Сунаа тут же стала фиксировать все, что происходит с девушкой, но не только внешне, но и внутренне. Кроме того, браслет позволял в режиме реального времени строить трехмерную модель не только тела, но и энергетических потоков внутри. Благо, внутри мутины сидела куча всяких разных миниатюрных датчиков, которые постепенно вычищались мощной природной защитой тела мутины, но так же постоянно и пополнялись.

Сунаа полностью погрузилась в анализ. А анализировать было что — скелет девушки стал прямо на глазах меняться, позвоночник изгибаться. Производительности браслета хватало еле-еле, и Сунаа упустила момент, когда все пошло не так. Сначала она не услышала, как Воланса резко вдохнула от болевого спазма — все-таки, изменение тела не отлаженный процесс, его сначала надо бы проверить и перепроверить, да кто ж знал! Потом из глаз мутины потекли слезы боли, когда ее всю скособочило, к позвоночнику начали цепляться новообразования в виде костей и мышц, а нервы буквально еще не знали, что передавать и генерировали сплошные шумовые болезненные сигналы. Новая костяная лопатка, для которой еще не было места в организме, почти отрезала поджелудочную железу.

— Больно! — выдавила из себя Воланса, судорожно вздохнула, вытерла слезы, чтобы увидеть Сунаа, но когда увидела, ей это не понравилось. Вроде бы сидит знакомая личность и даже улыбается, но совсем не шевелится. И улыбка как нарисованная. После особо острого спазма Волансе уже ничего не хотелось, и она просто решила все вернуть обратно. Там внутри себя, в мысленном пространстве, где все вокруг плыло и менялось, это происходило легко и без боли, а в реальности как-то все совсем не так. К такой боли она не была готова. Сквозь слезы и какую-то муть в голове она думала только о том, чтобы вернуть все как было, чтобы не остаться такой кривой и больной.

Когда процесс пошел обратно Сунаа вроде как очнулась:

— Ты чего?! Хорошо же шло! Ты представляешь, сколько данных новых появилось! И вообще, это что-то! Сделай уже это!

Вдруг она замолчала, встретившись с взглядом Волансы. Был он мутный, особенно сквозь пелену слез, и какой-то пустой.

— Что? Больно? — спросила Сунаа, но мутина не ответила. И молчала до тех пор, пока ее тело не вернулось в изначальное состояние. Воланса наконец выдохнула, вытерла слезы и осторожно встала на ноги.

— Подруга? — Вопросительно произнесла Сунаа, но та не отреагировала. Немного покачалась на пальцах, подошла к краю дерева и шагнула наружу. Сунаа потащило за мутиной, она попыталась докричаться до нее, но Воланса не реагировала. Спланировав с помощью браслета до земли, мутина попыталась снять его, но он не поддавался.

— Ты что делаешь? — Спросила Сунаа, бегая вокруг заглючившей по ее мнению подруги, но та не обращала на нее внимания. В конце концов мутина истончила руку до размера, когда браслет просто уже не мог сжаться, сорвала его и отбросила далеко в кусты. Туда же улетела и Сунаа, пытаясь что-то кричать, но Воланса ее не слушала.

Шмыгая носом и вытирая продолжающие течь слезы, она побрела обратно… К Сергею…

***

Из кустов, куда улетел многофункциональный браслет, медленно проявился образ Джина. Так как на него никто не смотрел, выражение 'лица' боевого РОКОМа ничего не выражало, хотя в иной ситуации обязательно бы подстроилось к ситуации. Однако случайный зритель все равно вполне мог принять его вид за задумчивый. Долгое общение с человеком и программы подстройки под хозяина все же довольно сильно изменили его поведение, очеловечив и сформировав оптимальную поведенческую матрицу, не вызывающую даже подсознательного отторжения у Сергея. Иногда Джин даже думал, что Воланса — тоже своего рода робот, пусть и биологический, находя в ее поведении, реакциях и действиях много общего со своими алгоритмами. Впрочем, человека тоже вполне можно было воспринимать как робота, только специфичного, так что границы между живыми существами и РОКОМами в восприятии реальности Джином были довольно размыты. А если учесть, что люди давно уже могли собирать биороботов, практически не отличимых от человека, просто не слишком увлекались этим по понятным причинам, то рассуждения о сути живого или псевдоживого существа и вообще не имели большого смысла.

Джин подбросил на ладони браслет, который подобрал в кустах. Рядом тут же появилась Сунаа и сразу стала оправдываться перед ним:

— Джин, ну я же не виновата! — Следуя заложенным базовым алгоритмам в силу наличия в данный момент свободных ресурсов, образ девушки продолжал себя вести по-человечески, от нетерпения подпрыгивая на месте и пытаясь забежать вперед начавшего медленное движение БРОКОМа, при этом пятясь спиной вперед. — Ты же знаешь, что СУНИК полностью выпихнул мой процесс на браслет, не давая мне использовать центральные ресурсы для вычислений! Мол, мне и браслета хватит, а ему нужно больше ресурсов для обсчета данных мониторинга звезды, информации, поступающей со спутника и расползшихся по планете датчиков и других подсистем! А я прикинула, ему и десяти процентов ресурсов для всего этого будет много! А мне не хватило производительности браслета, вот я и не уследила! Ну, Джин! Не виновата я, что не отреагировала на негативные изменения в организме Волансы! — Виртуальная девушка прижала руки к груди и жалобно смотрела в неподвижное псевдо-собачье лицо робота.

Джин, не отвечая на слова Сунаа, подал команду и браслет отключился, а девушка растворилась в воздухе. Еще раз подбросив высокотехнологичный прибор на руке, БРОКОМ положил его в проявившуюся на боку его тела полость, которая через мгновение затянулась. Оглядевшись вокруг и еще раз осмотрев следы, оставленные Волансой на дереве во время восхождения, Джин двинулся следом за девушкой.

***

Сергей сидел на ступеньках беседки и не шевелился. Взгляд его через полуопущенные веки был направлен вдаль в просвет между деревьями, где было видно небо так, чтобы не задирать голову. Однако точка фокуса его внимания находилась внутри сознания. Облака перед глазами лишь сглаживали синхронизацию внешнего и внутреннего 'я', служили приятным визуальным мостиком, чтобы совсем не терять связь с окружающей действительностью. Исследователь приводил в порядок раздерганные мысли, выправлял энергетику тела, проверял психологические установки и реперные точки. Что-то убирал, что-то восстанавливал, упорядочивал. В общем, занимался тем, что делает обычный землянин хотя бы раз в неделю. А то он немного тут подзапустил это дело. Да и не мудрено с такой подругой — то приходится психику себе выправлять разными псиграммами, то всякая нервотрепка случается. Убрал псиграмму психологической стабильности — толку от нее никакого, да и необходимости больше нет. Зато после принятия своего отношения к Волансе, его 'пси' стало само стабилизироваться, так что сейчас лишние псиграммы, завязанные на область, отвечающую за отношения и секс, пользы как минимум не приносили.

Воланса же явно прогрессировала, если сравнивать ее с той девушкой, когда они только встретились. Конечно, все было плохо в том смысле, что она после того, как 'проснулась', развивалась не по канонам ее расы, а произвольно, под воздействием той окружающей действительности, в которой оказалась. Ну и под ненамеренным влиянием Сергея. А напрямую он управлять ее 'взрослением' тоже не мог — не зная психологию, культуру чужой расы, своими действиями можно было только навредить. Вероятно, большой проблемы бы не было, если бы Воланса была совсем маленькой девочкой, которая ничего не знает о своей расе, хоть и это не факт. А когда у нее в голове заложена вся нужная информация, которая должна помочь при таком 'просыпании' — не зря же этот метод у мутов существует, — то при помехе этому процессу вроде Сергея может произойти все что угодно. Правда, положа руку на сердце, текущий результат Сергею очень нравился. Он хоть и старался осторожно действовать, да и то больше пассивно, чтобы ничего не сломать, но так или иначе то, к чему они пришли с Волансой, было чуть ли не идеальным результатом для него. Да, еще много чего может случиться, девушка сама нестабильна в своих поступках, мыслях и действиях, но все же… Все же, ему нравится.