– А что ты хотела узнать на этом "скучном интервью"?

Алина приподнялась на локте, её взгляд был задумчивым.

– Хотела понять человека за словами, Кирилл. Истории, которые вы пишете, миры, которые создаёте… это ведь не просто развлечение. Это вызов, размышление.

Он чуть наклонил голову, с интересом наблюдая за ней.

– И каким человеком я кажусь тебе теперь?

Она открыла рот, чтобы ответить, но замялась, её глаза хитро блеснули.

– Человеком, который остаётся верен своим словам. Вы сказали, что настоящий вы – клубок противоречий и тайн. И теперь я вижу это как никогда раньше.

Кирилл тихо рассмеялся.

– Тогда давай договоримся, что теперь ты будешь звать меня просто Кирилл.

– Кирилл, – повторила она, словно пробуя это имя на вкус. Её голос звучал мягко, почти как шёпот, и в груди разлилось тепло.

Он повернулся на бок, внимательно глядя на неё.

– О чём ты думаешь, Аля? Ты выглядишь потерянной.

Алина посмотрела на него, её глаза отражали слабое пламя камина.

– Я размышляла о том, что ты сказал раньше, – тихо произнесла она, её голос был едва слышен.

Алина внимательно слушала, её взгляд не отрывался от Кирилла.

– О том, что ты – клубок противоречий и тайн. Интересно, а кто на самом деле Кирилл Говоров? Или это просто персонаж, созданный словами и воображением?

Кирилл внимательно изучал её лицо, словно пытался прочитать её мысли. Осторожно убрав прядь волос с её лица, он задержал пальцы на её щеке.

– Ты проницательна, Аля. Может быть, настоящий Кирилл Говоров – действительно персонаж одной из моих историй. Разве мы все не персонажи? Каждый играет свою роль в этом спектакле под названием жизнь: герой, злодей или кто-то на фоне. Но каждая роль важна, каждая история имеет значение.

Его взгляд задержался на её глазах, словно он искал подтверждение, что она понимает его слова.

– Ты спросила, кто я. Я писатель. А значит, моя жизнь – узор из историй, переплетающихся друг с другом. Я – коллекция персонажей, каждый из которых по-своему истинный. Кирилл, который пишет книги. Кирилл, который даёт интервью. Кирилл, который… любит. Всё это – части целого. Кто из нас может утверждать, что он – это одно неизменное «я»? Мы все – результат переживаний, желаний и страхов, множества граней, как узоры в калейдоскопе.

Алина молчала, её глаза отражали свет огня. Казалось, она впервые видит его настоящим, без привычной маски.

– Кто я? – продолжил он, задумчиво глядя на тени на потолке. – Если честно, я до сих пор пытаюсь это понять.

Его взгляд вернулся к ней, задержавшись на её лице, полном любопытства.

– Я родился в маленьком городке, где амбиции были узкими, как горизонты. Отец – инженер, мать – учительница литературы. Они всегда были чем-то заняты. Я рано понял, что любить их – это правило, а не чувство близости. Когда отца отправили за границу, мне было десять. Мать осталась, но наши отношения не стали теплее. Она жила в книгах, и я тоже начал искать спасение в них.

Кирилл замолчал, словно вспоминая запах старых романов и тихую библиотеку.

– Школа закончилась. Я не был лучшим учеником, да и мечты у меня не было. Когда пришло время выбирать институт, я выбрал тот, куда поступить было проще всего – экономический факультет в провинциальном университете. Это был простой выбор, но, возможно, поэтому правильный.

Он усмехнулся, его губы тронула ироничная улыбка.

– Университет стал временем экспериментов. Я читал, писал, спорил, искал себя. Литература была единственным, что я действительно любил. Она давала выход. Однажды я написал рассказ и отправил его в журнал. Через месяц пришёл ответ: его напечатают. Тогда я понял, что слова могут быть моим спасением.

Алина приподнялась на локте, её взгляд был сосредоточенным.

– Это изменило твою жизнь? – мягко спросила она.

Кирилл кивнул, продолжая смотреть в потолок.

– Постепенно. Я стал писать чаще. Первая книга, вторая… И вдруг мои истории начали находить отклик. Люди читали их, писали мне, видели в них то, чего я сам не замечал. Меня называли мечтателем, философом. А я просто писал, чтобы заполнить пустоту.

Его голос стал тише. Он повернулся к Алине, их взгляды встретились.

– Слава – странная вещь. Она поднимает тебя вверх, но делает ещё более одиноким. Люди видят не тебя, а то, что хотят увидеть. Героя, а не человека.

Алина провела рукой по его щеке, её прикосновение было мягким, тёплым. Она не прерывала его, позволяя говорить дальше.

Кирилл сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями.

– Долгое время мне казалось, что я нашёл своё место, но, возможно, это всего лишь иллюзия. Каждая из моих книг – это попытка понять, кто я, чего хочу, и что значит быть живым.

Он замолчал, его взгляд задержался на лице Алины.

– Ты спросила, кто такой настоящий Кирилл Говоров. Думаю, это человек, который когда-то выбрал лёгкий путь, но в итоге оказался там, где совсем не ожидал.

Алина улыбнулась, её глаза стали мягче.

– Ты нашел себя в словах, – сказала она тихо.

– Да, – ответил Кирилл, встретив её взгляд. – Они стали моим убежищем, моим способом осмыслить себя и мир вокруг. Когда я пишу, я не просто создаю истории – я исследую себя. Мои книги – это части меня, разбросанные по страницам.

Алина кивнула, её лицо отразило понимание. Она тоже всегда находила утешение в словах, в их способности создавать новые миры. Это был их общий язык, их связь.

– Кстати, ты знал, что у тебя есть подпольный клуб фанатов? – спросила она с лукавой улыбкой. – Они даже придумали свою идеологию на основе твоих книг и называют себя «говорунами», в честь твоей фамилии Говоров.

Кирилл поднял бровь, его лицо отразило удивление.

– Серьёзно? – Он приподнялся, его взгляд наполнился любопытством. – И какая же это идеология?

Алина расслабилась, откидываясь на подушки.

– Они верят в силу слов – в их способность формировать реальность, создавать и разрушать. Твои книги они считают манифестом, призывом брать жизнь в свои руки и создавать свои собственные миры.

Кирилл тихо рассмеялся, в его смехе смешались лестное удивление и лёгкая настороженность.

– Они не так уж и неправы. Слова действительно обладают силой. Но строить целую идеологию вокруг моих книг… это вдохновляет и одновременно немного пугает.

Его взгляд стал отстранённым, мысли, казалось, унесли его далеко.

– У них, наверное, есть свои ритуалы, свои учения, – произнёс он спустя мгновение. – Возможно, они собираются в тайных местах, обсуждают символизм моих историй, спорят о смысле поступков персонажей.

– Это звучит как одна из твоих книг, – заметила Алина с мягкой улыбкой.

Кирилл рассмеялся, его смех наполнил комнату теплотой.

– В самом деле. Забавно, что мои читатели создали свои миры на основе моих слов.

Он посмотрел на Алину, его взгляд смягчился.

– Знаешь, мне было бы интересно встретиться с ними. Возможно, я бы узнал что-то новое – так же, как они учились у меня.

Алина улыбнулась, её пальцы лениво перебирали складки простыней.

– Я могу это устроить, если ты действительно хочешь.

– Да, хочу, – серьёзно ответил Кирилл, его глаза отражали мягкий свет лампы. – Ты умеешь привносить в мою жизнь что-то новое, Аля.

Алина тихо рассмеялась, её взгляд заискрился.

– Правда?

– И за это я в долгу перед тобой, – сказал Кирилл с мягкой улыбкой. Он осторожно убрал прядь волос с её лица. – Но скажи, что ты сама думаешь обо всём этом? О «говорунах», их идеологии, силе слов?

Она наклонилась ближе к его руке, её глаза искали ответ.

– Я думаю, это увлекательно, – произнесла она спустя мгновение. – Слова, формирующие реальность, способные создать или разрушить… это красиво и ужасающе одновременно.

Алина продолжила, её голос звучал задумчиво:

– Красиво, потому что это даёт нам силу менять свою жизнь, создавать миры, в которых мы хотим жить. Ужасающе, потому что такая сила требует огромной ответственности. Слова могут исцелять или ранить, строить или разрушать. И однажды сказанные, они уже не подлежат возврату.