце бешено заколотилось в груди. Комната вдруг стала казаться слишком маленькой, слишком жаркой. Я слышал, как рядом громко вдохнул грудью Руслан, ворочаясь на пуфике.

— Это ещё что за чертовщина? — пробормотал он, явно не проснувшись до конца.

Ким вскрикнула, дёрнувшись от звука. Её взгляд метнулся ко мне, полный растерянности.

— Сирена? Это… тревога? — спросила она, сжимая в руках телефон.

Я уже был на ногах, чувствуя, как мышцы невольно напрягаются. Звук за дверью — топот ног, голоса, быстрые шаги — не оставлял сомнений: что-то происходит.

— Надо узнать что происходит, — коротко сказал я, бросив взгляд на дверь. — Следуем за людьми.

Руслан нахмурился, потирая затылок:

— Может, это просто учебная тревога? Чего мы паникуем?

— Ага, — буркнул я саркастически, уже направляясь к выходу. — В преддверии сраного апокалипсиса. Вперёд.

Я открыл дверь, и гул коридора обрушился на нас волной. Люди в тактических костюмах двигались быстрым шагом, но не паниковали. Каждый шаг был отточен, каждое движение продуманно. Они все направлялись в одну сторону.

— За ними, — сказал я, указывая рукой.

— Ты уверен? — тихо спросила Ким, стараясь поспевать за мной.

— Нет, — коротко ответил я. — Но нам лучше узнать, что происходит.

Мы двинулись следом. Люди впереди двигались с такой слаженностью, что я понял: ситуация, какой бы она ни была, для них не первая.

Вскоре мы оказались перед массивной дверью с надписью «Зал совещаний». Последний человек зашёл в комнату, прикрыв за собой дверь и настала наша очередь. Я вдохнул полную грудь воздуха, собираясь с мыслями и надевая маску спокойствия на лицо. Я уверенным движением толкнул дверь, заходя внутрь.

Зал был огромным, светлым и наполненным напряжённым гулом голосов. На стене напротив возвышался гигантский экран с картой местности, усеянной отметками и символами. Люди стояли группами вокруг длинного стола, на котором лежали документы, планшеты и схемы.

И он был там… в самой середине этого управляемого хаоса.

Наставник стоял в центре, как капитан на мостике корабля, отдавая короткие, ясные распоряжения. Его голос звучал чётко, перекрывая гул. Даже здесь, в самой гуще событий, он был собранным, уверенным и властным.

Как только я вошёл, его взгляд тут же упал на меня. Меня как будто ударила молния.

Я остановился. Не потому, что хотел, а потому, что не мог двигаться дальше. Его глаза, холодные и проницательные, будто заглядывали мне прямо в душу. Это не был простой взгляд родственника. Это был взгляд командира, который оценивал, стоит ли чего-то боец перед его глазами.

«Ты не готов», — говорил его взгляд, холодный, как сталь. Он видел во мне мальчишку, который сбежал, отказавшись от уроков, которые ему давали. Он видел того, кто подвёл его. Я почувствовал, как пальцы непроизвольно сжались в кулак. Но я не отвёл глаз.