— В машину! — полицейский открывает передо мной дверь, тогда как второй, придерживая меня за голову буквально запихивает меня на заднее сиденье.
Мамочки… какого черта происходит?!
Глава 8. Роман
— В смысле в полиции? — рявкаю я в трубку. — Я сказал присмотреть, сопроводить, а не в кутузку ее упекать, Витя.
— Да вы бы видели, как ваша жена водит, сами бы ее упекли! У меня просто, честно, нервов не хватило, Роман Евгенич! Она все ямы на дороге собрала, с ее амплитудой движений ей и трех полос мало, по обочине ваш Гелик поскакал как резвый горный конь, я честно впервые такое видел! В итоге засандалила в морду какому-то челу, счесала ему весь бампер…
— В смысле? — холодею. — Она еще и в аварию попала? Я ведь сказал, чтобы ни один волос…
— Я ж и говорю, полицию на нее натравил. Там по своим старым связям попросил, чтобы ее аккуратно приняли в отдел, но ребята пока до нее пробрались через пробку она уже успела это… того…
— Кого того, Вить?! Она жива хоть?!
— Живее всех живых! Даже не поцарапалась. Пацаны умоляют ее забрать поскорее. Она как от первого шока отошла, так начала требовать, чтобы ей предъявили внятное обвинение и позвонили адвокату. Уже весь участок на ушах. Сделайте с ней что-нибудь, а?
— Ты точно про мою жену? — с сомнением спрашиваю я. — Ты вообще Лесю видел? Она тихая домашняя скромница. Не стала бы она права качать и чего-то там требовать.
— Приезжайте и сами посмотрите. На свою тихую скромницу.
— Адрес участка кидай, я уже в город въехал, — кладу трубку.
И диву даюсь.
Моя жена. Маленькая безропотная Олесенька угнала у меня машину, устроила аварию и подняла на уши полицейский участок, так, что они умоляют ее поскорее забрать.
Это точно она? Может менты что-то напутали?
Телефон снова оживает у меня в руке. Сообщение от Вити с адресом. Забиваю в навигатор. Отлично, ехать всего ничего. Притапливаю педаль газа. Я просто должен собственными глазами увидеть, что это она. И что она цела и невредима. Иначе не поверю.
Вика звонит:
— Ромчик, ну чего ты так долго? — хнычет она в трубку.
— Вик, у меня форс-мажор тут. Ты не жди меня. Домой иди. В другой раз встретимся.
— Ром, ты че? — ее голос звенит претензией. — Я же улетаю через пару дней уже.
— Я знаю.
— Ты меня что, просто поимел, как какую-то шмару, и даже не попрощавшись свалил, Рома?!
— Все не так, Вик, — выдыхаю я устало. — Я заеду обязательно. Попрощаюсь. Просто не сегодня.
— Ты вообще охренел, Ром?! В смысле не сегодня?! — Вика буквально визжит в трубку.
Я понимаю ее негодование. Некрасиво получилось. Но сейчас я нужен жене.
В голове откуда-то такой сумбур. Сам не понимаю, что творю. Вика ведь для меня как икона. Я всю жизнь сравнивал с ней всех своих женщин. А сейчас вот так просто говорю:
— Прости, — и кладу трубку.
Я же пожалею об этом позже? Или я действительно такой законченный циник, которому стало плевать на лелеянную в памяти любовь из прошлого? Я ведь годами искал ее. Мечтал о ней.
Что пошло не так?
Секс был шикарен. Тело у нее великолепное, подтянутое, даст фору любой молодухе. Мне нравится Викина требовательность и то, что она прекрасно знает себе цену. Однако…
Торможу у полицейского участка, заехав прямо на клумбу и выскакиваю из машины.
— Где она? — требую на кпп. — Маленькая, Олесенька, Мамедова. Где?
— Ой, вы про головную боль, — вздыхает сержант. — Эту не велено отпускать до особого распоряжения. Вы кто?
— Мамедов Роман Евгенич, — цежу нетерпеливо.
Пацан выкатывает на меня свои очумевшие зеньки:
— Ой, извините, Роман Евгенич, не признал. Проходите!
Он наконец открывает мне турникет и показывает куда идти.
Почти бегом поднимаюсь по лестнице и еще не доходя до дверей слышу такой знакомый, но непривычно уверенный голос своей жены:
— Я все еще жду пока мне предъявят обвинение! Какого черта вы меня здесь держите без оснований?! Это произвол!
Заглядываю в кабинет, чтобы убедиться, что это точно моя малышка. Леся стоит у стенки, все так же в моем пиджаке на голое тело, прикованная наручниками к батарее.
Дьявол!
Хорошо хоть не додумались ее в камеру засунуть, иначе я бы им устроил, деятели хреновы.
Сердце екает, когда замечаю на ее подбородке кровь. Черт бы вас побрал! Витя же сказал, что ни царапины?! Ну берегитесь мне, идиоты.
— Меня что вообще никто не слышит?! — ругается моя принцесса.
Леся принимается дергать наручниками по батарее, издавая невыносимый грохот по всему участку.
Осматриваю мужиков в кабинете: один в наушниках, у второго кажется и вовсе беруши торчат из ушей, третий с компрессом на голове. В кабинете относительный бардак. А рядом с Лесей перевернутый стул.
Ух ты, это она все?!
Я и не знал, что она у меня такая бунтарка. Признаться, я даже слегка возбудился, хотя обычно моя жена всегда ассоциировалась у меня только с «надо», но никогда с «я хочу».
Шум наконец стихает.
— Роман Евгенич, наконец-то! — бросается ко мне мент с компрессом. — Умоляю заберите ее, а? У нас вся работа из-за нее встала. Щас не дай бог начальство нагрянет, вы же понимаете, что нам будет…
— Забираю-забираю, — успокаиваю я лейтеху. — Вам спасибо за содействие, мужики. Ну и это, — осматриваю бедолаг, — и за терпение тоже. С меня магар. Отстегивайте ее…
— Нет! — вопит вдруг Леся. — Даже не смейте приближаться!
Поворачиваюсь к жене. Она яростно глядит на меня своими ясно-зелеными глазами. Вся растрепанная. Охренеть какая красивая…
— Я с ним никуда не поеду, ясно?! — отрезает она. — С места не сдвинусь, пока вы мне не выдвините обвинения и мы не решим все по закону! Немедленно объясните мне, на каком основании я была задержана и дайте ознакомиться с материалами моего дела.
Я не на шутку возбужден. И в сложившихся обстоятельствах это вообще-то проблема.
Глава 9. Роман
— Мужики, оставьте нас, — прошу я вежливо, устало потирая пальцами переносицу. — Мне нужно с женой переговорить.
— Нет! — кричит Леся. — Не смейте бросать меня с этим…
Однако ребята послушно выходят из кабинета и плотно прикрывают за собой дверь.
— Малыш, — шагаю к ней.
Леся в стену вжимается будто я зверь какой-то:
— Не смей даже приближаться ко мне! — рычит она, а по щекам слезы льются.
— Давай по-хорошему, а? — подхожу вплотную, игнорируя ее требование не нарушать ее личное пространство.
— «По-хорошему» у нас было еще всего сутки назад, когда я не знала, что мой муж спит с другой бабой, пока я… — осекается и обиженно прикусывает губку.
Сейчас она снова моя маленькая Лесенька, которую хочется накормить мороженным и пожалеть. А вовсе не разьяренная фурия, пробуждающая во мне низменные желания в столь неподходящей ситуации.
— Еще через сутки у нас снова станет все хорошо, — протягиваю пальцы к ее лицу, чтобы оценить кровоподтек на подбородке. — Тебе просто нужно успокоиться, и…
Леся дергается, уворачиваясь от моей руки, насколько такой маневр ей позволяют наручники на запястьях:
— Даже не думай еще хоть раз прикоснуться ко мне своими грязными руками, — чеканит она уверенно, зеленые глаза сверкают от ярости, моментально высохнув от слез.
От нежной обиженной Лесеньки снова не осталось и следа. Ого. Вот этого преображение. Я и не знал этой стороны своей жены до сего дня.
Скольжу взглядом по наручникам на ее тонких запястьях. Рукава моего пиджака слегка закатаны. А полы распахнуты. От вида ее простенького нежно-розового бельишка у меня почему-то пересыхает в горле. Странно, мне ведь никогда не нравились эти ее целомудренные комплектики. Я любитель чего-то более экстравагантного. Поэтому сейчас реакция моего тела мне не совсем понятна. Может дело в наручниках?
Облизываю пересохшие губы:
— Значит по-хорошему ты действительно не хочешь, — ухмыляюсь я. — Кажется ты даже не поняла, что сама загнала себя в опасную ловушку.
