– Жду, – коротко отозвался Филин и отключился.

Закатив глаза, Тим повалился обратно в постель и, притворно захныкав, вжался щекой в подушку.

– Ох, любовь моя, как же мало времени мы с тобой проводим… Но я обещаю скоро вернуться. Очень скоро! – нежно погладив подушку по чистой наволочке, Тим всё же поднялся с постели.

Почесав кулаком щёку, поморщился – щетина раздражала. Нет, ему действительно нужно привести себя в порядок. Во всяком случае, к вечеру хотелось выглядеть достойно, чтобы не ударить в грязь лицом перед бывшим наставником.

Тим с блаженством почистил зубы – утром времени на это не хватило, и парень был рад наконец почувствовать долгожданную свежесть во рту. Сбрил порядком надоевшую колкую щетину и провёл ладонью по гладкой теперь щеке. Затем, скинув одежду, которую не удосужился снять по возвращении домой, забрался в душ. Горячая вода заструилась по бледной коже и поплывший по ванной пар окутал уютными тёплыми объятиями.

Выкрутив кипяток почти на максимум и опершись ладонью о кафельную стену, Тим почти не двигался, будто хотел прогреться до самых костей. Волосы цвета карамели липли к пустому безэмоциональному лицу. Тканевый шнурок с тонким серебряным кольцом намок и теперь оттягивал шею собственным весом и грузом воспоминаний. В такие моменты Тим позволял себе забыться, отвлечься от всех расследованных им тел, от всех увиденных мертвецов. Просто стоял и не думал ни о чём. Сам парень называл такие минуты «чисткой», которую необходимо было проводить хотя бы иногда.

Он не знал, сколько времени так простоял – не думал об этом. И, лишь почувствовав в себе прежние силы, открыл глаза и потянулся полке, на которой хранились шампунь, гель для душа и мочалка.

Обтерев полотенцем тело и превратив просто мокрые волосы на голове в настоящее гнездо, Тим швырнул ткань на сушилку и, потягиваясь, пошёл в спальню. Выудил из шкафа заранее приготовленный пакет с новыми бельём, носками, джинсами и рубашкой. Такая полная смена образа уже несколько лет как стала для него своеобразной ежегодной традицией, менять которую он не собирался. Единственным, что осталось прежним, был кожаный ремень с необычной пряжкой в форме трёх треугольников.

На влажную кожу одежда натягивалась с сопротивлением, но это волновало Тима куда меньше, чем срезание бирок. Он прошёлся по мокрым волосам расчёской. Сушить их было нечем – купить фен в апартаменты за прошедшие семь лет Тим так и не удосужился.

Глянув на время, Тим задумчиво похлопал себя по впалому животу и пошёл на кухню. Готовить ужин он не собирался – для того не было ни времени, ни продуктов, ни желания. Но вот отказать себе в чашечке кофе не смог. Ароматный капучино со смесью бананового сиропа и карамельного топпинга, щедро присыпанный арахисовой крошкой, заставил утихнуть недовольство пустого желудка.

Подумав, он вышел на застеклённый балкон – даже в морозный февральский вечер там было довольно тепло, а уж какой вид открывался с двадцатого этажа! Прижавшись щекой к прохладной раме, Тим смотрел на вечерний город. На мутно-розовое с алыми отсветами небо, на сияющее огромным глазом колесо обозрение возле торгового центра и синюшную махину сити, на обилие полыхающих светом украшений и подсветку зданий – стоящие рядом современные многоэтажки и старые купеческие дома девятнадцатого-двадцатого веков создавали завораживающий контраст прошлого и современности. Ещё один глоток капучино опалил нутро ласковым теплом.

В участок Тим пришёл уже в приподнятом настроении, привычно махнул дежурному двумя пальцами в знак приветствия. Тот, пока никто не видит, указал взглядом на кабинет Филина и изобразил труп, на что Тим только усмехнулся и отмахнулся – не впервой.

– Батюшки! Какие люди решили почтить нас своим визитом, – прозвучало за спиной.

Тим закатил глаза так, чтобы это видел только дежурный и лишь после обернулся под пристальным ледяным взглядом Котова. Тим ответил ему очевидно натянутой, без намёка на радость от встречи, улыбкой. Скользнул взглядом по наглаженному костюму-тройке, начищенным ботинкам – захотелось снова закатить глаза, но он удержался.

– Котов! Сколько лет, сколько зим я б тя не видел.

– Всё шутишь, – Котов скривился, продолжая помешивать в стаканчике чёрную жижу из кофейного автомата. – Я уж думал, совсем забыл, что на работу нужно приходить. Хотя бы иногда.

– М-м-м, а те из твоего кабинета всё-всё видно, да, Котов? И коллег отслеживать успеваешь, и преступников ловить, и места преступлений осматривать. Маховиком времени не поделишься? Или чо у тя там за приблуда?

– Если на себя не навешивать работу оперативников, можно всё успевать. Хотя, может, для тебя стоит сделать исключение? Тебе бы пошла форма дворника, Липин. И уборщицы заодно. Тогда бы, наверно, тебя чаще на работе видели.

– А ты по мне, гляжу, прям соскучился, Котов. Ничо-ничо, я те фотку свою подарю, на стол поставишь. Но эт потом. А щас мне, звиняй, к Филину надо.

Возмущённый Котов шагнул вперёд, намереваясь преградить ему путь и высказать накипевшее, но Тим задел старшего по возрасту, но не по званию коллегу плечом, отчего тот едва не выронил свой стаканчик. Тим же спокойно прошёл мимо с прямой спиной и расправленными плечами, игнорируя направленный меж лопаток прожигающий взгляд. Только буркнул едва слышно себе под нос:

– Кошак облезлый…

Постучавшись в хорошо знакомую дверь, Тим не стал дожидаться разрешения, и тут же вошёл. Скосив на него взгляд, Филин свернул окна голографа и погасил прибор, после чего откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и склонив голову к плечу. Тим, развернув одно из ближайших кресел, сел напротив и облокотился о колени, сцепив руки в замок и глядя на Филина.

– Давай сразу по делу, – тот качнул головой, выпрямившись. – Введи меня в курс и езжай. С деталями разбираться завтра будем.

– По делу… Ну, значится, по делу говоря – мы глубо-о-окой жопе.

– Липин! – предупреждающе осадил Филин, на что Тим только махнул рукой куда-то в сторону, но всё же переключился на факты.

– Отморозок наш – Акулов Андрей Романович, школьный физрук и тренер по плаванию. Инфу мы получили при вскрытии: дядя из желудка флешку с данными достал. И то, что он промышлял каннибализмом уже давно, и требование всем это сообщить, было на ней.

– О таком докладывать надо.

– Источник такой себе – поехали проверять. На первый взгляд – Акулов был мужик нормальный, соседи о нём ток хорошее. Не подозрительный. В доме свиданка была, но следов девушки мы не нашли.

– А наводка о каннибализме?

– В подвале холодос с… Жду резы экспертизы. Скорее всего, это были дети.

– Значит, на ложный вброс выйти не получится… Какая-то моделька слила информацию о каннибале в Галактику.

– Вот дрянь… Один из понятых – модель.

– И ты не взял подписку о неразглашении?

– Доки выслали не сразу. Видать, успел слиться раньше, – промычав что-то нечленораздельное, Тим принялся растирать лицо ладонью.

– Так. Ладно, не исправишь уже, – Филин вздохнул. – Обжёгся – будешь осторожнее впредь.

– А делать то чо? Новостники ж не отвалят.

– Про каннибала они знают, про то, как он умер – нет. Уйдём в то, что опасный преступник был обезврежен. Судить его не удастся – преступник погиб на территории участка. В результате несчастного случая погиб. Ясно?

– А девушка? Сто проц она убила.

– А ты найти её сможешь? Честно, без твоего упрямства.

– Нет, – отозвался явно нехотя, после недолгой паузы.

– Вот и всё. Будем считать, доброе дело сделала.

– Шеф, так нельзя.

– А как можно, Липин? Нас на куски разорвут, если выяснится. Причём и народ, и главк. А работать кто будет? Сам знаешь, преступность разыгралась с этим резким скачком технологий. Даром, что столько лет прошло – те же девяностые на дворе.

– Сороковые. Я тя понял. Своим скажу – дядя и так болтать не станет.

Покивав, Филин указал взглядом на дверь. Но когда Тим уже почти вышел, снова окликнул. Непривычно. По имени.