— Вить. Ты меня плохо расслышал?

— Ну я же не виноват буду…

— Даже если рядом с ней метеорит просто рядом пролетит, ты тоже виноват не будешь. Но я тебе клянусь, если хоть один волос упадет с головы моей жены, я вас всех…

— Я понял! Понял, Роман Евгенич! Не упадет! — заверяет меня Витек. — Так че там с тем дедом?

— Встретимся на трассе. Я буду… — поворачиваюсь на корыто, на котором старый изврат пытался увезти мою жену, — на малиновой «шахе». Догоняйте. Заберете деда вместе с его колымагой, и в ментовку отвезете для профилактической беседы. Пусть с ним представители власти дальше разбираются, не хочу грех на душу брать.

— Сынок, да отпусти ты меня! — вопит дед, лежа лицом в землю. — Я ведь старый человек, у меня сердце, между прочим. Ну кто тебя так учил с пенсионерами обращаться?

Кладу трубку:

— Значит девчонку молоденькую пугать сердце позволило?

— Да не хотел я ее пугать! — оправдывается старик. — Я ведь подумал, что она того… это… На дороге, полуголая! А у меня нужда. Да отпусти ты ради христа, не позорь мою седую бороду. Какая еще полиция, побойся бога! Мне жизни той осталось… Ну ошибся, с кем не бывает.

Встаю с земли, и поднимаю старика. Веду его к машине и упаковываю в багажник:

— Раз на нужду жизни и здоровья хватило, значит и на последствия хватит. Если и правда ошибся, то сутки в обезьяннике посидишь и домой поедешь на своей калымаге.

Закрываю багажник и иду к водительскому сидению. Дверца со скрипом открывается:

— Так, осталось вспомнить, как этим ведром с болтами пользоваться.

Благо, что у меня было нечто похожее в юности. Разберусь. Медлить нельзя. В груди клокочет тревога. Надежда только на то, что в силу своей неопытности Леся будет крайне осторожна и нетороплива за рулем. Хотя в ее состоянии.. Меня с Викой застала, еще этот дед!

Черт!

Слезы застят глаза, когда я выворачиваю на трассу. Огромный неповоротливый внедорожник с трудом поддается моему управлению. Будто злое напоминание, что мне в этой жизни вообще ничего не принадлежит, даже контроль над гребанной машиной!

Неторопливо плетусь в левом ряду, пытаясь собраться с мыслями. Первым делом к маме. А там буду решать, как дальше жить. Еще бы хоть какие-то вещи забрать из дома. Но боюсь в ближайшее время, я не решусь встретиться с этим гадом…

Замечаю в зеркале настойчивое моргание фар. Это еще кто? И чего ему надо?

Начинаю немало нервничать, когда машина сзади принимается агрессивно сигналить мне. Что происходит?!

Боже, да я же не в своем ряду еду!

Хочу было перестроиться, но нетерпеливый гонщик виляет синхронно со мной и едва не ударяет мне в бочину.

Визжу от неожиданности и возвращаюсь обратно в левый ряд, пропуская настойчивого ездока.

Проезжая мимо водитель что-то орет мне и яростно жестикулирует. Однако в следующий момент мы оба вздрагиваем, потому что у него внезапно отваливается боковое зеркало.

Злобный водила глядит в зеркало заднего вида, бледнеет и дает по газам.

Не пойму, за ним погоня? В нас стреляют?!

Иначе как объяснить, что у него отвалилось зеркало?

Мне становится еще неспокойнее, чем до этого. Желая сейчас слиться с асфальтом, очень плавненько перестраиваюсь в правый ряд, озираясь по всем возможным зеркалам.

Вижу несколько одинаковых черных машин, занявших все полосы, и будто нарочно движущихся с единой скоростью.

Это еще что такое?

Может кортеж какой-то важной шишки? А я тут плетусь.

Или может это бандиты какие-то? Иначе как объяснить такую наглость, что они весь поток машин на трассе сдерживают. Представляю, в каком недоумении сейчас люди за этими обнаглевшими мордами.

Неосознанно притапливаю педальку газа, с опаской поглядывая по зеркалам.

Не отстают, гады.

Сказать, что мне страшно — ни сказать ничего. А у меня ведь даже телефона нет. Хотя кому звонить? Если только в полицию? И что скажу? Что меня до обморока пугают машины, следующие за мной.

Невольно думается, что я слишком привыкла полагаться на своего мужа. Я ведь всегда знала, что в любой момент, когда бы я не позвонила он примчится или отправит своих людей и спасет меня из любой передряги.

Помню, как я цепь на велосипеде порвала. Так расстроилась, что вместо того, чтобы просто докатить его до дома, позвонила в слезах Роме и выдернула его с какого-то важного совещания.

Он сам приехал. Закинул мой велик в этот же Гелик, потому что я не позволила его выкинуть из-за какой-то там порванной цепи. Меня успокоил, накормил мороженным, как маленькую, и повез покупать новый велосипед, как выразился «про запас».

Сейчас, когда вспоминаю об этом в груди так болит. Кажется я действительно была для него чем-то вроде обузы. Он никогда не относился ко мне всерьез, да? Только как к глупому ребенку. Неужели все из-за разницы в возрасте?

Однако он меня никогда и не обижал. От того еще больнее!

Был бы он плохим мужем, мне было бы проще его возненавидеть! Но он, мерзавец, никогда не был плохим. До сего дня.

Холодным? Да. Немногословным? Это про него. Но я всегда чувствовала его молчаливую заботу. И, мне казалось… любовь…

— Аххх, — выдыхаю я болезненно.

Стучу кулаком в грудь:

— Что же ты наделал, мерзавец?! — вою в голос. — За что ты так со мной?!

Колесо вдруг ударяет в ямку, и я от неожиданности дергаю рулем, делая отрезвляющий финт по обеим полосам дороги.

В ужасе озираюсь по зеркалам. Рядом ни одной машины. И слава богу. Но все потому, что эти черные внедорожники все еще блокируют остальной поток машин.

Перевожу взгляд на дорогу и резко бью по тормозам, обнаружив прямо перед собой небольшой затор.

Облегченно выдыхаю, остановившись в считанных сантиметрах от впередистоящей машины.

Однако у меня волосы дыбом от мысли, что со мной сейчас поравняются те угрожающие внедорожники, из которых к тому же похоже стреляют. Поэтому, слегка сдав назад прямо посреди оживленной трассы, чтобы вывернуть их тесного положения с передней машиной, я сворачиваю на обочину.

Не зря ведь у меня внедорожник, верно? Пусть отрабатывает свой полный привод.

Меня потряхивает на нехилых кочках, однако я вижу, что я не единственная отчаянная, кто решил ехать по буеракам. А ведь им в отличие от меня вряд ли так уж нужно срочно сбежать от мужа-изменщика, и их, в отличие от меня не преследовали подозрительно-агрессивные машины. К слову…

Гляжу по зеркалам.

Фух. За мной в потоке набилось куча машин из пробки. Так что даже если там где-то и едут эти пугающие сараи, то уже как минимум не за мной!

Перевожу взгляд на дорогу и в последний момент замечаю, вывернувшую из ряда машину:

— Ой, мамочки! — воплю я, и на этот раз затормозить уже не успеваю и совсем слегка сдираю «вылезшему» бампер.

Ужас.

Боясь отпустить тормоз истерично прижимаюсь к рулю, тогда как из пострадавшей тачки вылезает взбешенный бугай, в котором я признаю того самого, с отстреленным зеркалом.

Блин. Ну приехали, называется…

— Опять ты?! — вопит он, разглядев меня через легкую тонировку машины мужа. — Твою мать! Слышь ты, курица! Ты где права вообще купила, а?! А ну выходи! На машину стопудово насос…

Его прерывает звук полицейской сирены, и я облегчено выдыхаю.

Понимаю, что не права. Но кажется сейчас стражи порядка спасут меня от самосуда, к которому явно готов «отстреленный».

— Девушка, из машины выходим! — стучит мне в стекло полицейский.

Послушно выбираюсь, кутаясь в пиджак мужа и с удивлением наблюдая, как «пострадавшего» буквально утрамбовывают обратно в его примятую мной машину. И уже через пару секунд его и след простывает на месте аварии.

— А р-разве ему не нужно остаться, д-для составления протокола или чего-то в этом роде? — бормочу, непонимающе глядя, как полицейский вытаскивает наручники. — Погодите, это что?

— Руки! — приказывает мент.

Вздрагиваю и вытягиваю перед собой руки. Ничего не понимаю… это какая-то автоподстава, или что-то вроде того? Тогда что им от меня нужно? Сейчас денег будут требовать?