– Che desidesa? – заявила она.

Он ответил, что хотел бы узнать о женщине, которая тут жила, он родственник, о котором она давно ничего не слышала. Ему нужно знать, где она похоронена.

Женщина смотрела на него в упор какое-то время, ее маленькие глаза изучали его. Потом медленно дверь отворилась, и он стал вглядываться поверх ее плеча в полумрак холла. Он увидел задернутые занавески и черные драпировки на зеркалах.

– Как жалко, что вы опоздали на погребение. Она похоронена на деревенском кладбище. Пришел какой-то человек и взял на себя все хлопоты. Он и я только и были на похоронах. Если бы вы приехали раньше, нас было бы трое, – прибавила она нараспев. – Потом пришел адвокат и забрал попугая; говорят, он отдал его кому-то, не знаю, кому. Могу только сказать, эта птица была единственным существом, которое она любила. Бедняжка…

Она перекрестилась, бормоча молитву, когда он отвернулся и быстро пошел назад по дороге к машине.

– Как жалко, что вы опоздали, – крикнула ему вслед на высокой ноте женщина. – К мадам никто не приходил. Вот была бы радость для нее…

Кладбище было окружено четырьмя стенами, за которыми теснились свежевыкрашенные белой краской надгробия. На каждом из них были то фигурки святых, то Мадонна или распятие и фотографии умерших над кувшинами со свежими букетами цветов. Ближе к центру кладбища стали попадаться более крупные и пышные надгробия, и он бродил между ними, внимательно прочитывая каждую надпись; но ни под одним из этих барочных сооружений, увенчанных шпилями и ангелами, не покоился прах Поппи.

Он нашел то, что искал, в солнечном уголке у дальней стены – обычная плита, высеченная из розоватого мрамора с простым надгробным камнем, на котором были выбиты ее имя, даты рождения и смерти. «Люблю и помню», – прочел он надпись. На плите лежала свежая гардения; ее темно-зеленые листья были словно навощенными и блестящими, а благоуханные цветки – нежными и белыми, как свежее молоко.

Роган слабой рукой пригладил свои седеющие волосы, глядя на могилу. А потом он быстро пошел к воротам кладбища, и, не оглянувшись, сел в свою машину и уехал.