Сергей и Воланса
Все-таки она немного чокнутая. Когда он налил себе из кофейника кофе, Воланса странно повела носом, быстро засунула кончик ветки в носик кофейника — он хоть и был герметично закрыт, но проход там легко открывался в обе стороны, и замерла, смешно открыв рот. И наблюдала за ним, пока он пил. Он, конечно, сделал вид, что не замечает ее состояния, но внутренне развеселился. Девушка же как-то разочарованно вздохнула, когда прошло какое-то время, и ничего не произошло. Решив проверить пришедшую мысль, он налил кофе в другую чашку и пододвинул к ней. Она же вдруг нахмурилась и резко отодвинула ее от себя. Что-то быстро протарахтев, она развернула стул и отвернулась от стола.
— Так вот почему ты Мертвый! И вот почему тебе мои яды нипочем! Просто ты постоянно их пьешь! Удивительно, почему и еда у тебя не ядовитая!? Потому и кохабитант у тебя давно умер! Наверное, не выдержал твоего образа жизни и всю свою потратил на тебя!
Почему-то Волансе стало не по себе от того, что Повелитель предложил ей яду. И неприятно было, когда он сам стал его пить, хоть она и не остановила его. Трудно представить, что взрослый человек будет намеренно пить яд, а он явно знал о нем, потому она и растерялась. Да! Наверное, такое поведение и есть — растерянность. Ну, похоже, как в Почках Памяти… Но почему-то сердце у нее стучало в два раза быстрее, а лицу стало жарко, и она прижала к щекам ладошки, остужая его. Наверное, и в еде было что-то необычное, ядоподобное, хоть кохабитант и не обнаружил ничего опасного, да и вкусно было, но ведь с ней явно что-то не так! Ну, да ладно, будет и на ее дереве еще цветение! Еще посмотрит она, как он… Ну, что-нибудь там… — Воланса почему-то не могла ничего придумать, что сказать, даже мысленно.
А Повелитель тем временем спокойно встал и отправился куда-то в сторону. Он что-то сказал ей, но как-то так мимоходом, равнодушно даже. Волансе это сильно не понравилось. А ну как сейчас уйдет и опять что-нибудь придумает? Сейчас не удалось отравить ее (и как хитро-то придумал подсунуть ей яд!) — что-нибудь еще придумает, а ей потом разгребать… Поэтому она решительно встала и отправилась за ним.
Сергей
Решив больше не обращать внимания на прилипшую к нему инопланетянку, Сергей все же решил заняться делами. А эта… Ходит хвостиком, ну и пусть ходит, ничего страшного. Уйдет — ладно, на самом деле ему не очень-то и хотелось участвовать в Контакте. Он многих видел, разные расы, инопланетные в том числе и не испытывал никакого пиетета перед ними, или же какого-то жгучего интереса. Нет, конечно, в целом интересно было — кто, откуда, почему, но откладывать дела из-за этого он не хотел. Да и интересно ему было возиться с этими своими делами как бы не больше, чем заниматься психологическими экзерцисами с неизвестным существом. Поэтому он просто выбросил ее из головы и постарался хотя бы сильно не отвлекаться, так как совсем забыть о ней было невозможно — это настырная, невоспитанная особа всюду совала свой нос и, соответственно, попадалась на глаза и под руки! Ух! Всыпать бы ей, да нельзя — не дипломатично… Ну да ладно, главное, опасности, вроде, от нее особой нет — и то хлеб.
Инопланетный кораблик висел на гравитационных домкратах посреди площадки, выбранной для мастерской. Окружена она была довольно густыми кустами, и живность на нее особо не приходила, даже местные мутанты-переростки избегали это место.
Выйдя из кустов через проделанный Джином проход, Сергей отвел рукой последнюю ветку и остановился, любуясь аппаратом. Вот что ему всегда нравилось — так это Чужая эстетика в технике. Для него вообще не существовало уродливой техники. Даже аппарат в виде кирпича в каком-то смысле мог обладать этой самой эстетикой. Сама по себе она существовать, конечно, не может, смысл в ней появляется вместе с намерением, заложенным в аппарат. Вместе с мыслями, крутившимися в голове конструктора. Вместе с мировоззрением, в которое конструктор был погружен или которому следовал. Вместе с реализованной мощью или же свойством, например ловкостью, скоростью или же просто вызываемым ощущением от внешнего вида. А бывает, что сразу и не разгадаешь, что было заложено. Или вообще не разгадаешь — и такое бывает. В каком-то смысле живой организм обладает бОльшей эстетикой, на которую обращаешь внимание, но она там динамическая и приобретает свои граничные свойства чаще всего в пике работы, борьбы или охоты. В технике же — это кадр, снимок, момент, намертво запечатленный в металле или ином материале. Зато если увидишь все эти смыслы в аппарате, то он перестанет быть для тебя статичным, а превратится в существо. Хитрое или добродушное, упертое, не желающее работать как надо, или ласковое, готовое мягко рычать под твоей рукой.
Инопланетный атмосферник был красивым. Как треугольный лист дерева, он был сделан по принципу одного крыла. Его внешняя часть крыльев слегка закруглялась и опускалась вниз, как бывают опущены плечи у расстроенного человека. Казалось, аппарат расстраивается, что ему приходится нести в себе смерть — ведь это был военный самолет, и хоть от оружия почти ничего не осталось, разве что композитные корпусы, да что-то из сплавов, цель, с которой его создавали — воевать. А военный, он всегда военный, даже когда гражданский. Химии, конечно, давно не осталось, кроме некоторых герметично запертых в капсулах устойчивых соединений. Но их было не много. Этому самолету повезло дважды, как успели накопать СУНИК с Джином: кроме того, что его так аккуратно завалило, было еще кое-что. Возможно, это был экспериментальный аппарат, возможно, просто другого класса, нежели остальные в хранилище, но он был создан почти на восемьдесят процентов из различных композитных материалов. А прочие аппараты, от которых не осталось почти ничего — в основном из сплавов на основе железа, алюминия почему-то не было вовсе. Но в целом сплавы были хороши — тонкая жесть вполне годилась для высоких нагрузок и не была очень тяжелой, приближаясь по весовым характеристикам к легким сплавам.
Как оказалось, ядерная установка и неплохой водородный двигатель (возможно что-то еще), вполне позволяли самолету выходить в ближний космос — судя по всему, для этого аппарата это было штатной возможностью. Очевидно, что этот самолет был командирским — на одного человека, но с огромным количеством вычислительной техники на основе кристаллов, микролазеров, оптики. Или же разведчик, шпион. В принципе, более-менее понятно, единственное что смущало — слабое количество или отсутствие привычной электроники на полупроводниках, так сказать сопутствующей. Или она полностью растворилась во времени или же как-то все это работало и без нее. СУНИК пытался воссоздать виртуальную модель такого компьютера, но пока ничего не получалось.
Постепенно от самолета отваливались куски обшивки, аккуратно отрезаемые ремонтными устройствами. Хоть корпус и выглядел монолитным, но на самом деле это было не так, и техслужба Сергея нашла возможности разобрать эту красоту на запчасти по найденным линиям наименьшей напряженности материала. Надо просто разрезать все это на как можно мелкие части, чтобы ничего не упустить, просчитать прочностные характеристики каждого узла, каждого сантиметра площади крыла, каждой детали, узнать их структуру, состав, чтобы при необходимости воспроизвести. Да, Сергей решил поднять устройство в воздух, а почему нет? Даже если придется многое заменить земными устройствами или материалами, внешне этот аппарат все равно будет инопланетным.
Тут Сергей про себя хмыкнул и покосился на стоящую рядом девушку. Несмотря на ее невозмутимый внешний вид, ему начало казаться, что он что-то видит за этой маской. В том, что это маска, он ничуть не сомневался — не бывает космических исследователей без эмоций. Почему исследователей? Ну, вот ему так показалось. А что? Прислали ее, как и его, на планету исследовать и оставили. Ну и что, что ведет себя непонятно и нелогично? Ну и что, что у нее есть много общего с местным растительным и животным генофондом? Вон, у людей со свиньями тоже гены похожи. Ну пусть не с другой планеты, а с другого континента ее прислали. Не нашли земные зонды ничьих следов при поверхностном осмотре этого континента? Так вон они — растительные жители, живут явно в симбиозе с растениями, оттого и не видели. Правда континент там стремный. Ну пусть с другого конца этого, а не того, континента — в данный момент вообще не принципиально. А почему он хмыкнул — так потому, что вот, рядом стоит инопланетянка, а нет такого интереса как перед самолетом. Хотя, это не самолет, пусть будет просто — ястреб. Почему-то есть ассоциация такая, когда тот нападает, и вначале крылья чуть опускаются вот так же…
