Заметив среди поднятых рук того же активиста, что ответил в прошлый раз, Тенёв, усмехнувшись, указал на него же.

– Давай, гиперактивный, жги.

– Очень яркий пример маньяка. Нет выгоды, зато возбуждение от насилия и сохранение видеозаписей, которые он пересматривал, чтобы снова ощутить те же эмоции. Абсолютный псих!

– Хм. А про возбуждение я не говорил, – Тенёв ухмыльнулся. – Вы уже знакомы с делом Сливко, я прав?

– Изучал старые дела по профилю. Самые громкие.

– Хорошее занятие. Врага надо знать в лицо, – Тенёв довольно кивнул. – Ладно, я передумал: можешь всё-таки взять в столовой пирожок. А мы пока с вами рассмотрим ещё одного преступника. Точнее, на этот раз, преступницу.

Когда скучная теория переходила в рассмотрение реальных дел и общение, студенты, как обычно, оживали. И многие даже отвлекались от своих занятий, особенно учитывая, что Тенёв не всегда спрашивал желающих – вполне мог выбрать кого-то просто так, наобум.

– Ирина Гайдамачук, она же Раскольников в юбке. Две тысячи второй-две тысячи десятый года. Семнадцать мёртвых старушек. Несмотря на страсть к алкоголю, действовала расчётливо: забивала бабушек молотком, меняла внешность и заметала следы. Ценности спускала всё на ту же выпивку. К слову, одна из бабушек даже выжила, так что нападений было восемнадцать.

На этот раз Тенёв выбрал одну из сидящих впереди девушек, а то они, кажется, уже устали тянуть свои руки.

– Это, очевидно, серийная убийца без явной мании. Действовала, руководствуясь алчными мотивами, а конкретно – выбирала не способных сопротивляться жертв и грабила, чтобы достать деньги на алкоголь. Хотя вы и попытались переключить наше внимание.

– Хорошо. Верно. Но ради всего святого, выражайся попроще. А то на твоих отчётах любое начальство заснёт.

Пока часть аудитории снова потонула в смешках над покрасневшей от смущения однокурсницей, руку поднял один из вечных молчунов. Тенёв кивнул, приготовившись слушать.

– Алексей Тимурович, а Немезида – серийник или маньяк?

– А это у нас кто? Не припоминаю такого прозвища.

– Тот, что утром ломанул Меркурий, – активист опять не сдержался. – Он по всем новостям с самого утра. Какой-то блогер назвал его «новой версией Немезиды», другие подхватили и понеслось. Теперь так и называют.

– Немезида, значит, – Тенёв демонстративно хмыкнул и, спрыгнув со стола, стал ходить по кабинету. – Он психопат.

– Но ведь Немезида убивает только преступников, по сути… Делает доброе дело? – раздался неуверенный девчачий голос с другой стороны, Тенёв не отследил, кому он принадлежал.

– Ты дура что ли? Он в любом случае убийца, – снова вмешался активист.

Тенёв несколько раз громко хлопнул в ладоши и звук эхом разнёсся по аудитории, заставив разгоревшееся обсуждение утихнуть.

– Немезида, если исходить из того, что о нём уже известно – садист с комплексом бога. Он убивает людей не только для возмездия за их поступки, как он говорит, он хочет славы, признания, поэтому он и вышел в эфир сегодня. Такие, как он, лезут на рожон, ярко вспыхивают и быстро сгорают. И восхищаться им не надо. Может, он и подаёт себя в красивой обёртке, но он такой же преступник, как и его жертвы, он не имеет никакого права лишать человека жизни. Даже самого плохого человека. Ваша задача охранять закон и порядок, а не поддерживать их нарушителей. Надеюсь, это понятно.

Глянув на время, он запустил следующую подборку снимков, и на сей раз они были подобраны куда тщательнее, показывали общие картины, но ни лиц, никаких деталей жертв – слишком велика была вероятность, что кто-то из студентов может оказаться связан с погибшими, и бередить старые раны Тенёв не хотел.

– Рассмотрим ещё одно дело. Можно сказать, совсем недавнее. Скорее всего, вы даже помните, как шли поиски… Иван Громов. Он же Подрывник. Конец две тысячи тридцать седьмого – начало две тысячи сорокового. Четырнадцать погибших, официально убийство ни одной из жертв не доказано, дело свели к доведению до самоубийства, причём лишь четверых женщин. Получил десять лет и всё ещё отбывает срок.

Взяв небольшую паузу, Тенёв будто вместе со студентами рассматривал снимки с мест преступлений. Барабанил пальцами по столу. И, лишь переведя дыхание, он будто резко очнувшись, отвернулся от фотографий и продолжил говорить.

– Подрывник признательных показаний не дал и продолжает отрицать свою причастность. Потому и о методах его действий мы знаем исключительно то, что удалось выяснить в ходе оперативно-следственных мероприятий. Громов находил жертв на улице, чаще всего это были женщины средних лет и не примечательных профессий: врачи, учителя, продавщицы. Втирался в доверие. Женщины исчезали. Меньше, чем через сутки, происходил взрыв. Степень повреждения разная, но выживших не встречалось. Все женщины одеты, без следов побоев, кровь чистая. Достоверно установлено, что каждая из жертв… Сама активировала свою бомбу.

Тенёв замолчал и студенты, чувствуя его настроение, не решались поднять рук. Тишину прервал внезапно голос, раздавшийся от двери.

– Да, жуткое дело. Хорошо, что Подрывник был найден и отправлен за решётку.

Взгляды всей аудитории, включая самого Тенёва, устремились к крепкому и высокому седому мужчине, что стоял в дверях, опершись плечом о косяк. Никто не заметил его появления, никто не знал, как долго он там стоял. Сам же Филин не сводил взгляда с Тенёва, а на студентов не смотрел вовсе.

– И раскрыл дело Подрывника никто иной, как майор Алексей Тимурович Тенёв.

– На сегодня всё. Можете быть свободны. С каждой группой встретимся на ближайшем семинаре.

Студенты тут же засобирались, хотя некоторые делали это с явной неохотой, чувствуя, что намечается что-то интересное. Слушая тихие разговоры выходящих, так и стоявший у входа Филин отметил, что далеко не все знали о былых подвигах преподавателя. Впрочем, дело Подрывника не выдавали на руки без особого разрешения, а новости пятилетней давности ещё надо было раскопать.

Активист явно хотел задержаться по какому-то вопросу, но под пристальным взглядом Филина покинул аудиторию и прикрыл за собой дверь, оставив мужчин наедине. Помедлив ещё несколько секунд, Филин спустился к преподавательскому столу.

– Так, Тенёв. Я не шутил, что нам надо поговорить.

– Нет, – отозвался, демонстративно сворачивая окна голографа. Их, конечно, можно было закрыть запуском одной программы, но он намеренно этого не сделал.

– Я ещё ничего не спросил.

– Я знаю, зачем ты пришёл, Борисыч. Даже слушать не буду.

– Лёша…

– Нет, я сказал! – Тенёв повысил голос, напрягшись на миг всем телом, но после тихо выдохнул и будто также быстро успокоился. – Борь, я не вернусь. Я на пенсии. Всё. Точка. Закончили. Как ещё объяснить?

– Ты мне нужен, – Филин подошёл ещё ближе, и сам выключил голограф. Тенёву всё же пришлось к нему повернуться.

– У тебя есть Тим.

– Липин – хороший следователь, но он ещё молод. И до тебя ему далеко, мы оба знаем. Лёш, я помню, как начиналось дело Подрывника. Ну, не потянет Тимофей в одиночку этого маньяка.

– Котова к нему приставь, – Тенёв отошёл за стол, проверяя, ничего ли не забыл. Хотя оба знали, что забирать ему отсюда нечего.

– И Котов не потянет. Да и они скорее съедят друг друга, чем к чему-то придут. Лёша, мне нужен ты, именно ты. Никто не видит этих чертей лучше, чем ты. Одно дело, Тенёв.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.