– Было бы здорово! – воскликнула девушка.

– Надеюсь, твой отец не будет против? – спросил Титов с легкой улыбкой, но в его словах прослеживалась настороженность.

– Егор! – взмолилась она, ее голос стал чуть более напряженным. – Я без него решу, где мне работать. Папа хочет, чтобы я начала заниматься рекламой его фармацевтической компании. Но я не желаю этого.

– Почему?

– Мне не нравится то, чем занимается мой отец, – призналась она, и в ее голосе проскользнула нотка отчаяния.

Они беседовали около двух часов, наслаждаясь вкусными блюдами, которые не только наполняли их желудки, но и радовали глаза.

Друзья смеялись и делились воспоминаниями о школьных буднях.

Алиса считала этот день прекрасным. Она поняла, что несмотря на трудности и разногласия с отцом, есть люди, которые понимают ее и поддерживают. Эта встреча с Егором, полная тепла и искренности, стала для нее глотком свежего воздуха, который она так долго искала.

***

На следующий день Маркова решила вспомнить детство и покататься на велосипеде. Ветер в лицо, ощущение свободы – это было именно то, чего ей не хватало. К сожалению, делать ей было нечего, и она начала тратить время на довольно скучные вещи: просмотр сериалов, разбор гардероба, уборка комнаты. Каждый из этих процессов напоминал ей о том, как быстро летит время, о том, как она когда-то мечтала о приключениях, а сейчас, казалось, застряла в рутине.

В пять часов вечера в дом вернулся отец Алисы и, как всегда, с деловым выражением на лице, попросил ее зайти к нему в кабинет.

Маркова задумчиво прикусила губу. Она не понимала, зачем папа решил пригласить ее в кабинет. Чаще всего Константин Борисович наоборот запрещал дочери даже проходить мимо его рабочего стола. Для нее его кабинет всегда был местом, полным строгих правил и деловых разговоров, и она боялась его кабинета, как огня.

Алиса тяжело вздохнула, надела тапочки и направилась в кабинет, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее.

Бизнесмен сидел за квадратным дубовым столом орехового цвета, который был завален папками и бумагами.

Константин Марков вальяжно раскинулся на кожаном кресле, его глаза были устремлены в огромное окно, за которым виднелся внутренний двор дома.

Мужчина прищурился, завидев дочь на пороге кабинета, и в его взгляде промелькнула тень недовольства.

Он кивнул, разрешая войти.

Девушка несмело перешагнула порог и остановилась перед ним.

Бизнесмен указал на черный дорогой диван, обитый мягкой кожей. Молодая особа послушно села, чувствуя, как ее тело расслабляется, но в то же время волнение не покидало ее.

– Алиса, сегодня у нас дома состоится торжественный ужин, на котором будут мои друзья и коллеги.

– Ты хочешь сказать бандиты? – уточнила она, и в ее голосе проскочила нотка иронии, смешанная с легким страхом.

– Можно сказать и так, – пожал плечами отец Алисы.

– И что? – спросила она.

– Моя фармацевтическая компания отмечает пятнадцатилетний юбилей, – напомнил он, и в его зеленых глазах зажглась искорка гордости. – Я решил, что такую дату нужно хорошенько отметить.

– Я поеду в свою московскую квартиру, чтобы не пересекаться с твоими приятелями, – отрезала Маркова. – Не хочу видеть эти лица.

Константин Борисович посмотрел на нее, и на мгновение в его взгляде Алиса увидела что-то большее – беспокойство, словно он действительно понимал, что его дочь не хочет быть частью этого мира. Но в то же время он был бизнесменом, который должен был поддерживать связь с криминальными авторитетами, и это давило на него.

– Они подъедут с минуты на минуту, – сухо проинформировал Константин. – Я забыл вчера предупредить тебя об этом.

– И что теперь? – спросила Алиса, чувствуя, как в ее груди поднимается волна раздражения. Мысль о встрече с людьми, которые вызывали у нее столько негативных эмоций, не радовала ее.

– Прошу тебя быть с ними повежливее, – взмолился седоволосый мужчина. – Знаю, что ты недолюбливаешь людей, связанных с криминалом. Но все же постарайся не плеваться в них ядом, либо попытайся не встречаться с ними.

– Не могу обещать, что я буду с ними мила, – прошипела Алиса. – Давние воспоминания до сих пор не дают мне покоя.

– Тогда сиди в комнате и не выходи из нее, если не желаешь их видеть, – предложил отец.

– Хорошо.

– Но если ты выйдешь к гостям, то это будет просто замечательно, – добавил Константин Марков.

Алиса закатила глаза, ее терпение было на исходе, и она чувствовала, как ее злость нарастает.

– Павел Игоревич не видел тебя лет десять. Он соскучился по тебе, – продолжил отец девушки, и в его голосе прозвучала настойчивость.

– Еще столько бы его не видеть, – отрезала Алиса, ее слова были полны пренебрежения. Она вспомнила о том, как ее детство пересекалось с миром жестоких взрослых, и это оставило шрамы на ее душе.

– Алиса, он друг нашей семьи, – напомнил Константин Борисович, и в его голосе послышалась нотка ностальгии. – Между прочим, ты в детстве часто заходила в гости к семье Нестеровых.

– Это было сто лет назад, – произнесла она с презрением.

Голос Марковой звучал так, будто она пыталась отстраниться от всех этих воспоминаний.

– Но все же тебе стоит хотя бы с поздороваться с Павлом Игоревичем, – настаивал отец, и в его голосе послышалась решимость.

– Хорошо, – наконец сдалась Алиса. – Спущусь к твоим гостям.

– Только переоденься в платье.

Алиса демонстративно закатила глаза, чувствуя, как ее раздражение нарастает с каждой минутой. Она вышла из кабинета.

Вернувшись в свою комнату, Алиса сняла домашнюю черную майку и хлопковые штаны.

Девушка повторно расчесала каштановые волосы и накрасила ресницы, придавая взгляду выразительность. Мягкие коричневые тени, которые она нанесла на веки, придавали ее глазам глубину, а аккуратно нарисованные стрелки делали образ более дерзким. Нанесение блеска на губы стало завершающим штрихом.

Маркова выбрала красивое синее платье. Глубокий синий цвет создавал эффект загадочной ночи. Вырез на спине был декорирован тонкой, почти незаметной вышивкой, которая переливалась в приглушенном свете лампы, добавляя нотку изысканной элегантности. К сожалению, платье издавало шорох при движении, но передвигаться в нем все равно было удобно.

Алиса надела на запястье браслет из серебра, а на шею – новую цепочку.